В конечном счете, тряска спала, пока я окончательно не осознал, что остаточные сотрясения, ощущаемые мной, были всего лишь напряжением моих измученных мышц, после чего я освободился от импровизированного ремня безопасности. Пол был наклонен под углом, я на мгновение потерял равновесие и для поддержки повис на своем стуле.
- Мы приземлились, - передал я по воксу, хотя считал что это и так очевидно, - много потерь?
- Достаточно, - резковато ответила Кастин, так что я не стал выдавливать из нее детали, удовлетворившись неожиданным ликованием по поводу своего собственного выживания.
- Медика на мостик, - приказал Колин по какой-то внутренней вокс-системе. Трон видит, они были нужны; хотя шансы, что любой выживший медик из экипажа ответит достаточно быстро, были достаточно малы. Его лицо было бледным и, кажется, он нянчил сломанную руку; что делало его самым здоровым из гражданских, насколько я мог видеть.
- К счастью, ты увольняешься пока дела идут хорошо, - сказал я, глядя на окружающее нас разрушение. Мирес все еще горбился в своем командном троне и я, шатаясь, пошел к нему по наклонной палубе; не могу сказать точно, в тот день мне хотелось сначала поздравить его или прикончить за то, что втянул нас в этот бардак. Но получилось, что меня избавили от выбора; его глаза были широко открыты и слепо смотрели в одну точку. Когда-то в серии потрясающих кости ударов, он сломал свою никчемную шею.
Палуба резко сместилась, и я обратил свое внимание на пикт-экран, стараясь понять, где мы очутились. Картинку, которая предстала перед моими глазами, было сложно интерпретировать. Все было окутано саваном дымки, но вместо иззубренных ледяных полей и летающего снега, которые я запомнил с прошлого визита в этот отсталый мир, мы, кажется, были окружены низкой, плоской поверхностью, которая мягко колыхалась вокруг нас во всех направлениях. Теперь, когда мы прекратили движение, жар от обшивки уходил в лед, плавя его.
Несмотря на мой изначальный скептицизм, абсолютно не было сомнений - мы в центре озера. И это означало...
- Кости Императора! - посетовал я. - Да мы же тонем!
- Не совсем верно, - уверил меня Колин, - большинство из герметичных дверей держатся.
- Но корпус получил больше дыр, чем отпетый еретик, - возражал я. Она будет набираться через разрывы, оставленные нашим столкновением с орбитальной станцией и пиком, который мы перепрыгнули, не говоря уже о неисчислимых мелких разрывах, где оторвало заклепки и согнуло плиты, пока мы скакали через ледяное поле, словно плоский камень по воде. И не упоминая разломы и деформацию от напряжения опор внутри, где корпус смертельно ослаб от печного жара нашего пламенного падения через атмосферу. Как в подтверждение моих сильнейших страхов, избитый корпус покачнулся под ногами, пока я говорил, внезапное изменение угла палубы моментально привело в беспорядок мое внутренне ухо.
- Всем в подфюзеляжный посадочный ангар, - по общему командному каналу передала Кастин, - и собирайтесь повзводно.
- Хорошее требование, - ответил я ей, уже пробираясь к двери, оставляя экипаж перемещаться самостоятельно. По крайней мере, тех, кто все еще мог.
- Чем выше заберемся, тем больше у нас будет времени.
- И без припаркованных шаттлов он достаточно большой, чтобы вместить всех, - добавил Броклау, что также было верно; будет несколько тесновато с упакованными там тысячью бойцами, но мы управимся.
- Что насчет машин? - вклинилась Сулла. - Они все еще приварены.
- Мы достанем их позже, - уверил я ее, надеясь, что у нас будет такой шанс, - сначала люди, потом оборудование.
Подразумевая в первую очередь себя.
Я достаточно легко пробрался через лабиринт деформированных коридоров, мое инстинктивное понимание замкнутых пространств было надежным как всегда, так что я хорошо провел время, несмотря на деформированный настил и обвалившийся потолок, которые периодически блокировали мой путь. Тем не менее, чувство тревоги устойчиво росло, когда слабое колебание палубных плит под ногами, вызванное тем, что разрушенный корабль продолжал валяться в созданном им же озере, становилось все более четким. Периодические крены становились сильнее, интервалы между ними короче, и я мог очень легко представить причину: накопленное давление воды пробивалось через барьеры, которые временно ее сдерживали, прорываясь через них неудержимыми потоками, затапливая другие отсеки, как это было в подбитом глубоководном аппарате под волнами Коснара.
Что ж, я не утонул тогда и не утону сейчас, по крайней мере, пока могу этому воспрепятствовать. Расчищая цепным мечом завалы, которые становились слишком надоедливыми, чтобы проскользнуть через них, я пробивался вперед, меня подгоняла хорошо слышимая течь воды.
- Как дела? - спросил я через вокс, разворачиваясь из тупика путаницы обломков, слишком больших, чтобы через них можно было прорубиться. Возможно, мне следовало бы остаться с гражданскими, запоздало подумал я - они могли знать короткий путь.
- Мы достигли ангара, - сразу же ответила Кастин, - но погрузочные двери не желают открываться.
- Они заварены жаром от входа в атмосферу, - сказал я, вспоминая слова Колина на мостике.
- Очень похоже, - ответила она, явно более озабоченная эффектом, чем его причинами, -
но Федерер думает, что мы можем взорвать их.
Это меня не удивило.
Капитан Федерер, командующий нашими саперами, с почти нездоровым энтузиазмом, подходил ко всему, что взрывалось, но бесспорно был экспертом.
- Ему виднее, - согласился я, чувствуя себя намного увереннее из-за того, что мы сможем выбраться из медленно тонущей гробницы-западни.
Если бы я только мог найти путь, дабы присоединиться к ним. Я выбрал другой проход, который, кажется, вел в правильном направлении, и понял, что мои ноги хлюпают по ледяной воде, глубиной в несколько сантиметров.
- Лучше скажи ему, чтобы он продолжал. Вода здесь быстро прибывает.
В середине коридора, я отыскал лестницу, дающую доступ к люку в потолке и побежал к ней, воды уже было по щиколотку. Когда я начал подниматься, глухой рокот разнесся эхом по коридору и весь корабль содрогнулся. Я сразу понял, что это означало; переборка, через которую просачивалась вода, внезапно рухнула.
Подстёгнутый адреналиновым выбросом от чистого ужаса, я вскарабкался наверх и уперся в люк над головой, дернув со всей силы за рукоятку, но чертова штуковина отказалась сдвигаться с места. В конце коридора показалась стена воды, несущаяся на меня словно атакующий крутокс; я дотянулся до цепного меча, с какой-то наполовину сформированной идеей попытаться пробиться через нее, уже осознавая, что слишком поздно и через один удар сердца меня снесет и убьет.
