Прошедший месяц оказался для него плодотворным не только в плане изобретений и учебы. Хотя в последнем он по настоящему мог похвастать только успехами у Ершова. Остальные слишком уж увлеклись новой игрушкой. Немаловажным было то, что ему удалось завершить очередную серию картин, вновь получив на выходе по тридцать работ в масле и акварели.
Правда, в плане развития навыка это ему не помогло. Рост словно уперся в стену. Хотя мастерство и навыки заметно росли. Он это наблюдал воочию. К тому же серьезно помогло то, что Эмили позволила Ершову посещать свою картинную галерею, где тот мог подкрепить теорию на живом примере работ признанных мастеров. Но это не помогло ему сдвинуться с места, продолжая забрасывать опыт в копилку избыточного.
— Ну чего вы смотрите на нее с чувством исполненного долга? Радуетесь, что вам удалось создать очередной коммерческий шедевр. Борис Николаевич, когда я уже достучусь до вас и вы наконец поймете, что ваше отношение к снизошедшему на вас дару, откровенно наплевательское.
— А что плохого в том, что я пишу на продажу?
— То, что при подобном подходе вы не раскрываете в полной мере свой талант. Вместо того, чтобы тщательно прорабатывать каждую деталь, вы гоните полотна, как выпекаете пирожки. Покажите вашу Суть. Ну вот, что и требовалось доказать. Никакого роста. Прибавили только Акварель, Скульптура Перспектива, Кисть, Рисунок и Композиция. Но как только их значения достигнут десяти тысяч, рост прекратится и здесь. Вы не развиваетесь.
— А мне кажется я все же наблюдаю изменения.
— Они есть, Борис Николаевич, но настолько незначительные, что ваш прогресс иначе как черепашьим не назвать. У вас сейчас ситуация такова, что ваш теоретический багаж уже начал обходить практический. Тогда как раньше вы двигались вперед за счет практики на интуитивном уровне.
— Уверен, что вы правы, Вячеслав Леонидович. Но тут уж такое дело, что мне попросту необходимы средства. Нужно содержать «Газель», платить жалование экипажу и преподавателям. Так что, я не могу не думать о коммерческой составляющей.
— Обосноваться на каком-нибудь тихом острове. Средств полученных с прошлого вернисажа вам хватило бы на несколько лет плодотворных обучения и работы.
— И опять вы правы. Только это идет вразрез с моими планами. Обещаю, как только пойдут поступления с других направлений, я прекращу маяться ерундой, и стану слушаться вас во всем.
Мастерскую он покидал в дурном настроении. Признаться, отсутствие ощутимого прогресса его уже напрягало. Настроение ниже плинтуса. И ладно бы он уперся в потолок науки, как это было прежде. Так нет же. Затык именно в нем самом. В его подходе к обучению. Не получается совмещать качественное обучение и коммерческий подход. Только выбора он пока лишен.
Эмилия начала производство бронежилетов. Но в настоящий момент пока только развернута рекламная акция. Кстати, защита оказалась достаточной даже против винчестера под револьверный патрон, с куда более высокой скоростью пули. Но пока о прибылях говорить не приходилось.
Завод на Голубицком наращивает выпуск, но там вся прибыль вкладывается в расширение производства. Либо так, либо расти черепашьими темпами. Оно и без того, не помешало бы сделать единовременное серьезное вливание, для скорейшего получения максимальной отдачи. Но для этого нет средств.
Покинув художественную мастерскую, Борис направился к Григорию. По идее, тот сейчас должен точить взрыватели для мин. Измайлов не сомневался в успехе. Это работало в его мире, причем даже в кустарном варианте, так отчего не должно сработать здесь. Поэтому заказал изготовление двух сотен чугунных корпусов мин. Разве только учел использование слабого разрывного заряда и поэтому каплевидные снаряды отливали ребристыми, типа гранаты Ф-1.
А вот их он заказывать не стал. Хотя изготовить запалы под силу и ему самому, в судовой мастерской. Тут все же нужна нормальная взрывчатка. А так, получатся скорее дымовая граната. Ни бризантности, ни нормального количества осколков. А если рвануть в помещении, так еще и непроглядная молочно-белая стена.
