– Так вы нам поможете? Всем людям?
И тут ее осенило, тут прям вдохновение снизошло.
– Это же ваш шанс спасти человечество, Олег Игоревич, как и подобает настоящему мужчине!
Кажется, подействовало. Капитан встряхнулся и со стуком поставил стакан на стол.
– Наверное, это – мой долг, – скромно сообщил он, – всегда хотел свершить нечто подобное.
Собака приоткрыла пасть, вывалила язык и улыбнулась, Бандеролька готова была поклясться – осознанно. Закралось нехорошее подозрение: вспомнились коты Феодосии, бабки-гипнотизерши болтушки… Собака, должно быть, была телепатом. Разумным мутантом-телепатом. Озвучивать это Бандеролька не стала – собака общалась только с хозяином. Или?.. А не хозяйка ли общалась с неразумным человеком?
Тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.
– Мы снарядим экспедицию, – капитан встал и поднял стакан, – мы поплывем на материк, отстреливаясь от мутантов. Подвергнемся множеству опасностей. Отыщем бункер, добудем рецепт возобновления цивилизации. И спасем человечество. Так выпьем же за это!..
Даже Ренькас очнулся и выпил, и Бандеролька омочила губы в бокале. Неужели миссия почти выполнена? Неужели все почти закончилось?
В дверь затарабанили.
– Капитан! Кэп! Тут парнишка какой-то, ищет каких-то листонош. Говорит, беда. Костей его зовут!
Бокал выпал из ослабевших пальцев Бандерольки.
Предатель ждал. Предатель ждал уже два года – с того самого проклятого дня, когда его, опытнейшего листоношу, специалиста по тайным поручениям, взяли в плен пираты.
И взяли-то обидно, по глупости, по ротозейству. А что поделать, и на старуху бывает проруха, и матерые шпионы попадаются случайно. Предатель был в экспедиции, как всегда, с тайной миссией – настолько тайной, что Филателист даже самого Предателя не стал посвящать во все детали задания. С виду все было просто и тривиально: берешь посылку в пункте А, доставляешь в пункт Б. Пунктом А служил Джанкой, пунктом Б – Судак. Банальное, на первый взгляд, задание.
Но было в задании одно странное уточнение – в Судак следовало добираться морем, причем не из Феодосии, а из самой Ялты. Предатель приказы обсуждать не привык. Морем так морем, подумаешь, крюк какой.
В Ялте Предатель зафрахтовал небольшой баркас с командой, вышел, согласно инструкции, из порта глубокой ночью, не зажигая огней. Посылка – небольшой стальной чемоданчик с кодовым замком – была надежно спрятана в бухте якорной цепи. Шли вдоль берега, медленно и степенно, делая узлов десять, не больше.
Под утро напротив Гурзуфа наперерез баркасу бросился пиратский лайнер на подводных крыльях. Шансов уйти от быстроходного судна у баркаса не было никаких, и Предатель велел капитану не затевать дурной погони, а по-тихому сдаться. На этот случай у листоноши была горсть золотых цепочек с фальшивыми бриллиантами, дабы легко и безболезненно откупиться от пиратов. Больше на баркасе не имелось ничего ценного. Однако капитан попытался укрыться среди проплывавшей неподалеку китовой стаи.
Лайнер догнал баркас, закинул абордажные крючья, подтянул борт к борту. И тут случилось нечто необычное: на палубу баркаса ступил не кто иной, как сам Рыжехвост, адмирал пиратской флотилии, личность более чем колоритная. Предатель сделал вид, что не узнал знаменитого пирата, и предложил тому мзду за право прохода через его владения (коими пират полагал все Черное море).
Рыжехвост золота не взял, а велел скрутить Предателя и переправить того в трюм лайнера. Листоноше этот расклад совсем не понравился – захват заложников с целью выкупа для пиратов дело обычное, прибыльное, но уж очень тягомотное. Порой бедолаги месяцами сидели в зиндане, пока пираты торговались с родней. А Предатель спешил. И тут он сделал глупость – в лицо заявил Рыжехвосту, что он-де член клана листонош, задерживать его пираты не имеют никакого права, а в противном случае будут иметь дело с Филателистом лично.
Рыжехвост обрадовался.
Следующие пара недель, слава богу, практически изгладились из памяти Предателя. Он запомнил только сырой и холодный зиндан, вонючее ведро, вонючий матрас, бегающих по камере крыс. Предателя постоянно и методично били – и били по голове. От несильных, но регулярных сотрясений мозга листоношу все время тошнило, кружилась голова, двоилось в глазах. Обычного человека это бы сломало, но Предатель выдержал.
Тогда его стали пытать током. Два зажима-крокодила, провода, клеммы, аккумулятор, реостат. Запах паленой плоти. Запах озона. Крики.
Это тоже не сработало – все-таки болевой порог у листонош повыше, чем у простых смертных.
Как уже понял Предатель, его хотели сломать психологически – но не причиняя заметного физического ущерба. По крайней мере, дальше угроз выколоть глаза и отрезать гениталии дело не пошло.
Сломался листоноша на пытке водой. Старой как мир, но крайне эффективной процедуре. Предателя привязали к наклонной лавке головой вниз, на лицо положили полотенце и стали лить сверху воду. Через час постоянного захлебывания – вода, попадая на ткань, превращалась в мелкодисперсную пыль, Предатель все время ее вдыхал вместе с воздухом и не мог вдоволь надышаться – листоноша понял, что хочет жить. Хочет жить так сильно, что пойдет на все – даже на предательство.
Любовь к жизни оказалась сильнее любви к клану.
Предатель поклялся сотрудничать с пиратами. Его отвязали и следующие трое суток (или больше, листоноша затруднялся определить) пытали лишением сна, включая свет и сирену через неравномерные промежутки времени – больше двадцати минут подряд спать Предателю не давали.
Окончательно обессиленного, сломленного, едва не сошедшего с ума листоношу наконец привели к Рыжехвосту. Был укол обезболивающего, холодное вино, горячая еда, услужливая массажистка. И разговор, он же – вербовка.
Рыжехвост задумал грандиозное. Он хотел стравить между собой татар и казаков, листонош и жителей вольных городов, затеять кровопролитную тотальную войну и остаться единоличным правителем Крыма. Предателю за сотрудничество он предложил пост городского управителя Симферополя.
Предатель согласился. Да, конечно, он мог обмануть Рыжехвоста. Вернуться в клан, рассказать, как все было, посвятить Филателиста в коварные планы главного пирата. Но Предатель знал, что не быть ему после этого начальником тайной службы и доверенным лицом Филателиста – нет и не может быть доверия тем, кто единожды сломался под пытками. В лучшем случае оставят в Джанкое тренировать молодежь. А то и вовсе сошлют в какую-нибудь глушь, на Тарханкут, где Предатель и будет доживать свой век вдалеке от больших и важных дел.
