Следующие полчаса Восток просидел недвижно, отдавшись ощущениям от соития. Сейчас он не был личностью, индивидуального в нём не осталось, он был частью Севера, а тот — частью его самого…
Север напрягся, затем зашёлся рыком в оргазме. В то же мгновение оргазм обрушился на Востока, сотряс его, вырвал из глотки стон. Восток вцепился в столешницу, с полминуты сидел, бороздя её ногтями. Затем шумно выдохнул, поднялся и двинулся на выход.
Запад, преодолевая брезгливость, шагал вдоль галереи местного художественного музея, помпезного и вычурного, как и весь город, развлекательная столица галактического сектора.
Сейчас уровень пси-связи с напарниками был ослаблен до минимального. Этого, однако, хватало: волны похоти и вожделения, запахи секреции и издаваемые блондинкой звуки накатывали, вызывая слабость и тошноту. Иногда Запад завидовал остальным — им оба ощущения были неведомы.
Вне ромба принять Запада за десантника было непросто. Невысокий, узкоплечий, тонкий в кости, с меланхоличным мечтательным выражением лица, он скорее походил на безобидного гуманитария. Собственно, он и был когда-то гуманитарием. В отличие от выросших в нищих семьях и в медвежьих углах Галактики напарников, Запад родился на Земле и нужды не знал. В федеральную армию завербовался на спор, из принципа, не доучившись в престижном университете. И заявление в десант, куда отбирали лучших из лучших, подал тоже на спор, хотя напрочь не верил, что у него есть шансы туда попасть. Спор будущий Запад выиграл, когда выяснилось, что наряду с весьма средними физическими данными и низким коэффициентом брутальности у него есть редкостное свойство, обнаруженное лишь у немногих. А именно — крайне широкий спектр психологической совместимости и уникальная способность к адаптации в коллективе вплоть до слияния. Военнослужащих с подобными свойствами были считаные единицы, они и составляли боевую группу «Пси» — элиту в элите, которой традиционно считались космодесантные войска.
Запад вспомнил, как выворачивало его в первый раз, через месяц после имплантации пси-обруча, в начале двухгодичной притирки. Восток на пару с Севером тогда завалились в бордель, Юг, несмотря на строгий запрет на употребление алкоголя, выдул бутылку пива, и началось… Беречь и опекать друг друга тогда ещё не стало для них первой необходимостью, взаимной деликатности они ещё только учились, пси-связь не впиталась ещё в плоть и кровь. Воспоминания о том дне были ужасны. У всех четверых…
Север рассчитался, наконец, с блондинкой. Слабость и дурнота ушли. Запад облегчённо вздохнул, утёр со лба испарину, выбрался из музея и двинулся куда глядели глаза. Город жил и дышал. Он вгрызался постройками в небо. Он оглушал разноголосицей. Слепил непомерной, разнузданной роскошью. Манил доступностью всех изобретённых человечеством удовольствий.
— Травку, сэр? Имеется отличный полынник с Демосфены, оранжевый мак с Новой Геи, дурман-камыш с Эвридики…
— Желаете девочку, господин? Или двух? Или, может быть, мальчика?
— Полное погружение! Попробуйте полное погружение…
— Омары с Тефиды. Запеченные колибри с Урании. Плоды с Гимерота. Только в нашем ресторане, сэр!
Запад, игнорируя сводников и зазывал, одолел центральные кварталы и выбрался в жилую часть города. Перекусил в бистро, посидел в шезлонге под пальмами, поплавал в открытом бассейне с проточной водой. Забрался в беспилотный глайдер, взмыл над городом. С полчаса наслаждался полётом, затем приземлил машину на окраине и побрёл в парк. Был парк мрачным, неухоженным и безлюдным. И безмолвным, если не считать редкого карканья невидимых в ветвях птиц.
— Эй, приятель!
Запад обернулся через плечо: его догоняли четверо рослых расхристанных молодчиков. Через секунду вынырнули из кустов на парковую аллею и преградили дорогу ещё трое. Туристические путеводители пестрели предупреждениями об опасности для жизни при посещении периферийных районов. Вникать в предупреждения, впрочем, ромб не стал. Опасность для жизни была частью работы, а значит, делом привычным.
— Что надо, парни? — небрежно осведомился Запад.
— Сейчас растолкуем, — пообещал ближайший молодчик. — Бумажник носишь? Доставай. И часы снимай, живо! И обруч с башки.
— Извините, он не снимается, — вежливо ответил Запад и коснулся пальцем виска.
Мгновение спустя его индивидуальность исчезла. Сейчас перед парковой бандой стоял не субтильный, безобидного вида паренёк, а ромб — элитное боевое подразделение космического десанта.
Накачанный бородач, по всей видимости главарь, дёрнулся, нутром почуяв опасность. Определить её источник главарь, впрочем, не сумел.
«Тянуть время, оружия не применять», — осознал Запад коллективный приказ. Приказ не исходил ни от кого из напарников, да и напарников больше не было. Их место занял единый организм названием ромб. Именно он оценил шансы и нашёл их недостаточными.
— Б-бумажник, — запинаясь, промямлил Запад. — П-пожалуйста, без проблем, н-не волнуйтесь.
Он сунул руку за пазуху и завозился там, неразборчиво бормоча себе под нос.
— Быстрее, гнида! — вызверился на Запада главарь.
— Да-да, секундочку. Куда же он запропастился?
Троица за спиной приблизилась и дышала теперь в затылок. Потеряв терпение, шагнул вперёд главарь.
— Вот, пожалуйста. — Запад извлёк, наконец, из-за пазухи бумажник и протянул главарю. — Вам ещё часики, да? Подождите, сейчас сниму.
Сзади метнулась тень.
«Бей!» — взревел ромб у Запада в голове.
Он мотнулся в сторону, рывком ушёл от удара в затылок и, крутанувшись на месте, всадил ногой главарю в живот, левой рукой снизу в челюсть, а правой — в солнечное сплетение.
Юга слияние застало за рулеточным столом в казино, где он играл по маленькой, перебрасываясь ленивыми шутками с крупье. Юг вскочил. Посетители шарахнулись в стороны: на их глазах добродушный увалень и весельчак исчез — на его месте материализовался боец и воин. Юг отшвырнул крупье и бросился к ближайшему выходу. Ногой вышиб дверь, вырвался из казино наружу. В десяти метрах дожидался клиентов пассажирский аэрокар. Юг покрыл это расстояние в четыре прыжка, за ворот выдернул из кабины пилота и пятым прыжком замахнул на его место. Аэрокар свечой рванул в небо и, наращивая скорость, устремился на зюйд-вест.
Боль от страшного удара в лицо настигла Юга на полпути к цели. Следом сгусток боли взорвался в животе и пошёл гулять по рёбрам. Юг, стиснув зубы, терпел. Понизить уровень пси-связи никому в ромбе даже в голову не пришло — сейчас избиваемому Западу было необходимо и бесстрашие Юга, и отчаянная злость Востока, и дерзкое хладнокровие Севера.