С доступным динамитом связываться никакого желания. Можно конечно попробовать пироксилин. Но с его гигроскопичностью можно и впросак попасть. Эдак метнешь гранату, а получишь пшик. Потому как отсырел, з-зараза! Может все же попробовать закинуть удочку насчет тротила.
Где-то читал вроде, что в его названии, тринитротолуол, уже зашита формула. Подбросить идею профессору, глядишь и окажется в руках нормальная взрывчатка. Конечно на промышленные объемы замахиваться не стоит. Но им ведь не так много и надо.
Ничего не милитаристские наклонности. Тут мир такой, что хочешь, не хочешь, а готовься к войне. Причем основательно, без дураков. Вон, даже торговые суда вооружены для защиты от пиратов. Ну чисто времена Моргана, в его мире.
Кстати, тут такого знаменитого пирата не было. Как и Френсиса Дрейка. Ну, да свято место, пусто не бывает. Имеются эквиваленты. И это странно. Ну хотя бы потому что многие известные личности очень даже повторяются.
В мастерской Григория не оказалось, а сама она под замком. Да оно и правильно. Нечего посторонним там делать. Прошел дальше, в лабораторию. Ага. Вот он где, бездельник. А ведь должен был взрыватели ладить. Безобразие получается. Корпуса с вышибным зарядом и порохом имеются, а взрывателей нет.
— Боря, ты даже не представляешь, что открыл! — встретил его восклицанием Григорий.
— Ты о чем?
— Об этих икс-лучах.
— Ничего я не открывал. А что за ажиотаж? Кстати, можно мне забрать мой модификатор. Поле двух ранений я без него себя как-то неуютно чувствую.
— Да, конечно, молодой человек, забирайте, — протянул прибор профессор.
— А чего, Григорий так возбудился? — пряча «Аптечку» во внутренний карман пиджака, поинтересовался Борис.
— Дело в том, что мы только что проявили фотопластинки. И результат откровенно обнадеживающий. Насколько он будет положительным, сказать пока затрудняюсь. Н-но на мой взгляд перспективы неплохие.
— А поконкретнее?
— Если конкретно, то судя по снимкам, в механизме твоего модификатора не только уменьшили детали, но и обошлись их меньшим числом, — поспешно проинформировал Григорий
— То есть, сама механика проще? — предположил Борис.
— Именно! А как результат, и сроки изготовления короче, — со знанием ткнув Измайлова пальцем в грудь, произнес товарищ.
— При условии, что нам удастся понять механику работы модификатора, — Проскурин счел необходимым охладить пыл молодого человека.
— Но вы сказали, что перспективы неплохие, — заметил Борис.
— Говорю. Но ведь могу и ошибаться. Нужно плотнее заняться этим вопросом.
— А это значит, что я опять делаю упор на самоподготовку, — подвел итог Борис.
— Ни в коем случае. Мы скорректируем занятия и распределим их между Валентином Эдуардовичем и Евгением Николаевичем, — кивая в сторону кандидатов, пояснил он.
Это хорошо, что учебный процесс не прервется. Но еще лучше то, что появилась возможность заглянуть в потроха артефактов. При наличии такой головы как Проскурин, у них есть шанс получать доступ к секретным технологиям. И главное, никто не сможет в этом уличить. Потому что артефакты невозможно вскрыть, не разрушив механизм.
Правда кандидатов откровенно жаль. Придется до поры, до времени держать открытие с икс-лучами в секрете. Это же трудно даже представить, какое преимущество они дают. Нужно будет поговорить с Проскуриным. Ребятки его вассалы, вот пусть он их и обрабатывает.
Ладно. Здесь на сегодня все. Хотел попросить Григория сделать еще хотя бы пару десятков взрывателей. Но похоже не судьба. Его теперь от новой задачки за уши не оттянешь. Это же какое веселье, имея только часть мозаики воссоздать всю картину. Снимок это конечно хорошо, но там видно далеко не все. Что-то выглядывает лишь частично. Что-то наслаивается. Что-то и вовсе скрыто другими деталями.
Посетил камбуз, схватил кусок пирога, оповестил Капитоновну, что ее благоверного похитила вторая жена, Наука, и сошел на берег. Ему пора в особняк баронессы. Помимо ее жарких объятий его ждет еще и работа. Вот уже четвертую неделю он трудится над картиной, заказанной Эмилией.
