расположились в одном из складских помещений, более прохладном, где на полу ожидали своей отправки закрытые гробы погибших товарищей. Помещение строго охранялось все дни и посетители пропускались внутрь только ограниченными по количеству людей группами. Однако, побывать успела вся местная бригада и пришедшая из Мертвого города Лада. Шатунша поняла, насколько подавлена подруга Физика даже через её каменно-спокойное выражение лица. Сопроводив тела, та планировала больше не возвращаться в Зону.
- Почему тебя не назначили главой? Или кого-нибудь из местных. – Задала интересующий вопрос Фенек, на что Минор беззаботно усмехнулся.
- Какой я глава? Вермут был хорошим, Физика готовил на всякий случай, и он тоже был толковым. А я раздолбай, сам подчиняться особо не люблю по строгой указке, а уж других под себя прогибать… В «Долге» наелся этого. Мне там нравилось, но вот эта муштра чрезмерная, так долбала постоянно.
Помолчав с минуту, мужчина удобнее уселся на ящике, и взволнованно замял ладони.
- Посмотрим, кого пришлют. Там сидят люди далеко не тупые, скорее всего отправят кого-то из бывших полевых, чтобы был знающий. Если он ребятам не понравится и не сможет их сдержать – головы полетят только так, увидишь ещё.
- Не-е, - тихо протянула Фенек, - я не останусь. Хочу сегодня к вечеру уйти.
Крайний день девушка крепко раздумывала над предложением местного разводящего остаться и стать уже официально «Наёмником», а не крутиться гостем. Обещал подучить получше, обеспечить работой и дал время подумать. В своих мыслях та решила, что ни о каких группировках не может быть и речи, пока живы те, по чьему желанию она осталась виноватой в смерти товарищей. Не хотелось, в случае чего, подставлять кого-то ещё, а случай вполне мог однажды появиться, ведь как говорится – жестокость порождает ещё большую жестокость. Её враги сделал свой ход, теперь очередь шатунши, и в своей мести та не собиралась быть жадной, твердо решив щедро ответить всем причастным.
Если раньше при мысли о том, что с Робом или Совой могло что-то произойти, Фенек становилось тревожно, то сейчас на этот счет было лишь упорное хладнокровие. Сначала эти двое, потом – вся «Свобода», и не важно, сколько лет уйдет на месть. Ей было некуда спешить, ведь Зона всё равно никуда и никогда девушку не отпустит.
Минор о планах подруги знал, поэтому на своем предложении не настаивал.
- Хорошо. Но если тебе понадобится какая-то помощь – обращайся. И не вини себя – это будет мешать.
- Оно наоборот подпитывает. – Слегка улыбнулась Фенек и пожала протянутую мужскую руку.
Тяжелые металлические двери склада медленно открывались снаружи, заставив прекратить беседу. Минор спрыгнул с ящика и направился ко входу, исчезнув на улице на некоторое время. Похоже, что Вермуту и Физику пора отправляться в путь.
Подойдя к гробам, девушка присела на корточки рядом с ними и поочередно погладила бледной ладонью. Для себя понимала, что никогда не сможет побороть чувство вины за их смерть.
От входных ворот послышались громкие шаги и повернув голову, Фенек увидела Минора в компании незнакомого высокого мужчины. Взгляд сразу упал на необычный окрас волос на голове и можно было только догадываться – изначально черные волосы на самом деле или седые, раз голова разделена этими цветами пополам. Гость присел напротив гробов, молча обвел их полным скорби взглядом и, как ни в чем не бывало, обратился к сидящей с противоположной стороны, Фенек.
- Люди окончательно умирают только когда о них начинают забывать. Эти будут жить вечно: таких захочешь забыть – не получится. Верно?
Шатунша согласно кивнула, и гость сдержанно усмехнулся.
Девушка ранее выведала у Морфа, что приехавший мужчина – то самое доверенное лицо из-за Периметра, которое в обход всех протоколов мерхов помогает группировке. Вот и сейчас он оказывал помощь в транспортировке покойников.
Провожая взглядом уезжающий обратно на Большую землю грузовик, Фенек знала, что Вермута передадут семье, а похоронами Физика займется главок. От волнения, Минор, казалось болтал без умолку, но от его рассказов многое вставало на свои места. Ещё умел бы он с таким же успехом залечивать души…
Она просидела у границы до самого вечера, беззвучно плача, а когда солнце, наконец, склонилось за горизонт, забирая с собой тяжелый день – распрощавшись с товарищами, будто бы навсегда, поспешила покинуть территорию станции.
