Вблизи сооружение выглядело ещё более странно, чем на расстоянии. Яркий лунный свет позволял разглядеть детали. Нагромождение плавных и ломаных линий, структуры, напоминающие клеточные митохондрии, выполненные из толстенного бетона, куски странных металлических ячеек, вроде пчелиных сот, только семигранных. И всё это перемешано в хаотическом порядке. Кое-где я обнаружил следы взрывов. Кто-то, похоже, пытался намеренно уничтожить этот объект, но особо в этом не усердствовал. Странно, что ценные части конструкции, вроде металла, до сих пор уцелели. Интересно, это из-за расстояния? Добраться сюда тяжело, поэтому и не вывезли до сих пор? Или же тут есть какая-то опасность? Радиоактивное или биологическое заражение?
Подумав об этом, я остановился в десяти метров от странных руин.
«Ну и что тут строили?» - подумал я про себя. И неожиданно получил ответ: «Сооружение является нелицензионной попыткой скопировать технологию, неавторизованную на экспорт в миры, закрытые по категории три. Закрыто и частично уничтожено согласно протоколу безопасности», - прозвучало в моей голове.
Вот так переводчик! Было бы неплохо прогуляться с ним по разным таинственным местам…
«Для чего предназначалось это сооружение?» - осторожно спросил я; не факт, что переводчик ответил бы, может, у него ограничения встроенные, и он не болтает лишнего представителям «миров третьей категории закрытости».
Но ответ, вопреки моим опасениям, всё же последовал: «Это система планетарной защиты от нападения из пространства, категория тридцать. Позволяет перехватывать любые материальные объекты, кроме чёрных дыр, и обеспечивать защиту от излучения энергией до трёх миллиардов джоулей на квадратный миллиметр», - прозвучало в моей голове.
«Почему его уничтожили так… небрежно? – я подумал, что сформулировал вопрос недостаточно чётко, и тут же поправился: - то есть не до конца? Почему оставили руины?»
«Согласно решению арбитража совета сектора после изъятия технологической сердцевины вспомогательная оболочка была оставлена почти в неизменном виде в качестве назидания, - последовал ответ, - практика размещения материальных объектов после исполнения приговора трибунала распространена среди закрытых миров. Это снижает вероятность повторного нарушения со стороны элит закрытого мира на пятнадцать процентов».
«Приговор – это уничтожение объекта, да?» - на всякий случай уточнил я.
«Уничтожение объекта – это восстановление статуса мира, закрытого по категории три. Наказание за попытку нелегального копирования – демонтаж государственного образования, элита которого была ответственна за попытку копирования. Плюс выплата репараций. Плюс поражение в правах виновной группы посвящённых элит на двадцать пять земных лет».
Я замолчал, переваривая полученную информацию.
И почему я раньше не попытался воспользоваться переводчиком для получения таких важных сведений?.. кто же знал, что на Земле он тоже работает! Однако же, картина вырисовывалась очень уж странная… выходит, есть какая-то группа посвящённых элит, которая имеет дело со, скажем так, внешним миром? И кто-то в Советском Союзе был настолько неосторожен, что попытался украсть чужую технологию?.. Получается, один из полюсов существовавшего некогда двухполюсного мира был уничтожен намеренно, из-за этого единственного проступка?..
И тут мне в голову пришла ещё одна мысль.
«Возможна ли легальная поставка в миры, закрытые по категории три, других технологий?» - мысленно спросил я.
«Лицензионная поставка технологий в миры, закрытые по категории три, осуществляется решением арбитражной комиссии сектора. При наличии лицензии комиссии поставка возможна».
«Какие технологии были поставлены?» - спросил я.
Последовала долгая пауза. Я уже решил было, что зашёл на запретную территорию и ответа не последует. Но в тот момент, когда я раздумывал над тем, как бы переформулировать вопрос, в моей голове послышалось: «Каталог содержит более трёх тысяч наименований. Уточните параметры поиска».
«Ближайшие примеры! – тут же ответил я, - желательно из категории оружия или средств защиты».
