Ксения сморщила носик и потерла рукой глаз, от дыма у неё моментально выступили слёзы и потекла тушь.
— Поэтому, Ксюша, приготовление шашлыков считается исконно мужским занятием! — резко развернувшись, я подтянул обладательницу аппетитных форм к себе и приласкал её пятую точку лёгким "лещом". Шварцкопф взвизгнула и предприняла попытку освободиться от хватки, но моя мозолистая, пропахшая дымом и маринадом, "грабка" быстро переместилась на девичью талию и пресекла попытки обрести свободу. Левой рукой из заднего кармана шорт был выхвачен чистый платок и протянут девушке. Стараясь не размазать остатки макияжа, Шварцкопф аккуратно промокнула выступившую влагу. — С древних времён считается, что мясо должны готовить мужчины.
— Да ну? — красиво изогнула бровь Ксения. — Что же ты не пошёл на повара?
— Ксюша, ты вроде умная, а Божий дар от яичницы отличить не можешь. Разве может сравниться истинное искусство приготовления шашлыка с кухонной плитой!? — продолжая придерживать "добычу" за талию, я отвлёкся на мангал, перевернул шампура и пошевелил кочергой угли. Ксения скрутила правой рукой фигу и прошептала что-то про то, что она сало не ест. — Приготовить вермишель "по-флотски" может каждый пентюх в нашей общаге, но не каждый индивид может приготовить мясо, так-то! Проголодалась? — неожиданно сменил я гнев на милость.
— А ты как думаешь?
— Ксюша, у тебя в предках случайно никто не затесался с Земли Обетованной?
— С чего ты так решил?
— Вопросом на вопрос, улавливаешь?
— Фу, Лёша, всё ты норовишь перевести в национально-политическую плоскость, тебе не приходило в голову, что это простая женская непосредственность?
— Милая, — я притянул Ксению к себе, — если бы на твоём месте была Завадсткая, то это была бы непосредственность, но ты девушка умная и красивая…
— О-о, ты мне льстишь!
— Отнюдь!
— И где ты таких высокопарных слов набрался, главное на голодный желудок?
— Ксю, разве можно так? Упоминаем о желудке, ты разрушила радужный замок, построенный в мыслях, от кого-кого, но от тебя я подобного не ожидал.
— Минуту назад ты сам спросил меня, не проголодалась ли я.
— Я не о еде спрашивал.
— Кобель! — Ксения обиженно надула губки и вырвалась из моих объятий. — Все вы одним миром мазаны.
— Как не стыдно подозревать меня в таких низких намерениях. Как ты могла?!
— Ну-ну, мальчик мой, твоё намерение не скрыть тугими плавками и гавайкой на выпуск.
— Данная физиологическая особенность мужского организма говорит, что мужчина отнюдь не железный… или железный, в зависимости от того, как посмотреть.
— Пошляк, — лениво протянула Ксения, полуприкрыв глаза и пытаясь оценить вздыбленные контуры, скрытые цветастой рубашкой.
— Не смотри на меня так.
— Не смотреть, как?
— Так, оценивающе, я отвлекаюсь. Спалю мясо, сама будешь горелые куски жевать.
— Как хочу, так и смотрю!
— А уж как я хочу!
— Кобель!
— Повторяешься. Вообще, ты шашлык хочешь? — Ксения кивнула. — Тогда быстро-быстро неси одноразовые тарелочки.
Шварцкопф, гордо задрав белокурую головку, фыркнула и степенно развернулась. Зря она так, стоило ей потерять меня из виду, как тут же последовал длинный шаг, и Ксения взвизгнула от очередного лёгкого "леща".
— Ты, вроде, за тарелочками пошла, — напомнил я ей.
Стоило Ксении чинно удалиться в сторону импровизированного банкетного стола, уже изрядно залитого брызгами из бассейна, как за моей спиной нарисовался виновник торжества и хозяин глубоководного корыта, в котором его двадцать минут коллективно полоскали, отмечая окончание грандиозного строительства.
— Ну, ты скоро? — переминаясь с ноги на ногу, спросил Молдаван. — А то братва уже на политику перешла.
— О чём речь? — лениво спросил я.
— Да, Валетов, чебад недоделанный, затянул волынку о гражданстве, как будто ему политинформации мало.
— Делать вам нехрен, займитесь чем-нибудь, морковку прополите, на гитаре побрынчите, заткните, наконец, Валету рупор грязным носком. — Димон ухмыльнулся, чтобы заткнуть распоясавшегося Валетова требовался не один десяток носков.
Я почесал маковку. Слышал я об этом законе, причём намного раньше нашего институтского бомонда. Недаром отец был вхож в высшие эшелоны власти и считался одним из главных губернских начальников. Зимние каникулы мА с санькой провели дома. Так уж повелось, что у нас постоянно собирались на "посиделки" отцовские коллеги, где за чашкой чая или сбитня они обсуждали различные аспекты современной российской действительности. Не остался в стороне и пресловутый закон о гражданстве, который тогда ещё был не законом, а проектом.
Тогда-то, из "посиделковых" споров и обсуждений, я узнал о планируемом к подписанию новом законе о гражданстве, на который обрушило море критики самое либеральное крыло нового правительства и неистово отстаивали отцовские коллеги. Отец говорил, что пройдет лет двадцать, и если не выстроить сейчас стройную, саморегулируемую и самодостаточную систему гражданства и власти, то страна вновь вернется к Горбачевским и Ельцинским истокам — будь они неладны. Тогда дело завершилось распадом Союза, новые Горбачевцы развалят Россию. Стране требуется фундамент на котором будет держаться управленческий аппарат, с принятием закона о гражданстве планировалось поставить препоны для расползания в ветвях власти различных политических кланов. Если не совсем прижать, то хотя бы ограничить их сферу, придавить кумовство и вытравить нарождающихся новых "хозяев" жизни, так сказать посткризисную волну нуворишей. Баталии в верхах были жаркие, сколько голов "полетело" не счесть.
После долгих споров и горячих словесных сражений в эшелонах власти, победили сторонники нового закона (сторонники нового закона победили не только в словесных баталиях. Пинка под зад получили многие чиновники либерального толка и их сторонники, особо рьяные крикуны отправились пасти пингвинов. Генерал Ермолов активно укреплял собственную власть единомышленниками, избавляясь от "соратников на час и по интересам". Первого января две тысячи двадцать девятого года на одной шестой части суши претерпел изменения такой институт, как гражданство.
Согласно новому закону гражданство делилось на три категории. Третья категория — подданный Российской Федерации. Подданными являлись граждане без права "голоса" и участия в голосованиях, а так же права быть избираемым. Вторая категория отличалась от третьей правом голоса, некоторым наличие льгот, кучей обязанностей и специальной отметкой в паспорте, проставляемой после прохождения действительной военной службы в рядах Российской армии. Сама служба и была той ступенью, после которой человек получал право участвовать в политической и общественной жизни. На службу призывались молодые люди с восемнадцати лет независимо от половой принадлежности. Единственная разница заключалась в том, что срок службы у дам был один год, а парни носили форму в два раза дольше. Для студентов действовали отсрочки, за одним исключением — если ты собрался поступать в учебное заведение, готовящее офицеров армии и флота, то без отметки о гражданстве второй категории тебе там делать нечего. Отслужи свое от звонка до звонка — потом милости просим, заодно проверим, как ты переносишь армию и не сбежишь ли сразу после окончания учебы.
