всё поплыло.
— Вот именно! Этот гнойник нам лучше будет удалить, пока он не разросся! Подпишите здесь моя Королева!
Под руку Вендис подсунули бумагу, чья-то рука вложила ей в руку перо, заботливо окунутое в чернила.
— Здесь список бунтовщиков, во главе с этой дочерью палача! Тут Артур Найт, его жена Элайна и ещё несколько менее значимых личностей, имена которых Вам ничего не скажут! Подпишите это, ваше Величество! — шептал Канцлер наклоняясь над ней.
Вендис ощутила себя такой слабой, пальцы не слушались её, перо выпало из руки, но чьи-то настойчивые пальцы, снова вложили перо ей в руку. «Сайрус, спаси меня!» — подумала она. Если бы только он был жив, всё было бы по-другому!
— Я не могу. Мне не хорошо, — прошептала она, страшась взглянуть на него.
— Подписывай, шлюха! — прошипел Канцлер и она испуганно сжавшись, поставила свою подпись.
— Благодарю Вас, моя Королева! — сладко улыбнувшись, толстяк выдернул бумагу у неё из-под руки.
— Отлично! Отлично! — приговаривал он, махая бумагой в воздухе, чтобы ускорить высыхание чернил.
— Теперь осталось только взять монастырь Святых Дев и у этих варваров не останется никакой надежды на сопротивление! Мы повесим эту шлюху настоятельницу Тиону! Нет, ее, наверное, лучше будет сжечь как блудницу и язычницу! Как вы думаете? — обратился Канцлер к остальным присутствующим.
— Я плохо себя чувствую! Прошу меня простить! — стараясь не встречаться глазами с их равнодушными взглядами, Королева встала из-за стола и вышла опираясь на руку своей камеристки, похожая сейчас почти на старуху. Покинув зал, Вендис выпрямилась и отпустила руку служанки.
— Мне лучше! Позови ко мне Генри! — приказала она и пошла в свои покои. Войдя к себе она увидела двух своих фрейлин поспешно поднявшихся при её появлении. Вендис отлично знала, что они презирают её, что одна из них доносит на неё Канцлеру, а другая начальнику сыскной службы и всё же она приветливо улыбнулась им. Завязался бессмысленный разговор, фрейлины смеялись не слишком громко, так как предписывает этикет, Вендис не слушала их.
— К Вам сир Генри, моя Королева! — доложила камеристка.
Вошёл невысокий, ладно сложенный молодой человек, с густыми тёмными волосами и бородой. На нём был тёмно-красный плащ Королевской Гвардии. Он бросил цепкий взгляд на фрейлин и лицо его едва заметно напряглось, а глаза стали холодны.
— Рада видеть Вас сир Генри! — сказала ему Вендис, протягивая ему руку для поцелуя, — я желала бы обсудить с Вами детали предстоящего праздника!
— Оставьте нас! — сказала она, повернувшись к фрейлинам. Те не двигались с места, глядя на неё пустыми рыбьими глазами.
— Оставьте нас! Вы что оглохли! — резко повторила Королева. Женщины поспешно присели в реверансе и шурша тяжёлыми юбками покинули покои Королевы. Когда за ними захлопнулась дверь Королева упала в кресло, её охватила усталость, ощущение беспомощности и обида на себя.
— Что-то случилась, моя Королева? — осторожно спросил Генри, едва они остались одни, морщины в уголках его глаз разгладились, а голубые глаза засветились живым сочувствием.
— Что я могу сделать для Вас? — сказал он, делая шаг к своей Королеве.
Вендис подняла на него глаза.
— Сегодня я подписала смертный приговор тем немногим друзьям, которые ещё у меня оставались! Вернее будет сказать, что они, скорее всего, считают меня своим врагом! Но я ничего не забыла! Боже мой! Как я могла это сделать? Лалатина была мне ближе чем сестра! Я отвратительна!
Она смотрела на него так как смотрит провинившаяся девчонка на своего отца ища у него утешения. Генри не знал что ей сказать. Ему хотелось крикнуть ей: ты Королева! Надавать пощёчин! «Кстати, это хорошая мысль!» — подумал он. Сделав к ней шаг, Генри влепил ей пощёчину, по щеке где не было шрама, который Вендис постоянно скрывала. Королева охнула, схватилась за щёку, глядя на него испуганными большими глазами.
— Возьмите себя в руки! Вы Королева! — твёрдо проговорил Генри.
— Я прикажу отрубить тебе голову! — прошептала она, шумно сглатывая.
— Это Ваше право! — отчеканил он.
Вендис глубоко вздохнула, выпрямилась в кресле, Генри на секунду увидел перед собой прежнюю Вендис, в то время когда она боролась за трон, когда она рвалась к нему и никто не мог остановить её.
— Я могу казнить только тебя! — сказала Королева с грустной улыбкой, — это так иронично! Я могу казнить единственного верного мне человека! Такова теперь моя жизнь!
— Что я могу сделать для Вас, моя Королева! — повторил Генри, опускаясь перед ней на одно колено.
— Сколько людей преданы мне? — спросила Королева.
— Народ, любит Вас, Ваше Величество! — отвечал ей Генри.
— Значит никого, — горько усмехнулась Королева.
— У тебя есть верный человек, которого ты можешь послать к Лалатине? — спросила она.
— Найдётся! — отвечал Генри.
— Отправь ей послание. Только на словах. Писать я не могу, это слишком опасно. Пусть скажет ей: решение принято. Ни в коем случае пусть не едут в столицу. Если приедут они будут арестованы и казнены! С этого момента у них есть только один путь — война! Они должны удержать Монастырь Святых Дев любой ценой! Если он падёт им конец!
— Вы назовёте мне имена приговорённых? — спросил рыцарь.
— В этом нет нужды. Лалатина и сама их знает. В списке она на первом месте, на втором лорд Найт и его жена. Там был бы и лорд Рикард, но они уже расправились с ним.
Королева умолкла.
— Я могу идти? — спросил Генри, выдержав паузу.
Королева отпустила его едва заметным движением руки.
— Спасибо, — прошептала она, когда он был уже у двери.
Генри кивнул и вышел. Королева Вендис осталась сидеть у окна одна, выпрямив спину и высоко держа голову. В комнату вползли две фрейлины похожие на двух шуршащих змей, но Королева не обратила на них никакого внимания.
Элайна проснулась и села на постели тяжело дыша. Сон ещё не отпустил её полностью, ей снилось, что она плывёт в воде, мутной и вязкой как кисель, Каждое движение давалось ей с огромным трудом, она слабела и понимала что вот-вот захлёбнётся этой противной слизью. Этот кошмар снился ей и раньше, когда эпидемия унесла жизни её родителей, брата и сестры. Но в последнее время этот сон не возвращался к ней. Элайна помнила, как тонула в своих снах, как мутная жижа смыкалась над ней, но сегодня она проснулась до того как начала тонуть. Элайна провела ладошкой по лбу, стерев холодный пот со своей кожи. Шкура сползла и Элайна вспомнила, что этим вечером занималась любовью со своим мужем, ощутила его семя внутри себя и улыбнулась. «Всё это ничего не
