Даби махнула Мичире. Та покачала головой.
— Ничего не видим, диспетчер. Уточни информацию.
— К сожалению, это все данные. Может, дроны. Может, Пилорезы.
— Пилорезы? — переспросил Доран. — А это еще кто такие?
Ему отвечали всё так же равнодушно:
— Не суетись. Просто лети вверх. Остальное доверь нам.
Доран увидел над собой маневрирующих Ханая и Эргиса.
— И запомни, новичок, — вклинилась Даби. — Не отпускай груз, что бы ни случилось.
Они летели так уже некоторое время. Сколько там еще осталось? Доран нашел на визоре среди потока данных строку с расчетным временем и таймером. До станции Юхэ всего десять минут полета.
Это радовало.
“А я даже не устал так сильно! — Доран взялся за груз покрепче и подвигал плечами. — Значит, осилю”.
Он смотрел вверх и с трепетом ждал, когда же среди облаков появится Юхэ, его родная станция.
— Регистрирую движение, на десять часов. Подтверждаете?
— Никак нет. Видимость ни к черту, — ворчала координатор.
Они напали внезапно, снизу и сбоку.
“Хараначчи” спокойно летели вверх, сквозь белые толщи невесомых облаков. Доран крепко держал груз, когда его резко дернуло вниз.
“Что за?” — опустив взгляд, он увидел, что из черного ящика торчит крюк с тросом. На другом конце троса — бесформенная куча тряпья, в котором с трудом угадывался человек.
Они носились вокруг, как хищные птицы. Их одежда трепыхалась на ветру и хлопала, как крылья. Где голова, где руки не разобрать — слишком быстрые.
— Это Пилорезы! — вскрикнула Мичира.
Ханай пытался пробиться к Дорану, но сцепился аж с двумя. Сколько их? Откуда они вообще взялись?
Доран включил ускорение двигателей, но он буквально висел на крючке, как рыба. Из чрева облаков вылетел ещё один крюк, но Доран сиганул в сторону, уворачиваясь. Это оказалось ошибкой, поскольку его поджидало еще три крюка. Они вонзились в ящик, со скрипом натянулись тросы. Теперь четверо Пилореза висели на Доране, пока он пытался скинуть их, набирая скорость.
“Нельзя позволить им нагнать меня! — проносились отчаянные мысли в голове. — Или оттащить меня к их вражескому кораблю… Лети!”
Конечно, во время учебы Доран был сильнее всех на потоке. Всегда одерживал верх в армрестлинге, а его команда неизменно побеждала в перетягивании каната. Но он ничего не мог поделать против подлости и жестокости маргиналов.
— Меня поймали! — кричал Доран. — Кто-нибудь, режьте веревки!
Но его никто не слышал. Линия была перегружена, голоса смешались. Ситим что-то им подсказывал, Эргис матерился, Даби пыталась давать распоряжения.
Доран не мог даже драться — руки заняты грузом, а сама тара тянула его вниз. Парень попробовал сбить торчащие крюки коленом, но не мог достать. Отпускать одну руку он боялся — лишь одна ошибка, и натянутые тросы вырвут тару у него из пальцев.
— Ребята, вы где? — спросил Доран, но тщетно. Ему не отвечали.
Он беззащитен, как зверь в капкане.
Доран скорее почувствовал, чем увидел движение слева. Он согнулся, защищая голову от удара.
На него налетели сзади, обхватили шею руками и заставил выпрямиться. Доран отчаянно захрипел, забился, пинаясь и дергая груз. На нем повис второй Пилорез. Доран ошарашенно уставился на него — на голову маргинала натянуты клочья капюшона, а в глубине вместо лица лишь тень и два горящих красных глаза.
Пилорез завел руку назад, замахиваясь кулаком. Доран зажмурился.
Удар. Шлем выдержал, смягчив урон. Потом еще удар и еще, пока не раздался хруст — на стекле визора расцвел узор из трещин. Экран замигал красным.
“УГРОЗА РАЗГЕРМЕТИЗАЦИИ”
Буквы расползались из-за трещин.
Доран освободил правую руку от груза и вмазал врагу по челюсти. Хук получился смазанным, слабым. Его держали крепко. Дышать становилось всё труднее. Доран получил удар под ребра и охнул от боли. Дыхание сперло.
Ящик дергали, но пальцы Дорана не отпускали. Черта-с-два вам, ублюдки, а не груз!
