– Никого сюда не пускай! – приказал Ващук сержанту.
К удивлению лейтенанта тот лишь молча кивнул, а не проворчал что-нибудь недовольное.
– Я не пойду туда больше! – прошептала Светлана Толина.
Губы ее при этом дрогнули.
– Конечно, – успокоил ее Ващук, – давайте немного отойдем, и вы расскажите мне, что произошло, как вы обнаружили…
– Лановые должны были уехать на выходные рано утром. Я увидела свет в их прихожей, а уже было светло. Подумала, наверное, забыли выключить, но потом решила зайти. Может, они передумали… Дверь была открыта… Там, в прихожей… Кровь, и они оба…
– Во сколько это было?
– Девять двадцать три…
«Сильная женщина, – восхитился Ващук, – запомнила время!»
– Идите пока домой, успокойтесь. Мне очень жаль, но вам, видимо, еще раз придется рассказать об этом.
– Я понимаю.
Проводив ее взглядом, он посмотрел на приоткрытую дверь дома Лановых, через щель, в которую пробивался свет. Он вздохнул и пошел к крыльцу.
…Яркий свет пробивался сквозь щель в приоткрытой двери и узкой полоской падал на крыльцо. Сзади сверкали милицейские огни двух машин, впереди лежал темный дом, лишь свет в прихожей.
Сержант Ващук сжимал в руке пистолет, направляя его на приоткрытую дверь. Его напарник был уже сбоку от нее, прижался к стене и сделал знак Ващуку. Сзади слышались шаги еще двух милиционеров.
Две машины одновременно прибыли на вызов. Возможно, в этом доме находится маньяк…
Лейтенант Ващук ступил на низкое крыльцо и остановился перед дверью. Ноги больше не слушались его, в голове пульсировала одна мысль: «Бежать отсюда!». Он не хотел снова возвращаться к тому, от чего бежал десять лет назад…
…Напарник Ващука распахнул дверь ударом ноги, отскочив в сторону, чтобы не оказаться на лини огня. Через мушку прицела сержант увидел просторную, залитую светом прихожую. Залитую светом и кровью. Стены и пол были практически полностью залиты ею… Страшные багровые пятна… И отпечаток человеческой руки в них.
Ващук опустил взгляд ниже. Труп…небольшого роста, весь изуродованный до неузнаваемости, весь в крови… Это ребенок!!! Рядом с ним мужчина, прислонившийся к стене, на груди расплывается кровавое пятно… Чуть дальше – женщина. Это можно было определить только по длинным волосам. В нее, наверное, выпустили в упор всю обойму крупнокалиберного пистолета.
Напарник Ващука вошел внутрь, сам сержант, еле переставляя ноги, последовал за ним. Он с трудом сдерживал дрожь и желание броситься из этого дома прочь…
С трудом сдерживая предательскую дрожь в руках, лейтенант Ващук толкнул дверь. Та медленно открылась, открывая перед ним тот ад, от которого он бежал.
Но этот ад настиг его и тут.
Шины взвизгнули, когда Андрей вдавил педаль газа в пол, и двести двадцать пять лошадиных сил сорвали «вольво» с места.
– Итак? – сказала Ольга.
– Итак, мы едем к Игорю, чтобы найти набросок его последней картины.
– Ты хочешь сказать эскиз?
– Нет, Игорь называл это наброском. Он мог сделать его за пять минут, иногда даже просто надписывая на месте какой-то детали ее словесное описание.
– То есть, этот «черный человек» приходил за наброском картины, на которой изображено…
– …что-то, чего не нужно никому видеть, – продолжил Андрей и рассказал Ольге о работе Игоря над оформлением книги, о незаконченном рисунке к третьей части, о сложенном мольберте и странном перерыве в работе перед исчезновением.
– И ты думаешь, мы найдем этот набросок? – спросила Ольга.
– Думаю, да. Может быть, даже знаю, где его искать.
Когда они подъезжали к дому, Ольга сказала:
– Последнее время Игорь часто бывал в нашем кафе. Он показался мне приятным и воспитанным. И одиноким.
– Да, он одиночка до мозга костей. Стал им после катастрофы.
– Он никогда не рассказывал о ней.
– Какие-то ублюдки решили полихачить на шоссе. Это привело к тому, что машина с семьей Игоря потеряла управление и завертелась на дороге, словно на льду. Она выскочила прямо на правую полосу, и в нее ударил сорокатонный трейлер. Игорь остался в живых один, его родители и сестра погибли, а сам он стал инвалидом. Он еле выкарабкался… Не в физическом, а в душевном плане.
– Он замкнулся в себе, да? Нашел тихое местечко, уединился и полностью отдал себя любимому делу.
– Совершенно верно. Только я прошу, никогда не говори с ним о прошлом.
– Хорошо.
– Ты говоришь, он часто заходил к вам в кафе? – переспросил Андрей.
– Да, два-три раза в неделю. Ему нравилось наше мороженое.
«Нравилось мороженое, как бы не так! – подумал Андрей. – Я ведь знаю тебя, Игорь! Ты никогда не покажешься на людях ради мороженого, и я знаю, зачем ты ездил в кафе, причем именно в «Придорожное заведение».
– У него явный прогресс, если он подолгу разговаривал с тобой, – заметил Андрей.
– Почему подолгу? Ну, правда, недели две назад он пригласил меня на Лисье озеро и нарисовал там мой портрет.
«Он никогда не рисовал ничьих портретов», – подумал Андрей.
– Странно, он никогда не упоминал о тебе, – продолжила Ольга.
«Еще бы, разве будет он рассказывать о своем потенциальном сопернике! Он ведь влюбился в тебя, Оля, точно так же, как и я! И он не хотел упоминать обо мне, чтобы ты вдруг не заинтересовалась Андреем Ковалевым – известным писателем и сценаристом, и к тому же молодым и чертовски (какой я все-таки скромный!) привлекательным парнем. Тебя, Игорь, понять можно. Ты боялся, что рядом со мной станешь для нее инвалидом, которого нужно жалеть, а не любить. Ты боялся, что при моем появлении, она тут же забудет о тебе. Но ты ошибся! Ты недооценил ее! А вот, что мне делать, когда ты, дружище, отыщешься? Я ведь не хочу терять ни ее, ни тебя…»
Андрей встряхнул головой.
– Ты чего? – удивилась Ольга.
– Да так, разгоняю мысли.
Войдя в дом Игоря, Ольга остановилась на пороге и присвистнула от удивления. Андрей был просто очарован.
– Ой, извини! – замялась девушка. – Но это одна большая комната?!
– Нет, это дом без перегородок.
Андрей вспомнил, зачем они сюда приехали, и поспешил к огромному столу у окна.
– Вот его последние работы: обложки, рисунок к первой и второй частям, вот неоконченный рисунок. Раненный полицейский догоняет преступника – просто две фигуры, а фона еще нет. Фоном должен служить лес…
– Откуда ты знаешь, книга ведь еще не издана?
– Но Игорю ведь прислали из издательства текст, и я посмотрел третью часть. Она начинается с этого эпизода. Теперь нам нужны наброски.
