голыми видите? — слегка удивился я.
— Не поднялся, наверное, пока по еще статусу в наших глазах, — невинно предположила Лала.
— Расскажете, поподробнее? — предложил я.
— Да что тут рассказывать? — отмахнулась Дубравка.
— Ну, про точки, расскажите, которые открыли…
— Думаю, это можно. У тебя изначально только три из них открыты были, ум, речь и ощущения. Попав сюда и почуяв наш запах, ты сумел пробудить в себе волю. Путешествуя во снах, ты открыл сновиденье. Затем через эгрегоры мы открыли тебе виденье. Убив дракона, ты открыл бытие, а сорвав жар-цвет — забвение.
— А где они?
— Разум в голове, речь в горле, ощущения в солнечном сплетении, сновидение в левой половине груди, виденье — в правой, воля в животе, бытие слева за пределами тела, забвение справа за пределами тела.
— Мм, бытие связано с инвентарем, как я понимаю, поэтому мне кажется, что я словно что-то достаю слева, когда использую его. А забвение?
— Точка открыта, но ты её ещё никак не используешь…
— А как?
— Экспериментируй, пробуй, это невозможно объяснить, поскольку разум это всего лишь одна точка из восьми, далеко не главная.
— Забавно… Так, а что конкретно все эти точки дают, за что отвечают?
— Что это за точки — вполне себе из названия видно, за что отвечают — тоже. А как ты их использовать будешь это уже от тебя зависит. Сейчас ты больше воспринимаешь мир описательно, связкой разум-речь-ощущения, что дает тебе осведомленность. Но ты вполне можешь использовать более короткую и надежную связку воля-виденье, которая даст тебе прямое знание о природе вещей…
— А у вас сколько точек?
— А вот это тебе рановато знать, не поймешь…
— Ясно, — вздохнул я, — опять темните. А одежда с вас снимается?
— Может быть, может быть… — загадочно сообщила Дубравка.
— Вообще, красиво вы тут все устроили, даже Дуб украсили, цепь ему пожаловали. Вот гляжу я на него и думаю, что придумал себе позывной. Стану-ка я Баюном. Обстановка-таки располагает, все атрибуты Лукоморья имеются, я бы, наверное, и локацию так назвал, только тут моря нет. А хотя ладно, пусть будет Лукоморьем, — махнув рукой решил я.
Баюнами я называл местную прокачанную версию рыси. Как волки прокачивались в лютоволков, олени в индриков, белочки в импов, так и рыси прокачивались в баюнов. Они были более массивны, с более выраженными бакенбардами и висячими кисточками на ушах, тройными рядами клыков и звуковым ударом, которым они могли сбивать с деревьев белок-импов на средней дистанции.
— Люди придут, море искать будут, а его тут нет? — скептически уточнила Лала.
— Ага, вот смеху-то будет, — активно покивал я головой.
— Да, некоторые русы точно не меняются… — легонько хлопнула себя по лбу Лала.
— А чего так нарядно у вас сегодня? — спросил я. — Что-то празднуем?
— Ну да, — ответила Дубравка. — Ты сурицу испил, раскрылся до предела, чем не праздник?
— А за одно и расставание наше, — с плохо скрываемой грустью в голосе добавила Лала.
— Значит, пора? — сердце у меня ёкнуло и перестало биться.
— Да, — согласилась Дубравка. — Это естественный ход вещей. За весной приходит лето, за летом осень, за осенью зима. Глупо было сопротивляться течению бытия…
— Мы сначала думали грустно попрощаться, осень устроить и всё такое, — улыбнулась Лала, — но потом решили, что это лишнее.
— Ты же не навсегда уходишь, а в последний раз, — добавила Дубравка. — Так что будем веселиться и мечтать о будущем…
— Я, кстати, всё узнал, — заявил я русалкам, — и всё разработал. В смысле плана. Тут мне по секрету Бог поведал что битва за его престол началась. Я решил поучаствовать и победить. Стану главным и тогда заживем как в сказке! На золоте есть будем, на серебре пить…
— Забавно, — удивилась Дубравка, — что ты это знаешь…
— Непонятно только откуда, — согласилась с ней Лала.
— Я же говорю — пришло сообщение от бога, — пояснил я.
— Думаешь, такое всем приходит? — усмехнулась дева леса.
— Не знаю, — я не совсем въехал в суть проблемы, — но какая разница? Где я, а где все? Главное, что я знаю.
— Наверное из-за взятия класса, — заключила-таки Лала после минутного разглядывания меня.
— Да не, просто я всего лишь избранный, — отмахнулся я, на что русалки рассмеялись.
— И как ты его захватывать-то собрался? — уточнила Дубравка.
— Пока не знаю, мало информации, начну с ее сбора, — вздохнул я. — Вас даже не спрашиваю, вы уже отвечали — всё сам.
— Обиделся что ли? — удивилась Хозяйка Горы. — То ж для твоей пользы было.
— То есть в этот раз расскажите всё без утайки? — удивился я.
— Не-е-ет, — протянула Лала. — Мы и сами всего не знаем, но утаивать то, что знаем не будем, а если и будем, то для дела…
— У меня сложилось впечатление, что вы физически не можете рассказать мне что-то новое, неизвестное, а говорите только о том, что я и так знаю, хотя бы и косвенно… — заметил я.
— Может и так, — хитро улыбнулась ореада. — но когда ты не знал, что мы не можем рассказать ничего из того, чего бы ты и так не знал, мы же тебе все равно ничего не рассказывали…
— Знаем главное — просто так в битву не вступить, — вмешалась дриада. — Сражаться ты можешь сколько душе угодно, вот только в зачёт битва не пойдет пока не присоединишься к одной из сторон.
— А если я не хочу ни к кому присоединяться? — начал возмущаться я.
— Тогда возглавь одну из сторон, — улыбнулась Лала. — Покори одну из Великих или Малых Гор или Изломов.
— Великий излом — это то место, где мы с вами сейчас находимся? — сообразил я.
— Да, один из них, Серебряная гряда, так его зовут, — согласилась Дубравка, — вернее называли. Теперь официально это Лукоморье.
— Да ну? — удивился я.
— Ну да, — «пояснила» Лала. — Ты сможешь сразу вступить в игру, за тобой будет закреплена эта лока…
— Мы заявляем на нее права, а ты — с нами, — внесла окончательную «ясность» Дубравка.
— Звучит здорово, но не совсем, — задумался я. — Ведь если сейчас начнется война, то Лукоморье окажется под угрозой, и вы вместе с ним…
— Всё не совсем так прямо и не совсем так просто… Но в одном ты прав — потеряешь локу — потеряешь нас. Делай выводы, — заулыбались русалки.
— Делаю, — озадачился я.
Мы уселись на пышный цветочный ковер и немного помолчали. А помолчать было о чем — я всерьез призадумался как быть, идти воевать за Трон или остаться защищать Лукоморье?
— Мы приготовили тебе прощальные подарки, — торжественно прервала мои думы Дубравка.
От ее слов стало и радостно, и грустно. Подарки — это здорово, но сейчас они словно
