Я уж было подумал, что перед нами изрядно выдохшийся гравиконцентрат, когда, среагировав на третий болт, из-под глины начала проступать густая жидкость недоброго темно-серого цвета.
Жидкость взялась словно бы из ниоткуда — как ведьмин студень. Но в отличие от ведьминого студня, она знала свое место, бесконтрольно не расползалась.
Образовав идеальную окружность метров восьми в поперечнике, свинцово-серая масса неспешно завращалась. Ёхан Палыч!
Обойти колесо казалось делом непростым.
Справа мешал крутой откос дюны. Мало того что он сам по себе был на вид практически непроходим, так в аккурат над ним еще и болтался висельник. Я не верил в байки про хищную, бросающуюся на людей омелу, но понимал: под такими штуковинами в Зоне по-любому ходить нельзя.
Слева от свинцового колеса стояла высокая, в рост человека, трава. Идти туда мне очень-очень не хотелось.
У сталкеров есть разные мнения насчет травы.
Обычной травы, я имею в виду. Травки-муравки.
Многим в Зоне по лугам и лужайкам ходить нравится. Потому что большинство аномалий на них проявляется: на гравиконцентратах трава ложится, под жарками — выгорает, желтеет. Знай только примечай да делай выводы!
Но я траву не люблю, особенно высокую. Даже самый разнесчастный тушканчик, притаившийся за крошечной кочкой, может одним укусом испортить вам весь рейд по Зоне. А уж более серьезные противники вроде крыс, предводительствуемых крысиным королем, получают шансы заполучить вас на обед без единого выстрела.
Я стоял на месте, не зная, что предпринять. Тигрёнок терпеливо молчал.
Словно бы подтверждая худшие мои опасения, трава в нескольких шагах от нас подозрительно шевельнулась.
Что-то было там. Что-то там было…
Не люблю в Зоне лишний раз шуметь и безобразничать, но альтернатив я не видел. Я загнал в подствольник зажигательную гранату и выстрелил — туда, где загадочное нечто демаскировало себя шевелением травы.
Тут же с паническим визгом из зарослей повалили злогребучие тушканы: два, еще два, и еще, и еще…
Я был уверен, что они не будут нападать. Но на всякий случай, чтобы они боялись даже смотреть в нашу сторону, дал по стае несколько коротких очередей.
Двух мелких мутантов я угробил, остальных и след простыл.
— Тушканы? — спросил Тигрёнок.
— Ну да, так называемые.
«Тушканы» никакие не тушканчики, то есть это вовсе не попрыгучие степные грызуны-милашки. И даже не мутировавшие попрыгучие степные грызуны. А существа, образовавшиеся в результате смешения генетического материала крыс и перелетной саранчи. Собственно прыгательные лапы «тушканчиков» — они как раз от саранчи.
Так по крайней мере утверждают все авторитетные некробиотики наших дней.
Тем временем трава, хоть и была сочной, ярко-зеленой, кое-где занялась от горючего состава, разбрызганного моей гранатой. Густой белесый дым пополз между травинками…
Это навело меня на мысль. Я выпустил в самую гущу разнотравья две дымовые гранаты, не пожалел.
В итоге весь травяной массив через минуту был затоплен удушливым дымом.
А еще через полминуты из травы повалило выкуренное население, которому хватило выдержки не драпануть при взрыве зажигательной гранаты.
Со страшной скоростью промчались две крупные мутантные змеи — одна двухголовая, а другая, наоборот, вовсе безголовая, этакий исполинский червяк.
Семеня шестью лапками, пробежал ёжик с рыльцем, преобразовавшимся в полуметровую костяную иглу для высасывания крови.
Смешно переваливаясь с боку на бок, от ежа не отставал крошечный поросенок псевдоплоти. Это мне совсем не понравилось: где поросенок — там и мамочка.
Последними район локальной экологической катастрофы покинули какие-то непонятные слизни с множеством ножек и красными перьями на горбу — скорее всего результат произвольной пересборки нескольких геномов в зыбь-воронках.
Из всей этой зловредной фауны некоторую ценность представлял, пожалуй, только ёж-хоботоносец.
Насколько я знал, их всего-то пару раз наблюдали и ни разу не ловили живьем.
Но я не промысловый сталкер, мне с редкими зверушками возиться лень. Нужно специальное оборудование, всякие хитрые парализаторы, дорогая химия, особые контейнеры для транспортировки…
Поскольку ёж не бросился на нас с криком «банзай!», мы пощадили его. Как, впрочем, и всех остальных, не исключая даже поросенка псевдоплоти.
Можно сказать — патронов пожалели, а можно сказать, и просто пожалели.
— Теперь понял, рази чего я извел три гранаты? — спросил я Тигрёнка, ткнув пальцем вслед улепетывающим слизням, от одного вида которых даже я испытывал почти непреодолимые рвотные спазмы. — Это Зона, отец.
И мы уже почти решились идти через дымящуюся траву… Почти-почти решились… Когда мне почудилось, что дым ведет себя как-то странно.
Присмотревшись, я убедился, что это вовсе не моя паранойя: ровно там, где я наметил для нас с Тигрёнком проход через траву, клубы дыма начали как-то чересчур бодро закручиваться и разделяться на отдельные струи. А струи эти, завиваясь штопором, потянулись раздельными свечками вверх.
Эффект был не то чтобы угрожающий. И аномальность была выражена слабо. Допускаю, что поведение дыма объяснялось какими-то вполне нормальными, физическими особенностями течений воздуха конкретно в этой лощине. Но мы были в Зоне, а в Зоне ты просто не имеешь права верить в «нормальные физические особенности».
— Так что, идем? — спросил Тигрёнок.
— Посмотри-ка лучше вперед, радиоактивное мясо.
— Ну, смотрю… И что?
— К дыму присмотрись, балда. Внимательно.
— Ой, что это?
— Ой, я не знаю! — в тон ему ответил я.
Получилось довольно смешно. Тигрёнок улыбнулся — первый раз с момента нашего знакомства.
Построжев, я продолжил:
— Действительно не знаю. Какая-то аномалия. В любом случае, я туда не пойду. Если бы я был состоявшейся свиньей я бы не стал привлекать твое внимание к поведению дыма. Я бы приказал тебе идти вперед и смотрел: опасная аномалия или нет. Вполне возможно, ты навсегда остался бы здесь, а я бы обогатил свои знания о Зоне еще одним ценным обстоятельством.
— Спасибо, Владимир Сергеевич. Вы добрый человек, — сказал Тигрёнок с чувством.
— Добрый, не добрый, но я по крайней мере не чудак на букву «м». Отмычкой тебя вперед не погоню. Но всё же должен быть и от тебя какой-то прок…
— Я… Я всегда! Я же говорил, что готов исполнять любые ваши приказания!
— Значит, вот чего… — С этими словами я сбросил с плеч рюкзак и открыл его. — Берешь это, — продолжил я, доставая моток веревки и протягивая его Тигрёнку, — лезешь вон туда, — я ткнул пальцем на вершину арки, образованной согнутым стволом дерева с болтающимся висельником, — и крепко-накрепко привязываешь веревку там, в точке перегиба. Будем, отец, тарзанку мастерить.
