С переправой танкистов на другой берег Эйссе, вражеская оборона рассыпалась как карточный домик. Ведь одно дело стрелять по танку зажатому железной коробкой моста и совсем иное, вести огонь по стальной махине из хилого окопа. Не выдержав стремительного удара, эсэсовцы оставили свои позиции, но были и такие, кто решил драться до конца. Более сотни человек, заняв близлежащею кирху, продолжили сопротивление.
Из всех окон и щелей, вели они ожесточенный огонь в течение всего дня. Каменные стены строения хорошо укрывали карателей от танкового огня. Это породило надежду на возможность ночного прорыва, но она оказалась ложной. Подошедшие к вечеру «зверобои», своими могучими залпами обрушили стены кирхи. Уже после шестого залпа она рухнула, погребя под своими руинами тех, на руках которых было много крови безвинно убитых мирных людей.
Также яростно и упорно сопротивлялись и поляки. Оказавшись между двух огней, они не отступили и не сдались, хотя им была предложена почетная капитуляция. Глупая шляхетская спесь полковника Высовецкого обрекла на смерть свыше тысячи человек, объявив парламентерам, что поляки никогда не сдаются, а уж тем более русским. В качестве подтверждения твердости своих намерений, «пан пулковник» приказал дать очередь в спину, покинувшим расположение поляков парламентерам.
— Такой ответ большевистским псам, будет понятен без переводчика — гордо заявил Высовецкий, под одобрительный возглас полкового капеллана «Пусть вечно живет ненька Польша!».
После того, как позиции поляков обработали дивизионные гаубицы, шляхетских крикунов стало гораздо меньше, но они упрямо не позволяли выкинуть белый флаг. Помня судьбу парламентеров, полковник Перегудов предложил сдачу по радиорепродуктору. Вениамин Сергеевич дал противнику час на размышление, но шляхта им не воспользовалась. Уже через пятнадцать минут, в сторону советских частей застучали пулеметные очереди и бой продолжился.
Поляки уже никак не могли повлиять исход сражения за Арнем. Город был уже занят, победный рапорт полетел по высоким инстанциям и про андерсовцев можно было с чистой совестью забыть. Пусть с ними мучаются идущие следом подразделения пехоты, но полковник Перегудов не любил прощать, как и оставлять дела наполовину. Поэтому он приказал обстрелять из дивизионных гаубиц позиции врага повторно.
Артиллеристы очень ответственно подошли к этому приказу. После их обстрела уже никто не кричал о «вечной Польше». Оставшиеся в живых люди, медленно выкапывались из своих разрушенных окопов, бросали на землю оружие и подняв руки, обреченно брели в сторону победителей.
На противоположном фланге советского наступления южнее Мюнстера, дела обстояли не столь блестяще. Отошедшие из Саксонии англичане, попытались занять оборону вдоль реки Липпе, что не входило в планы Рокоссовского. Сразу за рекой проходил знаменитый рейнский канал, являвшийся важной частью германской судоходной системой. Эта двойная водная линия, прикрывала стратегически важные города Рейнской провинции: Дортмунд, Эссен, Дуйсбург, Дюссельдорф.
Все они сильно пострадали от недавних военных действий. Дуйсбург и Эссен лишились больше половины своих зданий. В Дюссельдорф было разрушено около 75 процентов всего жилого фонда, Дортмунд превратился в руины полностью, но несмотря на это, они продолжали представлять большую ценность. Через эти города проходили важные железнодорожные, автомобильные и речные магистрали. Они являлись составной частью Рура и англичане намеревались биться за них до конца. Потеряв Шлезвиг, Саксонию и Вестфалию, Черчилль не мог позволить потерять и Рейнскую провинцию. Это было делом принципа.
Намерения обоих сторон были серьезными, но вот возможности их осуществления были весьма скудными. И если англичанам, как всегда требовалось время для насыщения района обороны войсками, то русская ударная пружина, утратила свою пробивную силу из-за растянутости коммуникаций. К тому, же удары стратегической авиации противника по советским тылам, сыграли свою сдерживающую роль.
Ударные части маршала Рокоссовского теперь не летели, а ползли и потому, вся тяжесть продолжения наступления легла на плечи пехоты. Оставив ставшими родными грузовики, забросив за плечо автомат, солдаты привычно затопали по дороге, вместе конными упряжками, тянувшими легкие «полковушки». Правда на этот раз дороги были хорошие, немецкие, но все равно мерить их приходилось исключительно ногами.
Началась упорная борьба за северный Рейн, в которой обе стороны достигли определенных успехов. Благодаря быстрому подходу войск с севера, генерал Пауэлл сумел удержать за короной Дортмунд. Пять дней за его безжизненные развалины шли ожесточенные бои, но англичане держали их мертвой хваткой. Удача им сопутствовала в борьбе за Бохум, Эссен, Оберхаузен, но Гельзенкирхен и часть Дуйсбурга перешли под контроль советских войск.
В боях за Гельзенкирхен, отличились солдаты дивизии генерал-майора Огурцова. Пехотные соединения этой дивизии, первыми достигли реки Липпе, и форсировали её на подручных средствах, несмотря на сильный вражеский огонь с противоположного берега. Под прикрытием огня 45 мм полковых орудий, советские воины преодолели водяную преграду и уничтожили несколько пулеметных точек врага, одну минометную батарею и около двух взводов солдат противника.
Не останавливаясь на достигнутом, солдаты продолжили движение вперед и вскоре форсировали рейнский канал, благо в месте атаки, имелся неповрежденный пешеходный мост. На противоположной стороне моста, англичане успели соорудить из мешков с землей баррикаду, с двумя пулеметными точками.
Позиция врага была отменная и без поддержки артиллерии, что ещё не успела переправиться через реку, взять её было невозможно. Оставалось только ждать пока артиллеристы не переправят орудия, но это означало потерю времени, что в условиях наступления смерти подобно. Выручила солдатская смекалка и присутствие снайпера, старшего сержанта Образцовой. Пока прикрываясь, найденным на своем берегу большим пожарным щитом, несколько автоматчиков двинулась по мосту, Серафима Образцова вела огонь по врагу.
Всего четырнадцать метров разделали советских солдат от врагов, но как трудно было пройти хотя бы половину, чтобы остановиться и бросить в противника гранату. Шквал пуль обрушился на тройку смельчаков, когда они ещё только подходили к мосту. Как бы не был крепок металлический щит, но и его, нет, нет да пробивали вражеские пули.
Для крупнокалиберного пулемета, чтобы разбить в клочья подобную защиту, нужно меньше минуты, но «Ворошиловский стрелок» не дала им этого времени. Сначала один, а затем другой пулеметчик, рухнул на землю с простреленной головой.
