- На следующем занятии покажу, - ответил он Олегу, вспомнив о просьбе показать прием. - На сегодня все.
Мальчишки и девчонки, облегченно вздыхая, отправились в душевые. А Мечислав устало опустился на татами. Страшно болела голова. Что ж, он оказался единственным, на кого не подействовали пилюли, и вот теперь каждые двадцать четыре часа он отправлялся в обморок, иногда на несколько часов, иногда минут. Головная боль была верным признаком того, что скоро он снова окажется в ауте.
Нельзя сказать, что ему сильно мешали эти обмороки, но и приятного в них было мало. Его очень заинтересовала одна вещь, с момента первого обморока скорость его реакции увеличилась. Сначала Молот подумал, что ему кажется. Но нет, на второй тренировке он действительно работал на невозможной ранее скорости, опережая противника. Было ли это следствием его обмороков или чего-то еще? Ответа на этот вопрос не могли дать ни медики, ни ученые, коих в ковчеге было не мало. На нем провели два десятка тестов, взяли кучу анализов и развели руками. Ничего необычного, кроме того, что на майора совершенно не действовали таблетки, облегчающие пребывание в потоке. Вот и сейчас, стараясь выглядеть бодро, майор дошел до своей комнаты и облегчением рухнул на диван.
Интерком звякнул, и в маленьком мониторе появилось лицо Аркадия.
- Опять началось? - увидев на своем дисплее лицо друга, поинтересовался генетик.
Майор ничего не ответил.
- Хочешь, я приду, посижу с тобой?
Мечислав покачал головой.
- Спасибо, Аркаша. Я как-нибудь сам.
- Тебе от Гали привет, хотели вечером пригласить тебя в бар посидеть. Да, как видно, не судьба.
- Посмотрим, может, сегодня не сильно припечатает, и через пару часов оклемаюсь, - отозвался майор. - Перезвони мне около девяти.
Аркадий кивнул и отключился. А Молот снова принял горизонтально положение на диване. Аркадий оказался легким в общении, веселым человеком, чего спецназовец никак не ожидал от ученого генетика. Аркадий, где бы не оказался, становился душой компании, оживляя ее. Наверное, именно поэтому он уже в первые дни обзавелся постоянной подругой, с которой теперь и проживал. Галя была физиком и работала над какой-то фигней, которая должна была изменить мир. Из ее получасового рассказа Молот понял, что как только она ее сделает, всем станет зашибись. Два фанатика своего дела нашли друг друга. Если оба были дома, можно было наблюдать интересную картину: стол, два ноутбука, две чашки с кофе и две головы, склоненные над клавиатурами. Но, отрываясь от работы, они становились совершенно обычными людьми, а не яйцеголовыми, как называл ученых Кот. Майор искренне порадовался за Аркашу, когда Галя переехала к нему. Квартира ученого генетика буквально за несколько дней превратилась в филиал свалки, на которой можно было найти все, начиная от грязных носков и кончая недоеденным позавчерашним завтраком. Галя хоть и была такой же фанатичной и не обращающей внимания на быт, но все-таки умудрялась поддерживать чистоту, тратя на уборку минут десять в день. Хотя, по сравнению с комнатой Молота, в которой был идеальный порядок, даже после уборки дом Аркадия и Гали все равно оставался свалкой.
Молот сжал челюсти и скрипнул зубами. Он уже понял, что сегодня ему так просто не отделаться, такого он еще не было. Майору казалось, что голову, словно в тиски зажали, и то медленно, то быстро закручивают щечки. А потом пришло забытье: космос и призрачные фигуры вокруг. После самого первого обморока они с ним больше не говорили, на попытки майора пообщаться не реагировали, просто скользили рядом.
Из небытия его вырвал звонок интеркома. Молот медленно открыл глаза и несколько секунд фокусировал мутный взгляд на дисплее. Но вместо ожидаемого Аркадия увидел хмурое, напряженное лицо Артема. Интерком продолжал надрываться, ему было совершенно все равно, насколько плохо его хозяину. Молот нажал кнопку связи только ради того, чтобы прекратить невыносимый звук, разрывающий и так больную голову.
- Мда, - раздался из динамика голос начальника СБ. - Ты другого времени не мог найти, чтобы помереть?
- Нет, - огрызнулся майор. - Говори чего нужно, судя по твоей роже, ничего хорошего не случилось.
- Ты прав, - отозвался Артем. - Мужик один из техников спятил.
- Ну, так заприте его в медблоке, пускай мозгоправы с ним возятся.
- Он уже заперся.
- Ну и хрен с ним, - массирую виски, отозвался майор. - Жрать захочет, выйдет.
- Он заперся в реакторной и говорит, что ему приказали взорвать тут все. Там с ним психологи беседы ведут, отвлекают. Но мне кажется, надолго их не хватит.
- Он реально может рвануть?
- Техники говорят, что да. Мозгоправы в этом уверены почти на девяносто процентов. Так что приходи в себя, собирай необходимых бойцов и готовь штурм. Думаю, минут двадцать у тебя есть.
- Ты что, башкой поехал? Такие операции за двадцать минут не делаются.
- А мне пофигу, делаются или нет. Через двадцать минут ни тебе, ни мне и вообще никому нахрен не нужен будет этот штурм, поскольку тысяча человек будет парить вместе с призраками в черноте космоса. Все, время пошло.
- А сами?
- Мои люди не компетентны в этом, они хорошие наемники, прекрасные солдаты, но не борцы с террористами. Ладно, время идет.
Артем был прав каждый должен заниматься своим делом. И борьба с подобными психами было делом Мечислава. С трудом поднявшись, Молот сделал несколько упражнений, пытаясь прийти хоть в какую-то норму. Как ни странно, это удалось. Через десять минут он уже инструктировал небольшую группу, стоящую возле лифта на самом нижнем уровне.
- Итак, один псих что-то делает с реактором. У нас есть минут пять, может семь. Двери заблокированы. Идеи?
Трое бойцов склонились над виртуальной схемой. Кот ткнул пальцем в вытяжку.
- Это единственный проход, если, конечно, двери не подрывать.
- Дверь нам подорвать не дадут. Там механизм защиты, который подорвет все к чертовой матери. И реактор, и нас. А этот воздуховод слишком узкий. У нас нет бойца, который туда бы пролез. Мы все слишком крупные, даже без снаряжения застрянем.
- Тогда я не знаю, - отозвался Кот.
- Есть человек, - задумчиво произнес Данила, служивший раньше в СОБРе. - Олег из суворовцев.
- Ты совсем башкой поехал? - поинтересовался Молот. - Он же ребенок, ему пятнадцать. Да признаю, стрелять за месяц кое-как его научили. В принципе, из винтовки с нормальной оптикой он нашего психа завалит, генераторная всего метров пятьдесят. Но он никогда не стрелял в людей, никогда не был в бою. Ты хочешь доверить ему жизнь тысячи людей?
