— Эй, ты, метр с кепкой! — окликнул он живописного перца.
Мужичонка повернулся на голос, посмотрел, прищурившись, словно плохо видел, и даже сделал несколько шагов к нашему столику, стараясь разглядеть шутника.
Немой поднялся во весь свой богатырский рост, чувствуя одобрительное внимание офицеров, присутствующих в кабаке, и немногочисленных женщин. Аудитория забыла про собственные разговоры и с интересом ждала очередной, зачастую жестокой, но смешной Митиной выходки.
Немой расправил плечи, навис над нелепым новичком и выдал первую из шпилек:
— Ты что здесь потерял? Неужели кепку? Без нее ты теперь не метр, а полуметр…
Митя собирался добавить очередную колкость, но не успел — в следующий момент он кубарем отлетел в противоположный угол зала. Произошло все в один миг. Вот Митя стоит с улыбающейся ехидной рожей возле бесформенного бомжа, а в следующее мгновение уже лежит на полу среди обломков столешницы и осколков разбитой посуды.
В кабаке повисла тишина. Егеря не сразу врубились, что же произошло.
Когда шок миновал, первой мыслью было: перед нами хуги! Только «голодному» под силу так долбануть противника, чтобы тот ракетой летел над столами. Но лицо мужичка было самым обычным — человеческим.
Незнакомец оглядел зал, убедился, что все внимание привлечено к его персоне, и негромко, но отчетливо произнес:
— Может и метр, но не в кепке, а в кубе. — Он обвел всех присутствующих долгим взглядом и весомо добавил: — Кубометр! Если кто еще не запомнил, могу помочь.
Конечно же, все запомнили. А Митя Немой, когда очнулся, долго не мог вымолвить ни слова, впервые в жизни оправдывая свою кличку.
Так Сева Кубасов получил прозвище Кубометр, или, более коротко, Куб.
Как оказалось, на Большой земле капитан Кубасов был инструктором по рукопашному бою, обучал будущих разведчиков-диверсантов голыми руками крушить врагов. А в лохмотьях оказался случайно. Севу доставили в АТРИ, как и нас всех, ничего толком не объяснив, в виде бессознательной, одурманенной наркотиками колоды. В Ванаварском госпитале его должны были привести в чувство при помощи инъекции, но не успели. Он очнулся сам, заподозрил неладное и сбежал, прихватив из одежды первое, что попалось под руку. Завалился в кабак в надежде выяснить обстановку и тут же нарвался на весельчака Немого.
Кстати, Немой и Куб впоследствии скорешились. Стали, что называется, не разлей вода.
Когда Потап набирал группу для преследования «дичи», он без колебаний взял обоих: Немого в качестве пулеметчика с ПКМ, а Куба как отличного разведчика и рукопашника. Так же ловко и быстро, как Куб, снять вражеского часового могли единицы даже среди опытных, тренированных егерей. К тому же физически Кубасов оказался невероятно силен и вполне мог соперничать даже с хуги.
Мы почти миновали Ведьмин лес, когда Куб подал знак: «Стоять!» В наушниках раций, настроенных на общую волну, раздался его голос:
— Потап, сканер тепла зафиксировал объект.
— Один?
— Да.
— Расстояние?
— Триста метров на северо-запад.
То есть на самой границе сканирования. Значит, объектов может быть множество, просто остальные еще не попали в зону действия прибора.
— Объект в бинокль не наблюдаю, — доложил Куб. — Но, судя по сканеру, он неподвижен.
— Ага, торчит как приклеенный, — добавил Шебай.
— Засада? Люди?
— Или хищник-одиночка, — предположил Шебай. — Например, живоглот.
Живоглот — то ли мутировавший медведь, то ли росомаха. Он и в самом деле любит подстерегать добычу в засаде.
Потап вооружился биноклем и направился к дозору.
Остальные бойцы замерли на месте в полной боевой готовности. Вернее, егеря в полной боевой. А балласт повел себя несколько вольнее. Ерш присел на корточки возле лиственницы и завел разговор:
— А может, это еще один… как там его… поводырь? Или топтун?
— Нет. Ни тот ни другой не отражаются на сканере, — возразил Механик.
— Что-то ты слишком много знаешь об этих тварях, — проворчал Боря Таран. — А ведь они на каждом шагу в АТРИ не встречаются. Вот я, к примеру, раньше о них и слыхом не слыхивал.
— Я тоже, — поддержал Борю Ерш.
— А вы? — Таран перевел вопросительный взгляд на егерей.
— Первый раз слышу, — откликнулся сапер с забавным прозвищем Фига. Остальные егеря покивали в знак согласия.
— Ну, что я говорил? Никто не знает. — Таран торжествующе повернулся к Механику. — Колись, где ты успел тесно с ними потереться?
— В Байкитке. Здесь их пруд пруди. А вообще, среди нас есть человек, который о топтунах знает гора-а-аздо больше моего. — Механик сделал театральную паузу. — Намного больше…
Рядовой Кочкин при этих словах почему-то вздрогнул. А может, его слепень в шею укусил или еще что…
Я так заинтересовался поведением рядового, что не сразу понял, почему все смотрят на меня.
— Да-да, я говорю о Бедуине, — подтвердил Механик. — Он единственный среди нас, знает как завалить топтуна.
— Отставить посторонний треп! — раздался в наушниках голос Потапа. — Бедуин, Механик, ко мне!
Лexa успел пройти вперед почти на сто метров, остановился на границе Ведьминого леса, забрался на дерево и залег на мохнатой от лишайника ветке, рассматривая в бинокль окрестности.
Мы с наемником присоединились к нему.
Впереди расстилалось огромное болотистое поле с множеством больших и маленьких мочажин или, говоря по-простому, луж.
Потап указал рукой направление:
— Вон там, видите? Возле «подковы».
Одна из мочажин и впрямь имела форму подковы. Рядом на кочке сидел совершенно седой человек в очень странной позе: по-японски подогнув под себя ноги. Словно вначале он стоял на коленях, а потом притомился и опустился задницей на пятки. Его руки были сильно заведены назад, а голова склонилась на грудь. Он сидел к нам лицом, поэтому мы не видели его спину, но я ничуть не сомневался — руки человека связаны сзади.
— Это и есть наша точка на сканере, — заговорил Потап. — Других поблизости нет.
Я навел бинокль на сидящего. Одежда — обычный лесной камуфляж без брони. Подобным образом могут одеваться как бродяги, так и рабочие с рудников или того же нефтеперерабатывающего завода. Внешних ран на мужике видно не было, пятен крови на одежде — тоже.
Внезапно человек поднял голову, и мы увидели его лицо.
Несмотря на седину, это оказался совсем молоденький парнишка. Лет двадцати, не больше. Испачканное грязью лицо. На щеках две дорожки от слез. Растрескавшиеся губы, словно он их искусал в кровь. Наполненные страхом глаза. Как будто совсем недавно они видели такое, от чего голова парнишки поседела в один миг.
