Посторонним об этих вещах знать точно не стоит.
* * *
«Что не говорите, но молодости свойственен целый ряд врожденных недостатков. Они конечно проходят с возрастом, да вот беда — довольно многим они же не дают состариться», — приблизительно так я думал, рассматривая в дверной глазок затылок Аверса.
Справедливости ради стоит заметить, что подступающая старость тоже имеет весьма неприятные черты. Пока дожидался своего «альтер эго» в кои-то веки выдалось время проанализировать последние операции. В качестве неприятного сюрприза обнаружил у себя новую черту — стремление переделывать на новый лад старые удачные схемы. Костенею.
Но сейчас не до моих благоприобретенных недостатков, сейчас прямо у меня на глазах молодой еще человек совершал, возможно, последнюю в своей жизни ошибку. Ну нельзя же настолько расслабляться! А он взял и вернулся на одну из своих еще «довоенных» опорных баз. Он бы еще в свой кабинет при администрации президента поперся…
Медленно удаляющаяся по коридору вдоль закрытых дверей неработающих офисов фигура, «незаметно», попыталась провериться, и я поспешно закрыл глаза — как бы не испортить охоту на крупного зверя неосторожным взглядом. Итак, у меня будет меньше полутора секунд, пока цель будет одной рукой поворачивать ключ в бронированной двери, а вторую держать на сканере ладони. Вот еще одна глупость — такая система идентификации годится для мирных обывателей, но никак не для того, у кого от лишней секунды зависит жизнь.
Время! Тяжеленая бронированная дверь медленно идет назад, но спасибо — хоть без единого звука, а то, что медленно, то в едва появившуюся щель ныряет ствол верного маузера, и точка зрения на мир резко меняется. Пусть и ругают профессионалы любые попытки цеплять к оружию телекамеры, и не зря надо сказать ругают — изменение «точки зрения» напрочь вышибает весь полученный ранее стрелковый навык и порой является совершенно фатальным, но если нужно стрелять из-за угла, как сейчас, то альтернативы таким игрушкам все равно нет.
Мир послушно сжимается — есть только двенадцать метров сорок сантиметров прямого коридора, цель и три точки лазерного прицела, сходящиеся на затылке цели в одну. И все же аверс был хорош — непонятно как он понял, что за его спиной открывается дверь, но действовать начал незамедлительно. Что не говорите, но у молодости, помимо недостатков, есть еще и немало достоинств. И хорошая реакция — одно из них.
Вот только никакой реакции уже не хватало. Всего-то и делов, что заряд попал не в затылок, а над левым ухом, ну и кому от этого легче? Дальше проделал что-то вроде тройного прыжка с места, но все же успел подхватить падающее тело и даже вовремя приложить безвольную кисть к внутреннему сканеру. За спиной щелкнул, закрывая дверь, замок, и настало время разобраться, какие трофеи мне принесла «охота на тигра».
Ну и полоски на шкуре что ли пересчитать…
* * *
Крепкий парень. И прыткий. Во только проявлять резвость с встряхнутыми попаданием травматической пули мозгами надо медленно и плавно. А то первая попытка покинуть кресло, куда я его усадил, мигом заканчивается освобождением желудка от содержимого прямо в предусмотрительно поставленный ему на колени тазик.
Что ж, теперь, когда подопечный обнаружил, что крепко привязан за руки к подлокотникам, а ногами к ножкам кресла можно и спокойно поговорить? Оказывается, нет, шустрый объект обнаруживает пристегнутый к воротнику сосок «медузы» и от души к нему прикладывается, что мигом приводит к повторному сеансу пуганья многострадального тазика. Кажется, я переоценил умственные способности объекта… или кинетическую энергию пули? Всё-таки «маузер» пистолет длинноствольный, а двенадцать метров расстояние небольшое…
Ну вот, наконец до него дошло, что вода в трубочке не для того чтобы пить, а так — рот прополоскать, и можно переходить к общению. И тут объект опять проявляет небывалую резвость и пытается перехватить инициативу.
— Рад приветствовать Вас у себя в гостях, располагайтесь как дома, я полностью в вашем распоряжении, — криво ухмыляясь прямо в установленную передним на каминной полке камеру (я расположил хозяина в глубоком кресле лицом к зеву камина), заявляет этот нахал. Зуб даю — он уже понял, что ему в уши воткнуты наушники которые неузнаваемо искажают мой голос. Готов поспорить на что угодно — у коллеги есть готовые сценарии на все возможные случаи и сейчас ему надо только угадать — кто вдруг рискнул познакомиться столь близко. Ну что ж, облегчим ему задачу, заодно посмотрю, есть ли у него заготовка и на мой случай.
— Привет. — И называю длиннющий пароль, предназначенный именно на этот невероятный случай — личную встречу «дня и ночи».
— Но почему?! — в совершенном обалдении шепчет Аверс, но потом спохватывается и бубнит не менее длинный отзыв.
— А ты что думал, все твои усилия по подготовке беспорядков останутся незамеченными? Вроде финансирования и снабжения оружием противоборствующих сторон попеременно, или слив им совершено секретной информации? Постоянного закрывания глаз на грешки администрации и Кампании. Парень, ты долго и старательно раскачивал лодку и у тебя теперь есть очень немного времени, чтобы объяснить свое поведение, а то у меня палец на спуске уже устал.
Крепкая смена растет, однако, начни он юлить и оправдываться, или пытаться купить свою жизнь, то не исключено, что я бы действительно нажал на спуск — со странной отстраненностью понял, что эти три дня войны изменили меня очень сильно. Но в ответ Аверс просто опять посмотрел прямо в камеру, даже показалось, что он видит не объектив, а меня, смотрит прямо в глаза.
— Я выполнял приказ. Точка. Впрочем, если тебе будет легче найти виноватого в собственных ошибках… То стреляй. — И снова эти глаза, смотрящие прямо в душу. Интересно, кто тут вообще сидит связанный и беспомощный? И не дождавшись выстрела, как ни в чем ни бывало продолжил: — У меня для тебя, кстати, тоже приказ есть — второй стеллаж слева, третий ряд, двадцатая папка «Y7, U5, I4, W9, Z2, L8, F7, P3, G2, D1, B8, K4, S5, C6, A2, P7, Q5».
Приходится вставать и снимать с полки нужную папку, а из нее вытаскивать указанные листочки. Надо же это древние плоские голограммы, я такую древность только в музее видел. Три минуты пыхтя, матерясь и ошибаясь, вычисляю в каком порядке их сложить и какие из листиков лишние.
По одному складываю листики между собой, старательно смачивая их водкой и разглаживая так, чтобы внутри не оставалось разводов. Если это правило не соблюсти, или сложить неровно, никакого текста в результате не будет.
