Настроение подымалось, спиртовые пары ударили в голову, все беды и страхи забылись, хотелось петь и смеяться.
— До чего чудесная молекула спирта, мы зависли посреди раскаленной лавы в самом чреве планеты, и, тем не менее, весело и как-то плевать на это. — Отметил Андрей.
— Видимо это волшебство может сыграть на флейте? — Предложил Семен.
— Тут нет флейты.
— Это я так прикалываюсь.
— Давай лучше, чем ни будь, займемся.
Солдаты встали в круг и раздали колоду.
— Это у них такое?
— Карты. — Объяснил ефрейтор. — Компьютеры не работают, вот и приходиться развлекаться тем, что есть под рукой.
— Космические?
— Разные, есть и звездные и эротические и королевские, традиционные.
— А какие лучше?
— Пожалуй, звездные картишки, изображение на них двигалось бы, если не антиплазменное поле.
— Можно сыграть с вами?
— Садитесь, играть будем на отжимания, денег у вас, пожалуй нет, да и устав запрещает.
Таким образом время убить веселее, хотя по началу хлопцам пришлось много пахать, причем проигравшим на плечи садилась крупная женщина Коралла, чтобы не было так легко.
— Ничего ребята потерпите, тяжело зато "мускулишки" подкачаете. — Подбадривали бойцы.
После нескольких часов такого времяпровождения, руки и грудь невыносимо болели. Наконец мальчики сдались и вышли из игры. Другие воины также устали и кое-как пристроившись, решили соснуть. Перед этим кинули жребий — кому караулить. Семену, который раз не повезло, сторожить выпало ему. Юноша вздохнул и, приняв пилюлю от сна, уставился в блестящий щит.
На него нахлынули воспоминания об родном доме, на планете с порой изумрудным, а порой глазуревым небом, где растут тюльпаны и самирры высотой двадцать-тридцать метров. Горячие камни порой голые или прозрачные, а порой заросшие фиолетовым мхом, по которым он еще маленький мальчик бегал босиком, иногда больно обжигаясь об стрекательные иглы, а временами его ласково щекотали диковинные безвредные звери, юркающие между травинок. Вспомнились сликоры такие толстые пятнистые с пушистой шерстью, их изогнутые как штопор лазоревые рожки, а молоко густое синее, сладкое как мед. Можно других любимых домашних животных — каззиков похожих на собачек, обычно они маленькие, но если их кормить особыми травами, то они вырастают как быки. Они очень преданные, с длинным языком и двойной челюстью. Одного из них звали Кока. Помниться как он спас ему жизнь, предупредив во сне о приближении мульти-волка. Это страшный зверь со стреляющими на пружинке зубами, и колючим хвостом любил пожирать сликоров и молликов существ с тройной шкурой, и рогом посреди лба. Особенно ценился именно рог, он входил в число омолаживающих и регенерирующих ингредиентов, да и шкура недешевая. Когда они сцепились, Кока оказался серьезно поранен, а Семен застрелил противника куском мягкой разрешенной плазмы. Они позволяла уничтожить живой объект, не повредив кожу и шесть, поражая нервные клетки. Каззика с трудом удалось откачать. Как он теперь, небось скучает ведь каззики могут плакать совсем как люди. Потом он вспомнил маму, красивая белокурая женщина, как рыдала, когда его забирала милиция. Юноше стало стыдно, ведь они оказались полными идиотами, правда и их можно понять, они хотели заработать на красивую одежду и прикид, чтобы покрасоваться перед девушками, а ради этого мужчина пойдет на любой риск. А как клял его отец, могучий мужик с бородой и в ковбойской шляпе, интересно простит ли он ему? Ведь он теперь воин, а не преступник. Как ему стыдно перед ними, когда он сможет их снова обнять и сможет ли? В голову поползли неприятные воспоминая, они вторгались в его мозг словно захватчики, о том, как их били, издевались, пытали, мучили и унижали самыми разнообразными способами. Особенно обидно, когда на их окровавленных ребят справили нужду, ну это вообще дикость, разве можно так издеваться над живыми людьми. С какой радостью он бы их сам растерзал или убил.
— Уголовников надо не сажать, а сразу расстреливать, а в армии зекам не место. — Произнес в пустоту Семен. — Ладно, забудем об этом.
Но попробуй, забудь таково свойство разума, чем меньше ты хочешь вспоминать, тем сильнее это лезет в голову. Юноша даже вспотел, отгоняя кошмары, даже стукнул себя по голове. В этот момент Коралла открыл глаза, и улыбнулась ртом хорошей лошадки.
— Что пацан неймется?
— Да вот всякие гадости в голову лезут.
— Если хочешь, я тебе помогу. У меня уже двое суток мужика не было, может, хочешь развлечься.
Скромного юношу, почти мальчика покоробило от такой бесцеремонности, он привык смотреть на женщин как на нежные романтические существа. С другой стороны как избавиться от дерьма в мозгу как не отвлечься.
— Я прямо не знаю?
— Что тебя смущает.
— Может быть это грех?
— Любить своего боевого товарища не является проступком перед Богом. Это такой грех которым спасаются. У тебя это впервые?
Семен покраснел, ему было стыдно признаться, что он еще девственник.
— Это, смотря с какой точки зрения посмотреть.
— Я по глазам вижу что впервые. Ну ладно мальчик не расстраивайся. Девственники сейчас большая редкость особенно в армии, где женщины доступны и жадны до страсти.
Хлопец вздрогнул, это женщина со страшной наколкой на грубом лице, вызывала не столько желание, сколько страх и брезгливость. Кроме того, ее наколка напомнила одного из бандитов прижигающего ему сигаретами грудь.
— Нет, я не хочу. Вы слишком крупная.
— Зато я хочу! Не бойся, это я в костюме кажусь страшной, а вот сейчас ты обалдеешь.
Коралла обнажилась, ее фигура действительно была лучше лица, ни капли жира, рельефные мышцы, крупные как дыни груди, с острыми выкрашенными в бирюзовый цвет сосками, а роскошные бедра так и дергались. Кожа ее была золотисто-оливковой и казалась тонкой и гладкой. Волосы торчали ежиком, посередине краснел петушиный гребень. На вкус многих парней она, несомненно, была красивой, но Семену не нравились женщины-культуристы.
— Ну, теперь будешь мальчик.
— Нет, это мое право!
Глаза Кораллы горели похотью, когда мужчина сопротивляется и не хочет это так возбуждает, желание становиться не выносимым.
— Ну, тогда я тебя изнасилую.
Женщина-тигр прыгнула на него и стала срывать одежду. Семен, выворачиваясь, закричал, утомленные воины не хотели просыпаться. Лишь один из них лейтенант Сухов открыл глаза и пробормотал:
— Вы чего?
— Да так любим друг друга.
— Она меня насилует. — Прохрипел полузадушенный юноша.
— Отставить Коралла, каждый мужчина сам решает, когда ему и с кем заниматься любовью.
