— Нет, Сеяллас. Не могла бы. Иначе, не просила бы. Когда тебе нужно, ты действуешь как тебе угодно. Маррадуг все еще в Аффаре. И ты не возьмешь его, пока я тебе не позволю. Мои пушки все еще смотрят на твою рубку. Она едва улыбнулась.
— Твои пушки, Галлах, просто блеф. Они спрятаны на планете. И я знаю, где именно. «Я же ментал, Галлах. Или ты забыл?» — раздалось у него прямо в голове. «Ах, чертовка!» — спохватился он.
— Зачем же ты играешь со мной в эту игру? — спросил он, глядя в эти непроницаемые черные глаза. — Фактически не я, а ты диктуешь мне условия. Она вздохнула. «Упрямый Волк Чевинк!» — услышал он. А вслух ответила:
— Хочу уйти красиво. Прошу, дай мне сделать то, что я хочу. И о нас забудут.
— Хорошо, но вы сделаете это под контролем. — Волк был непререкаем.
Он шел внаглую. У него не было ни одного козыря. Ему нечем было грозить королеве.
Галлах раздумывал. Все сходилось к тому, что ему тут, на орбите, делать нечего. Он раскрыт со своей маленькой хитростью. Его лишь беспокоила причина, по которой Сеяллас была с ним так любезна. Она читает его мысли с такой же легкостью, с какой бы делала бы это в непосредственной близи. Он ошибся, думая, что сила ментала убывает с расстоянием. Она ждала. «Я согласен.» — ответил он.
— Во время всего полета связь не должна прерваться. — предупредил он. — Я тебе не верю.
Она кивнула. И направилась с пилотом прочь из рубки, к транспортному модулю.
Всю дорогу он видел ее. Она сидела в кресле, пока дидилар с отшибленным выражением лица машинально выполнял все действия. Она держала весь обслуживающий и офицерский персонал под жестким ментальным контролем. Дидилары превратились в кукол. Галлах невольно преисполнился перед Сеяллас если не страха, то уважения. Она не повернулась и не посмотрела на него, но прикрыла глаза. Ему было трудно поверить, что Стайс любил такую, как она. …
Они приземлились в Бабеллане, вернее на то, что осталось от дворца. Для посадки была старательно расчищена большая площадка. Громадный модуль дидиларов, напоминавший толстое полено, невыигрышно смотрелся рядом со стремительным профилем челнока.
Одновременно выброшены трапы. И Галлах снова увидел живую королеву. Он уже знал, что это не Гвендалин, но она была так похожа. Страшные королевы-клоны. Чудовищная тайна Аффары.
— Если желаешь, можешь осмотреть лабораторию. — сказала Сеяллас. Убедись, что все уничтожено.
Проще было отказаться, но Волк был упрям. Он направился ко входу в то место, где однажды они с Мосиком и Вендриксом встретили ту, что сейчас шла рядом с ним. Она и виду не подала, что знает о его мыслях. Это она едва не уничтожила их троих, это она, а не кто-то другой, убила синка Леаддира.
Галлах вошел в лабораторию. Он обошел все. Везде следы разбитых капсул, сплавленная техника. И едва слышно работает утилизатор. Он содрогнулся, представив себе, что перемалывает сейчас в своем пузатом чреве последняя синкская машинка. «Моих сестер.» — безжалостно прозвучало у него в мозгу.
И королева-клон удостоила его холодным взглядом своих бесстрастных черных глаз.
— Мы заслужили право убраться с Ихобберы?
Галлах не ответил и направился дальше. Он желал видеть всё. Все тайны Маррадуга.
Ниже ярусом был пустой бассейн. На белом бортике сиротливо лежал передатчик Стайса. Галлах удивился и поднял его. И тут же понял, что ошибся. На гладкой черной панели вращалась стилизованная голова серебряного барса. Остро вспыхивали хищные глаза, обращаясь к смотрящему на них. Передатчик Барса. Кто забыл здесь последний дар Ярса, оставленный им Феанноре?
У дверей в меркнущем свете белых ламп его ждали двое. Синк и женщина, закутанная в покрывало.
— А где король? — удивился Галлах.
— Я Маррадуг. — ответил синк. — Я ненастоящий синк. Только видимость.
— А женщина?
— Моя служанка. — ответила королева.
Галлах не ожидал. Ему и в ум не приходило, что у клонов могут быть служанки. Хотя, если подумать, удивляться нечему. Сеяллас ведь королева.
— Хватит прощания. — устало ответил Галлах. — Летите, куда хотите. Надеюсь, Ихоббера вас забудет.
— Спасибо, Волк. — сказал синк.
Королева более не произнесла ни слова и направилась к модулю, ведя служанку за собой. Встряхивая крыльями, Маррадуг направился за ней.
Галлах не последовал за ними. Он остался ждать, когда модуль дидиларов улетит. Он стоял на развалинах некогда прекрасного дворца и издали наблюдал, как с Ихобберы навеки исчезает одна из страннейших ее правительниц, одна из глубочайших тайн. У него осталось чувство, что он забыл о чем-то важном. Возможно, слишком важным, чтобы королева-клон позволила ему спросить об этом.
Он огляделся, силясь воскресить в памяти и увидеть Бабеллан таким, каким он его помнил до того, как королева Сеяллас едва не распылила их троих по всем роскошным залам. Он вспомнил Гвендалин такой, как видел ее в тот долгий час, пока в подвале жалкого трактира в одной из нищих стран она вела допрос беспомощного нимры. Он все слышал и ненавидел ее, как только может ненавидеть такой мощный и свободолюбивый хищник, как тигр Ихаббо.
Яркая звезда в полуденном небе Аффары стала угасать. Модуль дидиларов вышел в космос. Тогда Галлах неторопливо пошел по необитаемым обломкам к своей «Погоне». Его настигла мысль.
«Клон живет десяток лет. Откуда в нем берется личность? Гвен была лишь иммитацией ее?» Почему это кажется ему столь важным? Ответ пришел внезапно.
«Ни одна из Сеяллас не тождественна другой. Они все разные. Лишь Гвендалин имела собственное имя.»
Он подождал, не скажет ли она ему еще чего. Но Сеяллас молчала. Волк чувствовал ее присутствие, и только. Она словно искала что-то в нем. И он не понял, нашла ли она то, что ищет.
«Прощай, Волк.» — тихо сказал голос. И он лишь удивился той неожиданной теплоте, с которой были сказаны два кратких слова. Нить оборвалась. И все же что-то он забыл.
— Туда им и дорога. — прокомментировал Юсс услышанное. — На Ихоббере будет, чем дышать. Он по-прежнему возился с тиграми.
Стайс отнесся к сообщению равнодушно. Похоже, он тоже был не против, чтобы Маррадуг, к которому он испытывал острую неприязнь, убрался в неизвестность с последним клоном Сеяллас.
У всех дела были поважнее. На подлете были крейсеры Содружества. Предстояло по многим поводам отчитываться и многое объяснять.
И вот в один прекрасный день передатчики Волков приняли сигнал прибытия. С неба в сиянии и великолепии посадочных огней снижалась галактическая махина флагмана. Остальные крейсеры остались на орбите.
Мосик находился вместе с тиграми на борту «Погони» и, раскрыв широко глаза, наслаждался невиданным зрелищем. Пять тысяч лет на Ихобберу не опускались корабли Содружества.
