перестали плясать синие пятна, я понял, что мне не повезло. Вокруг не было атмосферы, под ногами не простирались травяные долины Чибиса, рядом не возвышались дома научного поселка – хотя я метил именно туда. Сам Чибис висел передо мной голубоватым шаром, наполовину освещенным местным солнцем. Судя по всему, переместился я не очень далеко. Вот только странно, что до сих пор жив…
Я коснулся перчаткой прорехи на боку и сморщился от боли. Черт бы побрал этих зубастых тварей… Затем я заметил, что вокруг висят тонкие светящиеся нити. Они уходили во все стороны, вверх и вниз, непрерывно петляя, сливаясь и разветвляясь. Их мягкий желтоватый свет затмевал звезды и освещал странную среду, в которой я оказался: она напоминала прозрачную жидкость с нежным молочным оттенком, в которой плавали и искрились снежинки.
Я озадаченно почесал гермошлем и обратил внимание на большую стаю медуз вдалеке. Потом вспомнил, как летел над дачным поселком под Ярославлем. А, вот оно что. Я вынырнул не в привычное человеку пространство, а в слой энвов. Здесь не было вакуума, телу для жизни было достаточно той необычной среды, которая пронизывала весь этот слой, поэтому смерть от удушья и декомпрессии мне не грозила.
Но всё-таки где именно я очутился? Место выглядело довольно странно. Я посмотрел в сторону, противоположную медузам и диску Чибиса. Там все тонуло в молочно-белом сиянии. Я словно плыл в водах океана, простиравшегося в стороны, насколько хватало глаз. Плыл в толще, пронизанной светящимися нитями, в десятке метров под поверхностью. И понятия не имел, насколько глубок этот океан – сотни километров? Тысячи? Есть ли у него вообще дно?
А потом я понял, где нахожусь. Это был купол главы Иерархии энвов. И я был внутри него, прямо там, куда по плану Нараяна должен был попасть. В шаге от цели, стоило лишь…
«Ирокез, – с трудом сдерживая волнение, обратился я к крохотной медузе, – соединись с ближайшей нитью».
«Хорошо!» – радостно откликнулся мой пленный энв.
Из моего лба вытянулась паутинка бело-синего света и прикоснулась к одному из желтых волокон. В следующий миг моё сознание соединилось с разумом Большого Босса.
Я находился в центре пустоты настолько громадных размеров, что свет от звезд на её границах путешествовал миллиарды лет, прежде чем коснуться меня. Если бы у меня под рукой были новейшие телескопы, я бы, наверное, смог разглядеть как из пыльного диска вокруг одной молодой звезды формируется планета Земля.
Неожиданное путешествие в столь отдаленный уголок вселенной было одновременно и путешествием в глубокое прошлое. Прошлое, в котором таились причины текущего положения…
Перламутровое свечение окружало со всех сторон, его мягкие переливы накатывали волнами – сладкими и солеными, терпкими и горьковатыми. Оно было подобно водам безбрежного океана, не имеющего ни поверхности, ни дна. Его сияющие глубины завораживали. Здесь можно было выбрать любое направление и плыть, плыть сколько хватит сил, раздувая и сжимая купол, пробуя на вкус мелкую живность и избегая коварных хищников. Плыть мимо жарких звёзд и холодных планет, сквозь эфемерные кометные хвосты и острые грани астероидов – не более материальных, чем мимолетные тени.
Мощные течения жемчужно-белыми потоками пронизывали толщу этого океана, вихрились вокруг черных дыр, били фонтанами из полюсов Галактики. Мириады живых существ перемещались от звезды к звезде, от одного кластера цивилизаций к другому, пользуясь этими течениями как общественным транспортом. Обитатели перламутровых вод отличались огромным разнообразием размеров и внешнего вида. Большие и маленькие, громадные и крохотные, они взмахивали плавниками, изгибали длинные тела, ввинчивались в жемчужное сияние, скользили по мягким волнам и кружились в грациозном танце. Некоторые из них передвигались за счет звуков – издавали специфическое жужжание, которое формировало устойчивую волну в светящихся водах, а затем подставляли под эту волну свой похожий на парус спинной гребень. Другие просто цеплялись к бокам огромных попутчиков и путешествовали «зайцами». Яркие тела сливались в пестрые потоки, причудливые города сверкали всеми мыслимыми красками. Изобилие жизни царило в перламутровом океане.
Миниатюрная медуза с восхищением наблюдала за разноцветным кружевом городской суматохи. Как красиво! Какая гармония! Насколько продуманы переходы тонов и всплески красок! Какие изысканные узоры… Совершенные…
Медуза была молода и любопытна. Она исследовала просторы перламутрового океана и впитывала красоту его течений и водоворотов. С восторгом первооткрывателя она проносилась по громадным городам, одетым в многоцветное сияние. Благоговея, сливала свое сознание с древними обитателями жемчужных вод.
Годы уплывали стремительными мальками. Столетия наслаивались друг на друга в раковинах, и тысячи лет ветвились кораллами. Миллионы – изменяли узор галактических течений.
Постепенно жителей сияющего океана становилось всё меньше. Цивилизации, построившие прекрасные города, уходили в неведомые воды. Яркие транспортные потоки истончились и прервались, огни поселений погасли. Лишь несколько видов разумных существ все ещё обретались в отдаленных уголках, замкнувшись в собственных звёздных системах и не интересуясь другими цивилизациями.
В этот момент из шаровидных тусклых теней, на поверхности которых развилась своеобразная жизнь, вынырнули новые обитатели безбрежного океана. Для них перламутровые воды были в диковинку, ведь они привыкли перемещаться по планетной тверди, и потому их первые шаги были робкими и неумелыми. Но затем они освоились и начали строить свои города.
Поначалу медуза, которая за миллионы лет выросла до размеров небольшого холма, благосклонно наблюдала за новичками. Дети планет были предвестниками следующей волны цивилизаций, и медуза надеялась когда-нибудь снова увидеть гармонию красок и феерию света. Воспоминания из далекого детства ничуть не потускнели, они все так же служили для неё эталоном совершенства и согревали своими теплыми лучами.
Но со временем она осознала, что узор, который сплетали в жемчужных водах новоиспеченные жители, радикально отличался от древней утонченной вязи. Если и была в новых творениях какая-то гармония, то уж слишком странная. Медузе она не нравилась.
И тогда прекрасное существо, в чьем прозрачном теле светились филигранные прожилки, решило немного отрегулировать создание мегаполисов. Такое важное дело, как творчество, нельзя было пускать на самотек.
Для начала медуза уничтожила то, что успели построить в океане новые цивилизации. Это было не трудно, дети планет ещё не научились толком защищаться. Но времени на устранение сопротивляющихся и снос всех сооружений было потрачено изрядно. Когда, спустя несколько тысяч лет, она посетила одну из разрушенных столиц, то обнаружила на её месте новый город, ещё больше прежнего.
Это никуда не годилось. За новыми жителями, очевидно, требовался непрерывный контроль. Который невозможно было осуществлять в одиночку. Медуза пришла к выводу, что ей пора начать размножаться.
Её сородичи не отличались общительностью и вели довольно уединенный