Он хрипел и пинал их, а в ответ получал тумаки. В этой безумной возне за груз он был совсем один против целой банды. Кто-то держал его сзади, кто-то бил, кто-то пилой вскрывал ящик. Где там остальные из “Хараначчи”? Никто не придет на подмогу?
Пилорезы торопились. Доран не вырубался и не отпускал. Видимо, поэтому они решили разобрать здесь и сейчас.
Донесся вой бензопилы. Засверкали искры — он резали сам ящик! Конечно, им нужно только содержимое…
Сквозь боль от нескончаемых тумаков, Доран задергал ящик, мешая им. Он был зол. Очень зол, и страха он не чувствовал.
Кто-то завозился за его спиной, и Доран с ужасом понял — с него пытаются снять вингпек! Он отчаянно зарычал, безразборно махая свободной рукой.
"Внимание, вингпек 12990 отключен"
Доран вцепился в ближайшего Пилореза, в его перья-обрывки. что теперь? Все кончено?..
Раздался гулкий выстрел где-то, сверху. Что-то отпугнуло Пилорезов. Они исчезли также быстро и бесшумно, как и появились. Доран завис в воздухе, затем полетел вниз, утягиваемый металлическим ящиком.
Его бросало из стороны в стороны, а ноги болтало. Внутренности выворачивало.
Обрывки голосов в динамиках, поврежден с трудом ловил сигнал.
— Мы здесь… Просто… держись до конца!
— Я не… — начал было Доран, но подавился. На стекло, рассеченное паутиной трещин, брызнула кровь.
Красный экран мигал, и его тошнило всё сильнее.
— Это приказ! Не терять… ни в коем случае! Мы почти… Держись!
Доран уже не понимал, что происходит. Он не ощущал своего тела. В голове возникла безумная мысль, что он похож на мягкий кусочек плоти, попавший в блендер. Сейчас он превратится в кашицу из мяса и кишок…
В последний миг Доран увидел, как красная земля снова летит на него.
Он не отпустил груз. Да наверное, и не смог бы.
Потом наступила темнота.
***
“Воспроизведение окончено. Повторить?”
Доран сделал вдох, но было так тяжело, словно его грудь придавило бетонным блоком. Тело было словно деревянным, чужим. Его раздавило? Он стал кашицей? Наверное, даже глаза нагрелись и лопнули, как яйца из микроволновки, залив всё красным?
Кто-то усадил его на кушетке и стянул шлем с головы. Доран разлепил глаза, судорожно дыша и качаясь. Перед ним мелькали разноцветные пятна, как в калейдоскопе. Он услышал взволнованные голоса и суетливое шуршание.
Доран начал заваливаться вбок, но его удержали его за плечи и снова выпрямили.
— Плохо дело, плохо дело, — приговаривал кто-то.
— Нет, ты видел? Он прошел до конца! Единственный!
— Тихо, не мешайте.
Перед лицом Дорана появилась расплывчатое пятно.
— Смотри сюда, Кирай.
Это приказ? Приказы надо исполнять. Доран тупо уставился на пятно. Оно приобретало квадратные очертания.
— Говори, какого цвета кубик.
Доран замотал головой. Его все еще штормило.
“Когда же я умру?”
— Говори!
Кто-то схватил его за подбородок и заставил поднять голову. Кубик перед ним медленно менял цвет. Доран завороженно на это смотрел.
— Какой цвет? — требовали у него.
Мысль в голове формировалась мучительно долго.
— Зе… леный, — захлебываясь выдавил Доран.
— А теперь?
Доран пытался сфокусировать взгляд. Кубик плыл перед его лицом, будто играясь. Язык еле ворочался во рту.
— Си… ний.
— Теперь?
Доран сморгнул и прохрипел:
— К-красный.
Кубик острыми гранями прорезал пространство и делало больно глазам. Больно мыслям.
— Теперь? Кирай, внимательнее.
— Красный.
Ему влепили пощечину. Щека загорелась болью, но Доран только усмехнулся. “Кто же так бьет?.. Слабовато…”
— Сфокусируйся на том, что ты видишь. Внимательнее, давай!
Доран зажмурился и распахнул глаза. И наконец сказал:
— Фиолетовый.
— Слава синапсам. Он вернулся.
Доран сидел на кушетке, в блоке тридцать три. Он сам выпрямился и встряхнул головой.
— Эй, всё хорошо, — Мичира похлопала его плечу. — Всё позади. Сказать честно, никто еще не заходил так далеко. Ты молодец.
