— Н - А-С-Т-Я! Н-А-С-Т-Я! НАСТЯ, ВЕРНИСЬ! НАСТЯ! НАСТЯ!! НАСТЯ-А-А-А!!!
Когда Кир подошёл ближе и положил руку на плечо, Отморозка трясло, как в ознобе. Он не выпускал тело девушки, обхватив её обеими руками. Казалось, он не видел ничего вокруг.
— Саня… Ничего не поделаешь. Саня, это всё. Держись…
Кир вернулся к колодцу, подобрал две стреляные гильзы, широко размахнулся и закинул их далеко в лесные заросли. Вытер рукоятку ТТ, пошатываясь, подошёл к колодцу и бросил туда оружие. Через пару секунд раздался тяжёлый отдалённый всплеск.
— Извини, Санёк… Не могу остаться. Сам понимаешь… — Кир легко перемахнул через невысокий забор и исчез в зарослях.
Их осталось трое — два трупа и Мёртвый. Фактически, такой же труп, но этот труп ещё мог двигаться. И даже говорить… Любопытные могли слышать, как шепчут его обескровленные, сухие губы:
— Прости… Настя… Им не жить… Прости…
А дальше… А дальше была легенда. Легенда о Сане Мёртвом, в одиночку расстрелявшем бригаду профессиональных наёмников. Легенду эту мне пришлось собирать по крупицам. Где-то догадываться, где-то дорисовывать самому. Так что — не судите строго. Сложил, как мог. И было это как-то так…
Он убил их всех. Кроме Швана. Тот успел скрыться, когда понял, что с Отморозком им не справится.
Первым погиб Африка. Они с Блондином преследовали Отморозка по горячим следам. Впрочем, «по следам» — это громко сказано. Никаких следов не было… Иначе догнали бы враз. Шли осторожно, знакомыми тропами, проверяя каждый кустик. Это отнимало время, и Отморозок успел дойти до Хвои. Там, возле своего дома… В общем, неверно. Первым оказался Длинный. Только убил его не Саня. Его убил я. Длинный здорово меня приложил. Голова гудела, в глазах двоилось, но крики Отморозка подняли бы и мёртвого. Впрочем, к Насте это не относилось. А я очнулся… Хорошо, пистолет оказался на месте. Длинный опять ошибся — нужно было меня обыскать. Видимо, не ждал, что я с оружием. Стрелять с четырёх шагов в неподвижную фигуру — одно удовольствие. У того не было шансов. Я прострелил ему голову. Больше Саньке я ничем не мог помочь, а вот вляпаться сам мог, и даже очень. И я оставил его одного с Настей… И по сей день мне снится это крыльцо, кровь на земле, Настина рука, скользящая по щеке Отморозка.
А он бросился туда, где теперь ждали его люди, лишившие Саньку всего. Он бежал, хотя перед этим с трудом мог переставлять ноги. Не разбирая пути. Не обращая внимания на ловушки, колючую проволоку, мины. Не обходя аномалии… И не споткнулся. Не наступил на мину. Не влетел в аномалию. Казалось, сама Зона расчищает ему путь. Саня бежал… И только почувствовав, что впереди кто-то есть, он остановился.
Это была двойная охота. Двое здоровых, обученных профессионала выслеживали его, одинокого, усталого, полуживого сталкера с несчастным обрезом в руках. У них были детекторы, тепловизор и отличное оружие. У него был лишь дедовский обрезок тульского производства и нестерпимое, жуткое желание мстить. Но он тоже охотился на них.
И всё же первым попался Африка. Обходя очередную аномалию, он на миг отвлекся от местности, взглянув на детектор. Подняв глаза, он тут же почувствовал неладное. Что-то изменилось. Памятуя предыдущий опыт, Жжёный собрался было резко уйти в сторону, но в затылок пониже шлема впились два шершавых ствола, и холодный, подрагивающий от ярости голос прошипел:
— Помнишь Настю?
И Африка понял, что это всё. Что тут ничего не поможет… Что это вечернее небо, эти скрюченные сосны, этот ржавый мох под ногами — это последнее, что ему суждено увидеть в этой жизни… Он сделал последнюю, отчаянную попытку уйти — и встретил заряд дроби тёмным, загорелым лицом…
С Блондином было сложнее. Выстрел он слышал, это несомненно. Однако, как истинный профессионал, он не бросился сломя голову на звук, а тут же затаился у корней высокой ели. Отсюда, из-под тяжёлых еловых лап, его нельзя было заметить. Просветил тепловизором окружение… Вроде, ничего подозрительного. Всполохи тепла были — и немало, это же Зона… Однако ничего, похожего на силуэт человека. Стрелял дробовик. Его звук отличишь сразу: и по громкости выхлопа, и по его тембру. И по тошнотворному чваканью дроби, врезавшейся в живую плоть. Значит, стрелял Отморозок. А выстрела Африки не последовало — выходит, он уже мёртв.
Блондин не испугался. Убили напарника — ничего, бывает Это всего лишь повод стать осторожнее. Он выжидал… Ничего не происходило. Нужно было двигаться. Видимо, Отморозок пошёл дальше либо тоже затаился в засаде. Так они могут сидеть вечно, а ему нужно во что бы то ни стало забрать Крыло. И Блондин медленно, осторожно выбрался из-под еловых лап.
Они кружили добрых полтора часа. Осторожно обходили аномалии, цеплялись взглядом за любые приметы: примятая травка, качающийся куст, всполошенные птицы… Блондин первым заметил серую тень, неслышно скользнувшую под сень зарослей можжевельника. Будь Отморозок в лучшей форме, его бы не учуял даже лучший егерь. Но теперь от былой прыти остались лишь воспоминания… И Блондин поднял свой G 36…
Он попал. Попал основательно, и именно поэтому Шван и оставшиеся в живых наёмники получили возможность уйти. А Блондину оставалось только проверить тело — вдруг Отморозок не выложил артефакт? Опасаться его обреза не было смысла: короткобойный ствол был опасен лишь на малом расстоянии. При наличии бронежилета и хорошего штурмового шлема дробовик становился игрушкой, смертельной лишь при выстреле в упор. Ну, уж такого подарочка Блондин не сделает…
Идти по кровавому следу было просто. Где-то там, под вздыбленными корнями скрюченной узлом сосны и должен был прятаться он. Единственное пригодное укрытие. Слева — гравитационная аномалия, в народе — «Трамплин». Левее — что-то вроде болотца. Даже не болотце, а так — местечко топкое. Незаметно там не пройдёшь…
Мёртвый был ранен. Две пули настигли его — одна прошила ребро, другая едва не зацепила лёгкое. Дышать было трудно. Шум его дыхания наверняка услышал тот, второй… Скоро он будет рядом. От его пушки не уйти — поторопился Саня, ох как поторопился… Ярость — она плохой советчик. И всё равно Белый подохнет… Не жить ему. Не жить…
Блондин почти обошёл укрытие Отморозка. Уже можно было стрелять, но Блондин хотел — наверняка. Правда, взять ещё правее было опасно — Трамплин. А погибать в аномалии не хотелось… Неясный гул за спиной, как раз над правым плечом указывал, что двигаться дальше опасно. Что же, можно и отсюда… Лезть под обрез он не собирался, даже если «этот» уже успел откинуть копыта. Хотя… Может, подразнить его? Глядишь, и высунется…
— Отмороженный… Девку твою — это я с Африкой. Ну, не мы одни, но мы — первые. Не ты, дурень, а мы! «Целочкой» была… А ты не знал, да?
