— Где, это? — требовательно спросил Трумэн и Гровс бросился показывать Архангельск на карте.
— Действительно, можно ударить со стороны Нордкапа — сказал президент после некоторого молчания, просчитав все выгоды перечисленные генералом. Они явно перевешивали, но нужно было внести свою лепту в предложенную идею, и Трумэн нашелся.
— Хорошо, пусть первым будет Архангельск. На нем мы не только опробуем наше оружие, но и введем в заблуждение русских, относительно наших дальнейших планов бомбардировки. Пусть прикрывают Мурманск и Петрозаводск, а во второй раз. Мы ударим по Ленинграду! — президент решительно хлопнул рукой по карте и Гровс не посмел ему возражать.
Итак, решение было принято и теперь предстояло согласовать массу мелких деталей, которыми вновь занялся генерал Гровс.
Вновь как во времена заключительной стадии «Манхэттенского проекта», Гровс должен был ежедневно докладывать президенту о результатах своей деятельности. Секретность исполнения операции «Возмездия» была высочайшей. Мало число лиц знала все детали подготовки операции, все остальные знали лишь небольшой фрагмент большого дела.
И вновь, генерал Гровс, блеснул своими организаторскими способностями. Огромная машина по нанесению ядерного удара, скрипела, кряхтела, но при этом крутилась. С каждым новым днем все больше и больше набирая обороты.
Оставалось ещё решить проблемы дипломатического характера и в первую очередь с Черчиллем. Вернее сказать с его заокеанскими покровителями. Они проявляли здоровое опасение, относительно того, что их финансовые вложения в авантюру Черчилля, могли не принести им ожидаемые дивиденды.
Стараясь подчеркнуть свою независимость от недавних благодетелей и их знакомых, Трумэн не поехал на загородную виллу, как это было ранее. Он пригласил их к себе в Белый дом и принял в чайной комнате. В течение получаса, господам держателем акций «Железного борова» было вкратце обрисовано общее положение дел и было рекомендовано ждать 16 августа.
Сам налет на Архангельск был назначен на день ранее озвученной президентом даты. Было это сделано по двум причинам. Во-первых ради соблюдения секретности и во-вторых, чтобы деловые люди не чувствовали себя истинными хозяевами положения.
С Уинстон Черчиллем, Трумэн обошлись куда менее любезнее. Через генерала Эйзенхауэра, ему было передано известие о начале отвода американских войск из Саксонии и Тюрингии. Вместе с ним, имелась убедительная рекомендация английской стороне по присоединению к этому процессу. В случае согласия британцев, то американцы были готовы прикрыть отход своего непутевого союзника, от когтей русского медведя.
Так же в документе указывалась линия, на которую американцы собирались отвести свои войска. Англичанам предлагалось самим определить место своей будущей дислокации. Эйзенхауэр не проводил чёткой границы британского сектора ответственности, но строго привязывал его к левому флангу американской армии. Побитый британский лев, вновь становился младшим партнером. На принятие решения, британцем было дано шестнадцать часов.
Отдельным посланием, президент объяснил английскому премьеру причину своих шагов. Ему так же как и его лоббистам, было предложено дождаться 16 августа, когда против русских будет применено новое оружие.
Во всех этих приготовлениях к большой свалке, не была забыта и советская сторона. Так как американский посол в двадцатых числах июля был отозван из Москвы, государственный департамент был вынужден прибегнуть к помощи господина Вышинского. Специальный посланник Сталина без устали курсировал по Стокгольму между шведским, английским и американским посольством, но больших результатов так и не достиг.
Его охотно принимали поили кофеем или чаем, но дальше разговоров дело не шло. Уж слишком скоротечен был конфликт в Германии и все решалось на полях сражения, а не в дипломатических кулуарах. Впрочем, Вышинский и не ждал быстрых результатов, продолжая методично осаждать вражеские крепости. И как признание его деятельности, стало приглашение в американское посольство, где Вышинскому было передано официальное известие о начале отвода американских войск из советской оккупационной зоны. Вслед за этим, представители госдепа заявили, что любые действия с советской стороны, во время этого процесса, будут расценены враждебные, со всеми вытекающими последствиями.
Утром 2 августа, начался отвод американских войск из Тюрингии и Саксонии. Англичане начали свой отвод из Нижней Саксонии за день до этого. Через Гарц поросший лесом, прямо к рейнским берегам.
Глава XIX.
Трех королей обидел он.
По ту сторону Рейна наступать было легко. Все главные силы противника остались далеко на севере и противостоять советским танкистам было практически некому. Нет, отсутствие перед собой врага, совсем не обозначало райскую жизнь. Танкистов регулярно атаковали британские самолеты, настырно пробуя на зуб крепость зенитной защиты гвардейцев и проворность воздушного прикрытия. Во время этих налетов, славные защитники танкистов неизменно сокращали количество наседающих врагов, но вместе с этим сокращалось и число танков, годных для продолжения похода.
Возможно, число уничтоженных британскими асами краснозвездных машин было бы гораздо выше, а их собственные утраты снизились бы в разы, если бы не радио. Переносные рации в купе с прикрепленными к танкистам летчиков и артиллеристов, творили чудеса. Благодаря им, идущие в авангарде войска были зрячими и в случае необходимости могли рассчитывать на быструю помощь. Этот фактор придавал соединениям фронта, огромную уверенность в себе и проворство. Иногда, они проходили в день больше, чем это было положено боевой задачей.
Кроме британцев или маскировавшихся под ним американцев, беспокойства советским войскам доставляли и освобожденные из лагерей немцы. Очень многие из них, вместо того, чтобы вернуться к мирной жизни, получив в руки оружие, начали воевать с русскими. При этом возникал необъяснимый с правовой точки зрения парадокс. Правительство Деница было арестовано, Гитлер давно мертв, а Шернер и Венк уже не контролировали даже собственные войска.
Зачастую, немцами командовали не генералы и полковники, а майоры, капитана, лейтенанты и даже сержанты. Это были разрозненные и разномастные по составу соединения, чья численность колебалась от тысячи до двадцати человек. Как правило они плохо знали обстановку вокруг себя и совсем не ориентировались в происходивших в Германии событиях. Всех их объединяло только одно — ненависть к русским и отчаянная вера в реванш. Именно эти чувства придавали им силы и толкало на борьбу с «советскими оккупантами».
