часа?
Я в целом от Ивы знал, что я там с ней делал, но мне хотелось всё-таки и самому вспомнить. Так что я перед сном потратил час на то, чтобы раскопать в своей памяти заблокированные воспоминания. И у меня получилось, маг я или не маг в конце-то концов!
И я знатно офигел, потому что слышать от дриады — это одно, а другое дело вспомнить всё самому. Ну и роль Ивы конечно же, оказалась весьма немалой. Она как настоящий чертёнок в мозгах буквально подбивала меня на приключения всю прошлую ночь. А у меня, как я понял, неизвестным мне наркотиком отрезало критическую часть мышления, превратив меня в дикаря, для которого остались только одни «хотелки». Ну и энергией обеспечив под завязку. И башка у меня потом раскалывалась, кстати, не столько от алкоголя, сколько от сильнейшей усталости.
* * *
В воскресенье мы все ещё раз съездили на завод, оценили большие запасы топлива, бронеплит и других расходников. И получалось, что ничего существенного закупать вроде как не требуется. И это хорошо, потому что денег у нас осталось как-то маловато.
Вика и Инна сидели и разбирались с финансовыми документами, Алесса увлеченно чертила и рассчитывала конструкцию ног-лыж для броненосца, а мы с Еленой наблюдали как вчерашние воры приковывают к ногам друг друга увесистые обрезки брони на длинных цепях.
Ну да… Так-то им если и сбегать, то уже и из города, и из царства. Иначе вмиг поймают. Имена и адреса всех у нас есть. А народ-то этот вполне домашний, семейный. И мне ни сколько их не жалко, никто воровать их не заставлял. Им же самим лучше поработать до осени на заводе, чем два года на каторге. Но приковать всю эту ораву надо, иначе все время будут бегать в самоволки.
— Вы с Инной уедете, — размышляла Лена. — Вика работает экономистом, Малина учится. А я буду здесь с Алессой. Прослежу, чтобы не обидел её никто. В Мортиру только ночевать приезжать будем.
— Нет, — покачал головой я. — Как я с Инной уеду, вы все будете жить в гостинице.
— Думаешь, что нападут на поместье? — нахмурилась девушка.
— Наверняка. Так что пока не найдем способа обзавестись надежной охраной, пусть пустое стоит.
— А строители?
— Пусть работают. Если поместье захватят, потом отобьем. А вот если вас подстрелят, это уже много хуже будет.
— А с деревом для Ивы что?
— Пусть растет себе, — вздохнул я, подозревая, что если поместье захватят, то этот златолистный бук, который мы тайно выращиваем внутри постотелой башни, могут и срубить. А он же уже второй. Первый погиб при зимнем штурме.
Но как выкрутиться по другому, не подвергая девчонок опасности, я не знаю. А значит пусть живут в гостинице. Они в миллион раз важнее и поместья, и дерева.
В понедельник с утра я в одиночку заявился в государственную канцелярию, где, прождав пару часов, получил приказ о присвоении мне звания поручика и предписание явиться в тверской штаб экспедиционного корпуса, который на постоянной основе действует в Тмутаракани.
Пока ехал на пыхтящем обшарпанном такси до этого самого штаба, который оказался расположен на юго-восточной окраине города, рядом с крепостью, как её здесь называли, а по сути военной базой всех войск подряд, в том числе воинской железнодорожной станцией, пытался вспомнить, что я про эту Тмутаракань знаю.
Здесь это независимое русское княжество, раскинувшееся между Азовским морем, плюс самым северным кусочком восточного побережья Черного моря, и северной частью Каспия. С юга немного не доходит до Кавказских гор, занятых небольшими султанатами горцев. Часть из них вполне мирные, а часть любят повоевать, да и пограбить. Впрочем, в нашем мире дело довольно обычное — все что плохо охраняется, рано или поздно присвоят соседи.
Но тоже воинственные тмутараканские владетельные семьи как-то справляются. Да и сами бывает грешат набегами, как я догадываюсь. В общем — местечко веселое.
Но есть и реально неприятное соседство. Почти все восточное побережье Черного моря принадлежит Османской империи. Вот там-то и приходится держать серьезные войска, потому что битвы случаются иной раз неслабые. Еще османы время от времени пытаются договариваться с некоторыми горцами и наносить удары через их территории.
Вот и держат там союзные русские царства свои экспедиционные, как их здесь называют, корпуса. В принципе ничего особенного в такой службе нет. Места там так-то вполне цивилизованные. Есть много городов, железных и обычных дорог. Порты только очень небольшие, потому что Босфорский пролив полностью контролируется этой самой Османской империей, и она очень неохотно пропускает через него корабли других держав, а значит и плавать-то особо некуда.
Последняя война закончилась два года назад, и как говорила мне Вика, вроде как никаких причин для начала новой нет. Но вот надо же… мне предписано отправляться на войну. Может генералы знают что-то, недоступное простым дворянам и обычным жителям? Но если так, то с секретностью у них полная беда, ведь мне про войну сообщать было полнейшей тупостью. Должны были написать в приказе по другому. Ну хотя бы… на учения послать или просто в целях ротации войск.
В штабе мне выдали стопку бумажек, и вот тут я реально обалдел, поняв как меня подставили. Мне поручили командовать аж целой ротой. Да не обычной, а штрафной. Ну понятно… Такое настоящий позор для любого представителя владетельного рода, хотя командир — это не штрафник, но всё равно.
Вдобавок меня поразило название роты: «Отдельная строительно-штурмовая». И как это понимать? Очень быстро строить, так что это можно назвать «штурмовщиной»? Или как?
Хотя чуть понятнее мне стало, когда я добрался до бумажек, которые описывали выделенное роте имущество. И это реально впечатляло — ни много не мало, а целый бронепоезд.
Я быстро дочитал до конца и тихо матерясь под нос пошел принимать командование ротой. И пусть я сейчас в гражданской одежде, но бумажка-то имеется. Да и немолодой прапорщик отправился со мной, чтобы дать «зеленому салаге», как он не стесняясь называл меня наедине, хоть какое-то представление о порученном мне подразделении.
Мы довольно долго шли между кучей складов, казарм и гаражей с различной техникой. Затем дошли до железнодорожной станции и поднялись на пешеходный мост, по которому можно было попасть на широкие платформы, вдоль которых стояли поезда. Сначала несколько предназначенных для перевозки войск, затем несколько товарных, как порожних, так и груженых углём и другими расходниками для паровой техники. А вот затем я заметил довольно грамотно покрашенные в маскировочные цвета стальные «гусеницы» и чуть не присвистнул. Ряд из бронепоездов, несомненно, мог впечатлить любого.
А их было
