синеваты, щечки впалые смотреть больно…
— Послушай, мне уже пора.
— Ага, — не поворачиваюсь.
— Возможно её продержат здесь до утра.
— Не важно, я останусь.
— Тебя могут попросить уйти из приемного отделения.
— Разберусь.
— Будешь сидеть на улице?
— Если потребуется.
— Я могу отвезти тебя домой?
— Я не уеду отсюда!
— Я понял, но если возникнут проблемы позвони мне.
— Угу, — без разрешения, сосед сует свою руку в мой карман вынув телефон и поставив перед лицом разблокировав.
— Готово. Мой номер в твоей телефонной книге.
Открыв глаза не сразу понимаю где нахожусь, но почуяв запах хлорки и медикаментов, вспоминаю о больнице. Подняв голову с пола растираю затекшее плечо. Черт, я вырубилась прям на полу? Разгибая с трудом конечности, встаю глядя на пустую кушетку. Где моя сестра?! Волоски на теле зашевелились буквально причиняя боль коже. Сердце билось в слишком замедленном ритме. Чувствую как глаза собираются закатиться забирая остатки здравого смысла. Задышав глубоко и очень спокойно на десятый счет темнеет перед глазами и легче не становится. Прислонив лоб к холодной стене кусаю нижнюю губу до крови, но снова легче не стало.
— Тебе плохо?
— Что? — Спрашиваю стену, в которую всё ещё упираюсь лбом.
— Эй? Девушка? — Потеребив меня за рукав кто-то потянул его на себя.
— Да, что такое?! — Повернувшись, вижу молоденькую медсестру озадачено глазеющую на меня.
— Всё в порядке?
— Что? — Пялюсь на низкую пухлую девушку.
Густая желтая челка лежит на глазах девушки, это должно быть не удобно..? Остальная же копна пережженных волос стянута на затылке в хвост. Бледно-голубая сорочка и прямые брюки выделяют все её объемные формы, но от этого плохо она не выглядит. Скорее хуже сейчас выгляжу я. Более того, всё наверное совсем печально после сна на полу в неудобной позе.
— Вы ждете врача?
— А? Да-да, мне нужен врач, — активно киваю головой.
— Вы по сигнальному листу?
— Чего?
— Вас скорая привезла или нет?
— Не меня… Здесь девочка была, — указываю на кушетку.
— Девочка?
— Да, светленькая, одиннадцати лет, худенькая, в школьной форме.
— А! Поняла! Так её забрали несколько часов назад.
— Куда забрали?! Что с ней?!
— Вы знакомы?
— Конечно знакомы!
— Да не волнуйтесь, с ней всё хорошо. Её перевели в детское отделение.
— Мне нужно увидеть её.
— Это же больница, а не гостиница. Вот так просто и в пять утра нельзя здесь ходить. Завтра приходи.
— Нет! Я не могу завтра! Я обещала с ней быть!
— Потише пожалуйста, врачи всю ночь трудились, вот только удалось присесть и отдохнуть, а ты шум поднимаешь.
— Простите, но я правда не могу уйти не увидев её.
— Ну я же сказала, что она в порядке.
— Простите ещё раз, но я не уйду, — чуть не плача говорю сложив ладони вместе.
— Да в любом случае наверх ты не попадешь. Здесь лифт только для подъема пациентов и врачей. Там камеры и охрана. Так, что извини.
— А если я через главный вход зайду?
— Зайдешь, но только через три часа, когда его откроют.
— Как же мне туда попасть?
— Нц, да никак. Просто езжай домой, выспись, а после возвращайся, — собиралась уйти медсестра, но неожиданно передумала, — А кто она тебе?
— Сес-сестра…
— У неё вены были перерезаны?
— Ну… да…
— Сама, что ли?
— В смысле?
— Не типично просто, всего на одной руке и рана не кровоточила, когда её привезли. По идее не должна была дотянуть.
— Чего?
— Суицидников не торопятся забирать на скорых, а эту привезли прям сразу, она и кровью истечь не успела.
Чего не успела? Кровью истечь? Да я нашла её в луже крови! Там было столько, что не хватило бы трехлитровой банки! Что? Скорая привезла сразу??? Да я дома с ней провела около… а сколько времени я билась в истерике на кухне, а потом ещё носилась по дороге зовя на помощь? Не важно, но я точно знаю, что никакая скорая за ней не собиралась ехать и доставили её в конце концов далеко не в течении первых пяти минут.
— Кстати, сколько тебе лет?
— Мне?
— Ну да, тебе?
— Шестнадцать, — медсестра достав из кармана блокнот, что-то записывала в него.
— Что вы пишите?
— А это? Да список утренней смене, чтобы ничего не забыли.
— Разве вы не пользуетесь компьютерами, где есть вся информация?
— Пользуемся конечно, но это я конкретно для своего малыша записываю, — странно хихикает девушка.
— Малыша?
— Конечно. Он меняет меня и заступает на смену в семь утра. Я ему всегда оставляю записочки, поэтому он самый лучший санитар в дежурной части. Но кстати, из-за твоей сестры у нас проблемы будут.
— Почему?
— Мне пришлось отчет писать, а малышу завтра предстоит со следователем встречаться, а может ещё и меня вызовут. Па! Не дай бог вызовут в мой выходной!
— А вас то зачем?
— Я с травматологом приняла её, а так как она суецидница, это вагон проблем, но то, что она ребенок вообще не выйти не застряв по самые уши!
— С травматологом?
— Ну кто был на месте с тем и сработали.
— Чего? — Очень странная женщина.
— Где родители её?
— У мамы ночная смена…
— Зови значит папу! Следователь в девять как штык будет здесь.
— У нас нет папы…
— Маму пусть отпускают, звони давай.
— Но пять утра ведь?
— Чем раньше узнает, тем лучше.
— А можно ей об этом не узнавать?
— Пхах! Ну ты даешь. Суицид и не совершеннолетие такое себе сочетание.
— Ясно, — грустно вздыхаю.
— Слушай, ты же не торопишься?
— Я?
— Постой на стреме, я с заднего входа выбегу на перекур и вернусь?
— Курить?
— Тише ты!
— Ой, простите.
— Просто постой вон там, — тыкает пальцем в другой конец коридора.
— А если врач… мне же нужно про сестру узнать, — пытаюсь вытянуть из руки медсестры свой рукав. Что за кошмарная кофта? Сожгу её к черту, все то и делают, что таскают меня за эти рукава!
— Я тебе итак всё рассказала. Да я мигом, не волнуйся!
Мне ничего не оставалось как быстрым шагом следовать за ней. Поставив меня как сторожевого пса, девушка скрылась за дверью, а я осталась наблюдать за коридором. Мне нужен врач. Если у Милены не будет никаких осложнений, то маме можно и не сообщать. Поэтому, пока они не вызвали следователя, нужно закрыть этот вопрос. Не сообщили же? А если сообщили? Тогда придется действовать по обстоятельствам.
Прошло не меньше двадцати минут, что она там делает? А! Может там ждал её малыш? Ведь если он заступает на сутки
