– Да. – Лика почувствовала, как мороз прокатывается по ее позвоночнику. Зверь… Звери… Семь Зверей. Семь!
– И правильно, – кивнул Йааш. – Потому что древний гегхский автор имел в виду не звезды, пусть даже самые яркие из звезд небосклона, и даже не богов и героев, которых обыденное сознание аханков привычно отождествляет с «сияющими в ночи». Он говорил именно о семи Зверях, о таинственном и чудесном событии, которое произошло за много столетий до того, как он записал свои стихи. Событие это не было для автора стихов историей в современном смысле слова, а являлось легендой, но эту историю он знал, а Йя Шинасса – нет. Существенная разница, вы не находите?
– Допустим, – вежливо ответил Макс и посмотрел на Лику, как будто спрашивая ее мнение.
– А вы эту легенду знаете? – Лике трудно было правильно выражаться на высоких уровнях Ахан-Гал-ши. Ее голосовые связки, по-видимому, тоже пострадали, и если на русском или кавар вайра она говорила вполне сносно, то подняться сейчас выше второго уровня выражения, при всем своем желании, не могла. Получилось жестковато – «Ты знаешь. Говори» – но, может быть, оно и к лучшему.
– Знаю, – усмехнулся гроссмейстер. – Знаю и расскажу. Дело в том. – Он подчеркнуто покинул третий уровень и говорил теперь, балансируя между первым и вторым. Делал он это, надо признать, виртуозно, и речь его не только не стала грубой или неряшливой, но, напротив, приобрела, как ни странно, новые, несвойственные ей раньше, краски. – Дело в том, что на заре истории, когда мы – и аханки и гегх – только обживали мир, доставшийся нам в наследство от вуспсу, новые хозяева Камней еще плохо знали, на что способны эти великие вещи. Но мы учились, не так ли? Мы искали и обретали знание, копили его и приумножали, торжествовали большие и малые победы и умирали, естественно, но ни о тех, кто получил за свою дерзость могущество, ни о других, кто поплатился за него головой, мы ничего определенного сказать не можем. Слишком много прошло с тех пор лет, слишком многое произошло. Их имена забыты. Вам не жаль, ваше величество?
– Не знаю, – мысленно выругавшись, ответила Лика. – Я об этом никогда не задумывалась.
– А вы, господин Ё?
– Не думаю, что это что-то меняет. – Лицо Макса ничего не выражало, на нем по-прежнему была надета маска вежливого внимания.
– Возможно, – не стал спорить Йааш. – Но лично я хотел бы знать имена тех людей, кто догадался, что с помощью некоторых Камней можно менять человеческую сущность, вторгаясь в святая святых нашей природы. Впрочем, одно имя я знаю. Его звали Гъяджайяр, и он был шестым от начала времен настоятелем Черной Горы… Вы понимаете, о чем я говорю?
– Продолжайте, граф, мы вас внимательно слушаем. – Лику начинало раздражать словоблудие Йааша; нет, чтобы сказать прямо.
– Вы имеете в виду Ревнителей? – спросил Макс.
– Да, – кивнул гроссмейстер. – Именно это и совершил Гъяджайяр. Примерно тогда же появились и первые Чьёр. Это ведь не природный феномен, как думают многие, не игра крови. Это результат поиска и, между прочим, – он галантно улыбнулся Лике, – отголосок тех времен, когда женщины доминировали в племенах Южного Пучка,[148] но кто был тот гений, который сделал сказку былью, и что это был за Камень, никому не известно.
– Любопытно. – Лика начинала понимать, куда ведет свой рассказ Йааш, но, странное дело, ее это не тревожило. Ей было интересно, скорее даже любопытно, но это была не ее история, и Йааш должен был это знать, иначе, вероятно, не стал бы всего этого рассказывать. Или все-таки стал?
– Да, это очень интересная история, – согласился гроссмейстер. – И в чем-то поучительная. Даруя знание тем, кто не способен им правильно распорядиться, боги на самом деле не награждают, а наказывают своих «избранников». Вы согласны?
– Не бесспорно. – Макс чуть приподнял левую бровь, но это было единственное выражение эмоций, которое он себе позволил. – Но в общем случае… Да, пожалуй.
– В общем случае? – переспросил Йааш. – Хм. Ну что ж, возможно. Однако так или иначе, но около четырех тысяч лет назад в Западном Ахане, на холме в лесах Королевской десятины, интересном тем, что в его сердце заключен один из самых больших из известных нам Камней, были водружены еще семь Камней. Гегх называли это место Цук Йаар, Корона Йаара. Где они нашли эти Камни, как узнали, что Камни должны работать вместе? Не знаю, и никто, вероятно, уже не знает, но они это сделали, и вот однажды – об этом, собственно, и рассказывал в своей поэме гегхский поэт – на холме Цук Йаар собрались вожди гегх. Вы уже догадались, ваше величество, что их было семеро? Да, именно так: семь Камней, семь вождей… и семь зверей.
– В каком смысле зверей? – удивленно переспросила Лика.
– В прямом, – улыбнулся Йааш. – Вы же знаете, ваше величество, что ваш народ и сейчас неравнодушен к животным образам, ведь так?
– Тотемные имена, – неловко пожала она плечами, делая вид, что не обратила внимания на интонацию, с которой гроссмейстер произнес слово «ваш». – У нас все кто не медведь или вепрь, то обязательно сохатый или копыто.
– О да, – еще шире улыбнулся Йааш. – Гегхские фамилии возникли в те времена, когда тотемные животные еще жили вместе с вами, вы ведь об этом знаете, ваше величество?
– Естественно, – коротко ответила Лика, которая все это знала, но как-то абстрактно, потому что и для настоящей графини Ай Гель Нор, с чьей памятью к ней перешло это знание, все это являлось делом давно «минувших дней, преданьем старины глубокой».
– Естественно, – повторил за ней Йааш. – Естественно, вожди пришли па холм со своими зверями. А вот дальше самое интересное. Знали ли они, зачем пришли на Цук Йаар, в том смысле, что пришли ли они именно с этой целью, или все произошло случайно? Кто знает. Поэма утверждает, что это был «вызов судьбе». Возможно. Все возможно, когда минула такая прорва лет, но только, как бы ни звали этих достойных людей до того, как они поднялись на Цук Йаар, наутро оттуда спустились Ай Гель Нор, Ай Гель Рэй, Ай Гель Эдл… Нум, Шай, Чуо, Гаош…
«Рыцарь Барс, Рыцарь Медведь… Атр, Тигр, Шаис,[149] Волк и Орел»
Все это было смутным, припоминалось с трудом и не обладало цельностью знания. Вроде бы кто-то из ее предков – ну, не ее, а настоящей графини – был женат на женщине из рода Чуо, но куда делись все эти Чуо? Еще она вспомнила, что в старом королевстве Ойг было графство Эдл, а эдл – это ведь атр, только по-гегхски… Было что-то еще, что-то, связанное с княжеством Гаош, но этого Лика вспомнить уже не смогла.
– Пытаетесь вспомнить? – спросил Йааш с сочувствием в голосе. – Не старайтесь, все зря. Забвение… Ай Гель Норы были последними, кто уцелел. Все остальные исчезли или до или сразу после битвы на Легатовых полях. А последний из рода Рэев умер почти пятьсот лет назад, но дело даже не в этом. Вы знаете, когда последний раз в роду Ай Гель Норов появлялся настоящий Барс?
