по дуге вернусь к машине и заберу свое сокровище. Да, классная идея! Встав во весь рост, я радостно рассмеялся и крикнул:
— Эй, козлы! Я тут!
— Щайтан! Он здесь! — кавказцы принялись поливать лес из калашей и ружей.
Пришлось снова залечь. Когда отсвистели пули, я снова громко заржал:
— Зассали что ли?
— Эээээий, тибе пиздэц, ссука! — меняя на ходу магазины, вся свора бросилась за мной.
Я метнулся что есть дури в спасительную темноту. Сзади мелькают лучи фонарей.
— Я вижю, он там!
Одиночные выстрелы.
— Нэ стрелят! Живьем рэзат будэм!
Они не отставали, словно зверье, почуявшее добычу. Блять, зачем я это затеял? Хрен с ней с музыкой, надо было просто сжечь этих черных! Краем глаза я заметил раскидистое дерево справа. Зигзагом нырнул в его тень. Заметили? Хэзэ. Со скоростью ниндзя я забрался метров на пять по удобным веткам. Застыл, как могила, стараясь слиться с древесным стволом. Приближаются.
— Ти гидэ, гуандоун?
— Ищь, сука, спрятался!
Давайте, ближе, козлы. Я вытащил из кармана лимонку, зажал рычаг и выдернул кольцо. Уже рядом… отпустил рычаг «эфки»… 501… 502… бросок! Вспышка озарила лес. Я сжался по ту сторону ствола, укрываясь от осколков. Удачно кинул, прямо в толпу брюнетов! Кто-то залег, кто-то жалобно верещал, кто-то бежал обратно к тачкам. Спрыгнув на землю, я чуть не споткнулся об иссеченный осколками труп в кожанке. Рядом завывал еще живой, зажав волосатыми лапами лицо.
Я поднял валяющийся калаш. АК-74, годное весло, пригодится в хозяйстве после БП. Проверил магазин, перевел на одиночный огонь. Бах! Воющий утих. Бах! Бах! Эти не шевелились, чисто для контроля. Черный громила, трахарь моей бывшей, вяло двигал конечностями. Я вздохнул печально. Какой живучий, блин. Медленно приблизился, держа на прицеле. Хоть и темно, но в глазах борцухи читалась паника. Смуглое лицо кавказской национальности стало белым от страха неминуемой смерти.
— Ну что, Аллах заждался тебя, — я с усмешкой упер дуло прямо в низкий лоб.
— Эээ, брат!.. Слющий, брат, нэ убивай, пожалюста! — дрожал он.
Я молчал.
— Лэксус сэбэ возьми, толко нэ убивай, брат!
— Не брат ты мне, гнида черножопая, — с интонацией Данилы Багрова произнес я. Всегда мечтал сказать эту фразу.
— Всэ вы рюсские — фашисты! — заорал Халиль. — Мы вас рэазали и будем рэзать!
А вот это было обидно. Без разницы, чурка, белый, ниггер или песдоглазый япошка, я всегда готов послать 3,5 грамма стальной радости в непонятливую башку.
— Нечего было на телку мою прыгать, обезьяна! — сказал я и нажал спуск.
Щелчок. Чурка тонко взвизгнул, дернулся своей массой под моим берцем. Проклятье! Заклинило! Хотел треснуть прикладом, но зверь почуял свободу, извернулся, опрокидывая с ног. И рванул к машинам. Я поднялся, АК на спину, дома разберу и почищу. Оглядевшись, увидел помповик. Зашибись. ТОЗ, вроде. Дешево и сердито. Уважаю ижевскую продукцию. Ну, что ж, поохотимся! Я двинулся следом.
Чурбан уже выбежал на поляну. Уцелевшие горцы завели хаммер и пытались развернуться. Халиль увидал меня, выходящего из тьмы леса и, взвыв, запрыгнул в свой Лексус. Я промчался мимо. Надо остановить тех других. Неповоротливый Хаммер тем временем застрял среди пней, яростно буксуя, поднимая гейзеры грязи и дерна из-под монструозных колес. Подбежав, я стрельнул в открытое окно. Кабину забрызгало красным фаршем. Ништяк, походу, картечь. Передернул помпу. Тот, что был за рулем, открыл дверь, пытаясь выскочить. Выстрел. Бездыханное тело вышвырнуло из машины.
Порядок. Я обернулся к Лексусу. Абрек уже сидел за рулем. Ха-ха! Но ключи-то у меня. Неспешной походкой я приблизился, морщась от вони бензина и дерьма. Кажется, черный обделался.
— Флэшку! — велел я.
— Ээээ… чито?
— Флэшка в магнитоле! Дал мне!
— Нэ стрэляй! Пажалюста!
— Не буду стрелять. — Я положил заветную флэху в карман и закрыл на молнию.
— Отпустищь, эээ?
— Конечно. — Я швырнул ключи в открытое окно.
И, не оборачиваясь, двинул прочь. Надо собрать оружие с убитых и проверить машины. Круто, пополню свой арсенал. Уже дошел до Хаммера, когда мощная ударная волна опрокинула наземь. Поляна озарилась багровым светом. Это сдетонировали пары бензина в Лексусе. Глупый чурек стал его заводить. Кругом сыпались горящие осколки и куски того, что осталось от Халиля.
Я лег на спину и расхохотался в ночное небо.
Походу, не попить сегодня пивка. Еще столько дел. Надо сжечь еще два авто, блин. Вытащив сначала все ценное, конечно.
В Хаммере я обнаружил сумку, набитую патронами 5,45. Ништяк. Посмотрим, что в другом джипе. Что за хрень? Мне показалось, что авто слегка дергается. Еще кто-то внутри? Держа пушку в руках, заглянул в салон. Никого. Багажник… я с опаской приблизился, открыл и…
— Десантура!!! Никто кроме нас!!! — из багажника выпрыгнул здоровенный бугай в тельняшке и тут же растянулся на обочине.
Руки и ноги связаны скотчем. Ноздри резануло ядреным перегарищем.
— Щас порву, сучары!!! За ВДВ!!!
— Ты кто такой? — спросил я.
Чувак застыл, перестав вопить и валяться в пыли. Уставился непонимающим мутным взглядом.
— О, братка! Да ты, бляха, из наших! Ебаный в рот, где это я?
— В лесу, — ответил я, срезая путы десантника.
— Хуясе! А где чехи, епта? — он восторженным взглядом оглядывал поле сражения с догорающим Лексусом. — Заебись! Накрыли этих сук! Ты с какого взвода, братка?
— Ты успокойся, дружище, все нормально. Нет их больше. Меня Саня зовут.
— А меня Вован! — мы пожали руки. — Найдется ствол лишний? Ща зачистим тут все нахуй!
— Есть, — я отдал заклинивший АК.
— Че, бля, не чистили что ли? — В ручищах Вована автомат казался игрушкой. Я и сам не маленького роста, но едва доставал ему до плеча.
— Трофейный, — я вытащил сигареты. — Будешь?
