– Всякая шавка с бантиком на шее будет встревать в мужской разговор? – взревел худощавый мужик, который даже в доспехах существенно проигрывал мне по габаритам.
Полоска ткани, закрывавшая родинку, действительно была завязана бантом. Но ведь это же не повод для насмешек. Да еще таким тоном! Спокойствие и уравновешенность, навеянные вкусным обедом, как рукой сняло.
– Кого ты назвал шавкой?! – Мой голос прозвучал внушительнее, а в руке за спиной сама собой оказалась веревка с обломком подковы на конце.
– Того, кому даже меча не доверили.– Он тоже вскочил с места, вытаскивая на ходу саблю.
– Ну а толку, что его доверили тебе? – Легкий взмах рукой – и веревка, обвившись вокруг оружия противника, вырвала его у излишне смелого, но недостаточно проворного воина. Со стороны казалось, что сабля сама перелетела из одних рук в другие. Этот прием Нгбанги мне нравился больше всего, поэтому я и отточил его до совершенства в перерывах между тренировками и оформлением бумаг на владение яхтой. Окружающие повскакивали с мест, хватаясь за оружие, но в глазах каждого читалось недоумение. В повисшей тишине отчетливо прозвучал чей-то шепот:
– Ты гляди, че вытворяет! А у самого даже волосы инеем не покрылись.
Спокойный голос крогула продолжил начатую тему.
– Зря вы, мужики, волшебника обижаете. Не все из них свою силу потеряли.
– Чем докажешь? – обратился к нему крепыш.
Гримаса, появившаяся на лице коротышки, была красноречивее слов: «Сам, что ли, не видишь?»
Ох уж этот карлик! Он ляпнул, а мне выкручивайся! Народ теперь жаждет чуда. И только попробуй не предъявить им ожидаемого – разнесут харчевню вместе с нами. А ведь нужно что-то остренькое, зрелищное. И быстро. Остренькое? Я вытащил припрятанные черенки дикой розы и, пока мой обидчик тупо рассматривал собственную ладонь, незаметно швырнул их ему на стул, замаскировав свое движение под указующий жест:
– На вас, мужики, я зла не держу. А вот ему о нашей встрече вспоминать будет больно.
Небрежно повернувшись спиной к толпе, я опустился на свой стул. Посетители подождали еще немного и тоже начали рассаживаться с чувством, что их либо уже надули, либо собираются это сделать.
Ухтырь понимающе подмигнул и полез под стол поднимать «случайно» упавшую вилку.
– Ладно, Тербун, садись. После обеда подождем его на улице, посмотрим, какой он волшебник.
– Меня долго ждать не придется,– сказал я, не поворачивая головы.
– А-а-а! Моя задница! – заорал Тербун дурным голосом.– Больно-то как!
Он подскочил как ужаленный, хватаясь за проколотое место. Однако ни на штанах, ни на сиденье уже ничего не было. Орудие преступления исчезло, а крогул как ни в чем не бывало усаживался на место с поднятой с пола вилкой:
– Говорил я вам: не связывайтесь с волшебниками. Себе дороже.
Когда в обеденный зал вернулся хозяин постоялого двора, все только и шептались, что о несчастном Тербуне, попавшем под проклятие незамерзающего волшебника.
– Племяш, говорят, сюда чародей заглядывал, пока меня не было. Правда?
– Почему заглядывал? Он и сейчас здесь,– Ухтырь кивнул в мою сторону.
– Не смеши! Чародей – а не может сам из леса выйти.
– Чтоб мне в муравейник провалиться,– проникновенно сказал Ухтырь и вкрадчивым голосом добавил: – Серж незлой волшебник, но смеяться над ним я бы не советовал. Вон тот мужик попытался, теперь сесть не может.
Почувствовав общее напряжение в зале, Рангут сменил тон:
– Прошу прощения. Ваша комната готова. Проводить, или еще чего изволите?
– Нет, пожалуй, хватит.– Я подошел к стоявшему воину и вернул ему саблю.– Инцидент исчерпан, или мне вас на улице подождать?
Не уверен, что владелец сабли имел представление о слове «инцидент», тем не менее ответил кратко, но исчерпывающе.
– Виноват. Обознался.
– Я же предупреждал: у нас без оружия ходить нельзя,– не мог не высказать свое компетентное мнение Ухтырь, когда мы разместились в комнате.– Сразу подумают – слабак, поиздеваться захотят.
– А ты ничего умнее не мог придумать? Зачем меня в волшебники записал? Я даже фокусы показывать не умею, не то что колдовать.
– С саблей у тебя здорово получилось! – возразил крогул.– Ты же слышал, почти все подумали именно о колдовстве, а я лишь подтвердил их догадки. К тому же представляю, как мне завидует дядя: мало того что я владею целым состоянием, так еще и разгуливаю в обществе настоящего чародея. Действующего.
– Ты раньше в карты не играл?
– Карты? Разбираюсь немного, а зачем? Я в Арудэнге и без карт каждую тропку знаю.
– Я про другое. Где ты так научился выдавать желаемое за действительное? Это же чистой воды блеф.
– Вот и словечки у тебя заковыристые, чародейские. «Инцидент», «блеф». Чем не заклинания?
Поняв, что данную тему продолжать бесполезно, я приказал крогулу достать информацию о сегодняшнем поединке. Сам же разделся и завалился на чистые простыни. Полный желудок располагал к приятной дремоте, которая плавно перешла в глубокий сон.
Я стоял на берегу быстрой речки возле подвесного моста. На моей стороне ярко светило солнце, зеленела трава, щебетали птички, жужжали насекомые. Царил мир и спокойствие. Совсем другая картина наблюдалась на противоположном берегу. Серые скалы рваными осколками торчали из земли, поверхность которой пугала неестественным окрасом пепельно-фиолетового цвета. Несмотря на безоблачное небо, дневной свет проникал по ту сторону моста, словно проходя через плотный фильтр и теряя процентов девяносто своей яркости. «Интересно, если там сейчас сумерки, то что творится ночью?»
Ход моих мыслей был прерван каким-то неживым, высушенным голосом, словно говоривший старательно очистил его от звонких оттенков:
– Магистр хочет узнать дорогу домой?
– Имеется такое желание.
Я попытался отыскать взглядом своего собеседника, но безрезультатно. Из живых существ в поле зрения попала только небольшая ящерица с бородавчатой кожей, которая сейчас находилась в моей тени. Я отошел в сторонку, чтобы получше ее разглядеть. Это оказалось ошибкой: стоило прямым солнечным лучам коснуться зверушки – и та растаяла. Кто же мог знать, что они такие нежные? Вроде житель пустыни, а света не выносит.
Вот досада! Ответ на самый интересующий меня вопрос был практически рядом – и так нелепо его упустить! Я начал волноваться, внимательно присматриваясь к каждой кочке, к каждому холмику под ногами, пока не услышал шаркающий звук шагов. Его источником оказалась необычная человеческая фигурка на другом конце моста. Это еще что за тип? Строением тела он явно не походил на мужика, правда, и женщин с такой фигурой мне встречать не доводилось. От того места, где, вероятно, располагалась голова, шло плавное, словно по лекалу, расширение. Оно достигало максимального размера в зоне поясницы, после чего начиналось равномерное сужение. Я долго пытался вспомнить, где видел нечто подобное, а потом меня осенило: именно такой формы были елочные игрушки на новогодней елке у Березиных.
