- А что такого? Стрижка не сделает человека мастером. Только знания и навыки, а еще инстинкты и чутье.
- Складно говоришь, - покачала головой девушка.- Ну посмотрим, на что ты годен. Идем, болтун, и ступай вперед, чтобы в видела твою спину.
'Вот так прием, она из военных?' - по пути думал Эли.
Они двинулись вдоль перил и, повернув, спустились на площадку по длинной металлической лестнице. Некоторое время лавировали меж кораблей, а потом вышли к двухэтажному зданию, сложенному из камней вперемешку с пластиком, как и все, что было в цитадели. Обычная технология.
Внутрь вели широкие двойные двери, на первом этаже окон не было вовсе, а со второго доносился лязг и изредка визг, будто работали двигатели. Но вряд ли в таком здании мог поместиться даже планер. Над дверьми висела табличка, гласившая: 'Собственная ее императорского величества летная школа цитадели Анаук'.
- Так мы на месте, ну спасибо,- он уже повернулся, чтобы поблагодарить проводницу, но та встала, загородив собой проход.
- Что такое?
- Ты подозрителен, и пока я не узнаю, 'что ты такое', внутрь этого святилища ты не пройдешь.
- Святилищ? Словно о храме говоришь.
- Это и есть храм неба, здесь драгоценное знание предается новым поколениям. Итак, а теперь может скажешь, кого ты искал в летной школе?
'Ну что ж, не возвращаться же',- подумал Эли - Мне нужна Юна, Юна Дессекрит,- сказал он. Ему показалось, что глаза девушки сузились.
- Зачем ты хотел видеть ее?
- Говорят эта Юна старший инструктор в школе, она должна принять меня на работу.
- Юна...на - повторила девушка.
- Так ты знаешь ее?
- Да, знаю....
- Ну так где она?
- Прямо перед тобой. Меня зовут Юна и я инструктор в этом храме знаний, а ты тот оболтус, о котором говорил старик Даниил. Ясно, посмотрим, на что ты способен. Надеюсь, что хотя бы внутреннее устройство планера сможешь назвать. Я не подпущу тебя к машине, пока не будешь летать на тренажере так, будто сражаешься с клавирами. Я ясно выразилась?
По-правде говоря, на сей раз даже у Эли пропал дар речи.
'Эта девушка старший инструктор?'
Часть 4
'Мемориальное кладбище Карильона',- прочел Наразмат высеченные на каменной колонне у входа слова. Судя по всему эта надпись появилась здесь совсем недавно. Прежде, Карильон был открытым городом, и кладбище, как и принято, находилось за его пределами. Теперь под место упокоения душ отвели одно из обширных помещений под трибунами бывшей Арены.
Над головой свод полого спускался в одну сторону, его поддерживали массивные квадратные резные колонны. В центре просторного зала, освещенного мягким светом газовых горелок, располагались ряды воронкообразных углублений, залитых блестящим и гладким материалом. Перед ними была установлена массивная мраморная плита. Надпись гласила: 'В память всех, кто боролся за свободу ветра'.
Возле каждой воронки находились таблички поменьше. Около одной , золотистого цвета - стояла группа людей в черной форме с серебряными цепочками, пересекающими грудь. Все они были членами экипажа Миллифьори - легендарного корабля освободителя. Даже не видя, Наразмат знал, возле чьей могилы стояли все эти люди, светлые волосы которых ярко контрастировали с мрачной одеждой - капитана Клеменса Таллигона, ренегата, изменника Клавира, легендарной личности, жившего и погибшего, как он того хотел. Хотя, командующий в точности знал, что могила пуста. Тело Таллигона развеяно в Грамире и навсегда досталось ветру.
У многих могил стояли люди. Кто-то в военной форме Габриэль, другие в гражданском. Наразмат заметил Лагааза и сделал знак рукой. Тот сдержано кивнул в ответ и вновь повернулся к группе данамирцев - высших офицеров командования, стоявших у могилы поодаль. Она точно также как и большинство в этом зале была пуста, но считалась местом захоронения всех данамирцев, вместе с кораблями не вернувшихся из последней битвы.
Люди нуждались в месте, где могли помянуть павших, поэтому и был создан этот зал. Адмирал Данамир подошел к стоявшей к нему спиной стройной женщине с темно-рыжими, коротко стриженными волосами. Хотя одета не броско, даже простовато - в синюю форму Габриэль, кроме белого плаща-накидки на одном плече, этой женщине дорогие мантии и не нужны. И без них она оставалась правителем огромной империи. Галина Тарсалина - эта молодая женщина сделала для объединенного флота и победы больше всех остальных. А еще она обладала талантом слышать ветер. 'Что она слышит теперь, когда ветра больше нет?' -подумал Наразмат и, подойдя, сказал.
- Императрица.
- Адмирал, Вы пришли, спасибо.- Галина обернусь к нему и на Наразмата взглянула пара проницательных глаз с легкими золотыми искорками внутри них. Про себя командующий отметил, насколько глубоки тени, пролегающие под этими удивительными глазами. Она устала - это видно. Но у правителя нет права на слабость, теперь и до конца дней она останется им и все человеческие слабости больше не имеют с ней ничего общего.
- Что случилось? Что-то важное? - Наразмат сложил руки в замок и слегка поклонился мемориальной плите, отдавая положенную дань памяти.
- Сегодня ровно месяц, как мы спрятались под куполом цитадели, но вы ведь знали, что это не навсегда. Хотите вернуться в Данамир, адмирал?
Наразмат вздрогнул, иногда казалось, что эта молодая улыбчивая женщина умела читать мысли и с легкостью проникала в суть вещей.
- Это естественное желание, как только станет возможно, и как только найду дочь.
- У вас есть дочь? -удивилась Галина.
- В это так сложно поверить? Впрочем. вы правы, она - моя приемная дочь. Девочка тоже где-то здесь, в Габриэль. Была координатором переселения на юг, потом мы потеряли связь.
- Уверена, с ней все хорошо.
- Слушайте!- Галина повернулась к собравшимся, призвав к вниманию.- Простите, что подняла всех в такой час, вы, наверное, удивлены, что местом собрания назначено это место. Но взгляните на камни, под которыми покоятся души тех, кто сделал этот день возможным для всех нас. Я хочу, чтобы они слышали, то, что я скажу.
Галина подошла к каменному блоку, возвышающемуся у стены и ступила на него.
- Друзья,-ясными глазами она обвела людей,- данамирцы и габриэльцы, за месяц вы все стали для меня одной семьей, хотя наше объединение началось еще раньше. Все это время мы вынуждены были скрываться под прочным куполом цитадели, как и отсталые сотни тысяч во всем мире. Мы ждали в надежде, что настанет тот день, когда сможем выйти на поверхность и насладиться новым миром, за который положено столько жизней, - Галина сделала широкий жест, обведя могилы.