«Ближайший пример лицензионного использования технологии вооружений находится в трёхстах километрах северо-восточнее. Это был подрыв энергетического заряда, основанного на делении ядер плутония. Технология была лицензирована для использования на Земле решением комиссии сектора более восьмидесяти лет назад. К настоящему моменту базовая технология передана всем основным посвящённым элитарным группам планеты. Пяти игрокам передано дополнение в виде комбинированных зарядов с использованием реакций термоядерного синтеза», - последовал ответ.
Возвращался к палатке я как во сне, пытаясь как-то утрясти в голове полученные сведения.
Получается, зря я расслабился. Куда бы ни влез шеф, игры на этом поле ведутся по-настоящему глобальные.
Уже засыпая, я вдруг подумал, что до сих пор не задал переводчику главный вопрос: какова была цена проведённых сделок?
Про доверие и перемены
Меня разбудил звук работающего мотоциклетного двигателя. Я достаточно давно езжу на мотоциклах, чтобы определить шум родного оппозита, такого, который ставят на «Гусей».
Чертыхаясь мысленно, я схватил ствол и, разрывая входной клапан, выпрыгнул из палатки.
За периметром лазерной сигналки стояли два мотоциклиста. Один на «Гусе», похожем на мой, только более старая модель, второй, внезапно, на «Голде». Последнее обстоятельство меня немного озадачило; я оглядел степь, пытаясь представить себе, каково было туреру добираться сюда.
Парень за рулём «Гуся» медленно поднял руки. Спустя секунду райдер на «Голде» последовал его примеру. Я, ругая себя последними словами за несдержанность, аккуратно опустил ствол.
- Не заряжен, - соврал я, и добавил: - газовый. Пугач.
- А-а-а, - протянул парень на «Гусе», снимая эндурный шлем; под ним был чёрный подшлемник, так что лицо разглядеть по-прежнему было невозможно, - ясно. Ты это… извини, если напугали.
- Да всё норм, - кивнул я, - вы тоже, если что.
- Мы, если честно, предупредить тебя хотели, - наездник на «Голде» поднял передний щиток своего шлема-модуляра; под ним оказалось красивое женское лицо, украшенное микрофоном «скалки», рации, которую используют для переговоров в шлеме, - не стоит в этих местах с палаткой стоять.
- А чего так? – я прищурился, глядя против встающего солнца, - бандиты бандитствуют?
- Может, и бандиты, - ответила девушка, - может, что ещё похуже. В этих местах народ пропадает. Автомобилисты трудяги. Да и просто туристы – путешественники. Те, которые не знают, куда можно соваться, а куда не очень. Потому что с местными не дружат.
- А вы, стало быть, местные? – спросил я.
- А по нам не видно? – усмехнулась девушка; вид у неё действительно был типично дальневосточный, монголоидный. Но при этом она отличалась более, чем внушительным ростом. Под метр девяносто, насколько я мог судить, зная параметры «Голды».
- Ну мало ли, - я пожал плечами.
- Так ты погулять приехал? – спросил парень, снимая подшлемник; под ним оказалось вполне славянское лицо. Причём довольно молодое: на вид парню я бы не дал больше двадцати пяти лет.
- Типо того, - ответил я.
- Если что, старые территории Сары-Шагана снова закрыты. – Сказал парень, - испытания возобновляются. Не проедешь.
- Ясно, - кивнул я, - спасибо.
- Да не за что, - парень пожал плечами, - но, если хочешь, мы можем другие интересные штуковины показать. Ты это… если в гостиницах ночевать не хочешь, можешь к нам в клабхаус заехать. Там клуб, открытый для мотоциклистов. С этого года работает.
Я внимательно оглядел гостей. Только теперь я обратил внимание, что они в жилетках, которые обычно носят «клубни», члены мотоклубов. Значит, на спине, у них, по идее, должны быть «цвета» - символика клуба. Может ли такое быть, что это очередной заход чужих ребят в маскировке? Вполне. Что тогда? Идти с ними, ждать очередного убийства и очередной «перезагрузки»? Бр-р-р-р! Неприятно… А альтернатива? Если это они – всё равно ведь доберутся… а так, по крайней мере, я знаю, где враг…
