на корме, куда справляешь все свои «тяжелые» потребности, считай, на людях. Срам-то какой был, когда меня понос пробил, по сейчас про себя матерюсь… А малую нужду мужики справляют за борт. И вот очередная беда, от которой я едва от стыда не сгорел: привык я к определенной интимности, скажем так, гордому одиночеству в этом процессе. Тут же рядом с тобой кормчий, бойцы из команды или кто-то из девок могут смотреть в мою сторону. Последние, возможно, и заинтересованными, оценивающими взглядами… И вот первые разы я из-за этого просто не мог нормально в туалет сходить, пару раз тужась вхолостую – и едва не сгорев от стыда. После уже ждал ночи, чтобы спокойно справить нужду, а позже стал меньше пить – и что осталось, расходилось по большей части с потом…
Днем, пока мы гребем, холода от воды не чуешь, наоборот – жарко. Но ночью-то холод дикий! И кожаный поддоспешник викингов, доставшийся мне в наследство от Стуре, ни хрена не спасает, когда по ночам тянет холодом просто отовсюду. А всю верхнюю одежду Сверкера я отдал девкам греться… Короче, уже в первую же ночь я, промаявшись, пошел к ним сам. Славянки спросонья по первости шуганулись, но когда поняли, кто пришел, чуть успокоились. Я же не стал терять время на объяснения, а просто лег поближе к дивчинам, насколько возможно плотно прижавшись к ним спиной. Несложно догадаться, кто прижималась ко мне спиной в ответ, касаясь упругими бедрами моей задницы… Стояк был такой, что я банально не смог уснуть, – а в голове билась только одна мысль: она не против, она не против! Развернись, задери юбку до линии бедер – если не отстранится, то… Еще лучше согреешься! И она согреется – в конце концов, из-за них же днем жизнью рисковал, обязаны по самое не балуйся…
Сдержался. Неимоверным усилием воли сдержался, цепляясь мыслями уже даже не за Олю (память почему-то подсовывала картинки ее обнаженного гибкого тела, залитого светом луны), а за то, что назвал всех девок сестрами. Всех! И если я сейчас оприходую Златку, то как бы это не стало сигналом для остальных варягов таки познакомиться с девушками поближе… Позже я каждую ночь приходил к «сестрам», которых по-прежнему пожирают глазами, но хотя бы не пристают открыто…
Единственной отдушиной стали изнуряющие тренировки с Горыней, учащим меня азам боя с оружием между гребными скамьями. Заниматься мы начинаем, как только дует попутный ветер или перед сном. И несмотря на то, что получаться у меня стало далеко не сразу, все же определенный прогресс есть, и это радует!
Как такового изящного, искусного боя в Средневековье нет, это не эпоха возрождения с ее развитым фехтованием. Особенно если говорить о топорах. Подойди поближе и рубани посильнее, заодно успей подставить щит под вражеский удар. Но тем не менее есть определенные базовые движения – примерно как все в том же боксе, в котором всего шесть основных ударов (а если исключить дублирующиеся с обеих рук, то и вовсе четыре: джеб, кросс, хук, апперкот). Так вот, с топором примерно та же фигня: удары сверху вниз, удары сбоку, по восходящей, по диагонали. Но атакующие движения выполняются из правильной стойки, обязательно перекрываясь щитом. И выполнить их нужно на определенной дистанции, чтобы достать врага кромкой секиры, а не бесполезным древком. Сам удар, доходя до цели в крайней точке, также должен быть заряжен – если, конечно, хочешь, чтобы лезвие топора поглубже ушло в плоть противника, разрубило кольчугу, разбило щит… Тут также работает и перенос веса тела, и левосторонняя стойка – одним словом, своих премудростей хватает, а муштровал меня Горыня жестко!
С копьем, которое местные держат обратным хватом над головой, также хватает сложностей. Как, к примеру, правильно выбрать его центр тяжести, как правильно держать древко при уколах, чтобы не потянуть запястье. Но главное – это сама тренировка рук с оружием, чтобы развить нужные группы мышц и подготовить связки к точным, выверенным движениям.
В свою очередь я гоняю Горыню, показывая простейшие боксерские удары, учу переносить вес тела, заряжаясь на каждую атаку. Пару раз пробовали спарринговать, хотя венд не совсем понял, что работать нужно не в полную силу и беречь товарища… Трижды здорово от него прилетело, но мне хватило выдержки не превращать тренировку в драку. Заодно я заложил в его голову одну крайне интересную мысль…
Но вот размеренный ритм нашего плавания прервался. Хотя ведь я уже втянулся! За сутки, может, двое до цели мы заметили паруса на горизонте – и от этой новости меня крепко обдало холодом…
Сентябрь 1060 года от Рождества Христова (6569 год от сотворения мира). Варяжское море, ладьи Ратибора. Роман Самсонов.
Вождь вендов внимательно и напряженно вглядывается в сторону показавшихся кораблей, идущих встречным курсом. На лице варяга отразилась внутренняя борьба, тяжелые думы – идти вперед и атаковать или как можно быстрее уходить? Парусов на горизонте виднеется три штуки – неопознанные пока суда следуют встречным курсом, и гонит их вперед попутный ветер. А вот наши ладьи незнакомцы пока еще не заметили – нам-то ветер бьет в лицо, потому мы идем на веслах. И кажется, в первый раз я обрадовался тому, что стихия не помогает нам, а мешает – ведь теперь у ярла есть хоть немного времени принять решение.
Надеюсь, правильное решение.
До боя со свеями один славянский корабль имел команду из шестидесяти одного воя, второй – из шестидесяти трех, включая самого Ратибора. Погибло и было ранено так, что уже не взять топора в руку, двадцать восемь человек, но в дружину влился я. Таким образом, в общем остатке девяносто два бойца, равно распределенных на две варяжских ладьи и один викингский драккар. Хотя особой разницы между судами я не наблюдаю, разве что у свеев на носу вырезан морской змей, а у руянцев (которые, впрочем, прямо называют себя русами)… да тоже морской змей, наверное, только еще с рогами, как у здоровенного быка. Так вот, на каждом корабле фактически по тридцать воинов, треть из которых приходится на лучников. А полные экипажи возможных противников в среднем насчитывают где-то по пятьдесят человек, то есть численный перевес будет как раз у следующих к нам встречным курсом…
– Там два кнорра! Два датских кнорра и лишь один драккар!
Прогремевший за спиной крик Горыни, действительно отличающегося особенно острым зрением, оборвал мои размышления, заставив едва ли не подпрыгнуть на месте.
