зрением.
Он отвернулся и снова пригубил вино. Отлично. Полагаю, он не в курсе, что моя память не откатывается во времени, как у всех остальных. Не буду его в этом разубеждать.
Почему он не нападает прямо сейчас? Чего-то ждет? Он ведь должен убедиться, что я слабее его. Почему бы не покончить со мной здесь и сейчас?
Да, он, похоже, не хочет лишних жертв. Именно поэтому Говард и отмотал время. Ведь даже ему, обладателю легендарного Дара, не поздоровится после убийства стольких аристократов.
Может ли его мучить совесть? Не знаю, не знаю… Если этот человек умеет откатывать время, значит, он может творить всё, что душе вздумается? Любое злодейство? А потом откатить время. И остаться белым и пушистым, с чистыми руками.
Нельзя быть злодеем, если у тебя есть возможность все исправить, да? И никто от твоих действий в конечном итоге не пострадает.
Не желая испытывать судьбу, я развернулся и направился к противоположному столу с едой. Но не успел сделать и двух шагов, как столкнулся с одним из слуг. Тот шел с пустым подносом, тот со звоном загрохотал по полу.
— Прошу прощения, господин, — вежливо произнес слуга, тут же наклонившись за посудиной. На его лице застыла виноватая улыбка, — Я не заметил вас…
— Всё в порядке, — ответил я, — Не беспокойся.
Я пошел дальше, размышляя над насущным. При всей чудовищной силе Говард имеет некоторые проблемы с её контролем. Стоит ему чуток ослабить поводья, как вокруг него начинает твориться сущий ад.
Именно по этой причине он перед нападением хотел отвести меня куда подальше от благородного люда. И там уже расправиться, чтобы уменьшить сопутствующий ущерб.
Возможно, мне этот вариант тоже подойдет. Мне бы не хотелось, чтобы среди людей были жертвы. По возможности их надо избежать.
Говард отошел от своего стола и направился в другой конец зала. Он как будто бы чего-то ждал… В любом случае, он пока не собирается нападать. Это мне на руку. Ждет более удобный момент, чтобы прикончить меня тихо и без жертв? А может быть он хочет с кем-то поговорить?
К слову, пол после каждого шага Говарда слегка расплывался и некоторое время след начальника отдела Аномалий горел мистическим синим огнем. Забавный эффект. Даже сейчас, вне боя, Говард не может в полной мере контролировать свою силу.
— Геныч, — обратился я к Болотину, который все это время крутился рядом со мной.
— Да? — Гена с вопросом в глазах посмотрел на меня.
— Тебе особое спецзадание. Суперважное.
— Я готов! Что делать?
— Следи внимательно за тем мужиком, с кем он разговаривает и куда идет. Если он вдруг куда-то направится из зала, сразу дай мне знать.
— А кто он? — Геннадий с подозрением посмотрел в спину Говарду.
— Агент ТСБ. Старайся не спалиться.
— Понял…
Вскоре агент и Геннадий скрылись из моего поля зрения. Я с задумчивым видом взял бокал вина и пригубил. В Генке я не сомневался. Он был уже не тот хлюпик, что при нашей встрече. Должен справиться.
— Как необычно, — произнесла леди Вышнегорская, стоявшая у другого конца стола. Она беседовала с Эйкой, — Я была на многих балах… но этот сильно отличается от всех.
Снова знакомые фразы. Сейчас кажется, начнутся танцы. Мне пора пригласить Марию на танец, как я сделал это в первой итерации. Или может быть заняться чем-то другим?
— Здравствуй, Вадим, — раздался за моей спиной женских мягкий голос.
Я обернулся. В нескольких метрах от меня стояла изящная женщина в пышном зеленом платье, сделанном словно из листьев и корней деревьев. Она носила белую маску с позолоченной цифрой четыре. Она с любопытством смотрела на меня, чуть наклонив голову на бок и положив руку в зеленой перчатке на пояс.
Кто это?
— Здравствуй, — сказал я, повернувшись к ней, — С кем имею честь?..
— Я хочу воспользоваться правом дамы на анонимность, — сказала леди, загадочно блестя глазами сквозь прорези, — Сейчас начнутся танцы… И я бы хотел найти партнера.
В прошлый раз я танцевал с леди Вышнегорской. Но, в этот раз, похоже, у меня будет иная партнерша по первому танцу.
— И всё же… Как я могу к обратиться к таинственной незнакомке? — любезно произнес я, делая к ней шаг и протягивая руку, — Я настаиваю. Имя ведь не нарушит твою анонимность, верно?
— Элеонора. Я леди Элеонора, — сказала она, подав мне ручку, тонкую и хрупкую на вид, — Тебе трудно отказать, Вадим.
— Я всегда получаю то, что хочу. Как тебе нынешнее мероприятие? — спросил я ее. Она молча посмотрела на меня. Мне показалось, что она улыбнулась. Хотя я никак не мог этого знать из-за маски.
Я никак не мог понять, сколько лет моей новой партнерше по танцу. Ей вполне могло быть как и двадцать, так и намного больше.
— Оно замечательное, — сказала леди Элеонора, — Мне нравятся мужчины, которые умеют веселиться. Обычно я очень занята работой и у меня почти не бывает личного времени. Но иногда хочется развеяться и покинуть стены кабинета.
Я рассмеялся.
— Ты очень мила, — сказал я ей, — И, кажется, говоришь искренне. Это подкупает.
— Я не всегда бываю такой.
— Да ладно?
— Увы, это так.
— Почему?
Она посмотрела на меня, как будто над чем-то размышляя, и ответила:
— Потому что я не люблю мужчин.
— Серьезно? — удивился я. Признание прозвучало очень внезапно и показалось мне довольно странным. Особенно с учетом того, как мило мы беседовали.
Тем временем распорядитель бала объявил начало парных танцев. Музыка изменилась, стала более плавной и медленной. Основное освещение погасло, по углам зажглись дополнительные прожекторы, заливал зал потоками мистического синего света. Гости начали разбиваться на пары.
Всё происходило в точности, как в первой временной итерации, которую стерла сила Говарда.
— Нет, я вовсе не мужененавистница, — она покачала головой, пока я медленно вел в нашем танце, — Просто я невольно сравниваю всех мужчин с моим бывшим мужем. И сравнение это не в их пользу.
Внезапно, после слов леди Элеоноры о муже, я ощутил, как завибрировал мой костяной кинжал, спрятанный под полой пиджака.
— Э-э-э… Что это такое происходит? — спросила с подозрением леди Элеонора.
— Не обращайте внимания, это у меня в штанах, — беззаботно произнес я, — Телефон.
— Оу… вот как.
Мысленно я размышлял, как угомонить взбунтовавшийся артефакт. Протянуть что ли духовную руку и куда-нибудь его деть? Но он сам практически сразу успокоился. И перестал ввергать меня в пучину неловкости.
— А так, все мужчины — мои друзья, — сказала леди, продолжая тему нашего старого разговора, — Но не
