Император Роберт читает толстую книгу мемуаров и жизнеописания Якова Великого, короля, завоевавшего и объединившего почти всю Европу шестьсот лет назад. Император читает очень внимательно, делая выписки.
Кардинал Бернажу изучает отчет министра финансов. Судя по всему, он тоже взялся за дело основательно и надолго, так как приказал подать ужин прямо в кабинет.
А вот епископа Маринелло мне обнаружить не удалось. Программа-искатель неизменно выдавала ответ: «Объект не обнаружен». Это еще больше убедило меня, что он — прямой выходец из другой фазы.
Возвращаюсь к графу Саусверку, все еще сидящему в кабачке. Граф внимательно, с интересом слушает про похождения озорной девушки, изредка вставляя остроумные замечания или задавая ехидные уточняющие вопросы. При этом он не забывает прихлебывать из кубка и закусывать с обильного стола.
Я решаю просмотреть прошлое этого мушкетера. Для упрощения составляю программу на совпадение с личностью графа де Легара.
Впервые Саусверк и де Легар встретились шесть лет назад в городке на границе с Орденом. Молодой мушкетер Саусверк прибыл туда со своим полком для несения службы в пограничных разъездах. Граф де Легар, в то время уже доверенное лицо кардинала, приехал в тот же городок с тайным и очень ответственным поручением.
При встрече в кабачке де Легар позволил себе сделать шутливое замечание по поводу шотландского акцента некоторых мушкетеров. Саусверк вспылил и вызвал де Легара на дуэль. Тот, не желая ставить под угрозу выполнение секретного поручения, не принял вызова и принес извинения. Саусверка это не удовлетворило, и он во всеуслышание обвинил графа в трусости. Тот тоже вспылил и схватился за шпагу. Если бы в этот момент не появился лейтенант мушкетеров и не объявил тревогу, на этом и закончилась бы чья-то история.
Следующая встреча состоялась три месяца спустя в Лютеции. Граф де Легар, не забывший публичного оскорбления, дождался возвращения Серебряного полка с границы и в тот же день заявился к мушкетерам.
Тем же вечером будущие опоры Империи впервые скрестили шпаги. Тяжело ранив друг друга, они поклялись, что этим дело не кончится. И действительно, за три года они дрались девять раз с переменным успехом.
Их вражде положила конец Нина Матяш, в которую оба гвардейца были безнадежно влюблены. Она заявила, что, если кто-нибудь из них убьет другого, она немедленно уйдет в монастырь. Смертельные враги стали закадычными друзьями и даже совместно написали и издали книгу сонетов, посвященных прекрасной мадьярке.
История отношений графов Саусверка и де Легара так увлекла меня, что я смотрел ее, не отрываясь от компьютера, целый день. Даже забыв про Новый год. Проголодавшись, вызвал себе обед, две бутылки пива и пачку сигарет.
Пообедав и выпив пива, решил прогуляться по лесу, прежде чем «возвращаться» в Лотарингию. Уже довольно поздно, в лесу сумрачно. Тем не менее я гуляю по дорожкам примерно полчаса, дышу свежим воздухом. Вернувшись домой, застываю на пороге от неожиданности. В кресле сидит Лена.
— Ничего себе! Осталось три часа, а он где-то гуляет! Да еще и пива напился!
Лена негодующе указывает на стол с остатками моего обеда. Я обалдело молчу.
— Ну, что ты стоишь и рот разинул? Ты будешь собираться или пойдешь в том в чем есть? С тебя станется!
— Куда? — только и могу спросить я.
— Как куда?! На бал, конечно! Или ты думаешь, что я неделю вместе с Кэт билась над этим нарядом только для того, чтобы его мог оценить ты один? От тебя дождешься!
Увидев по моему «умному» выражению лица, что я все еще ничего не понимаю, Лена взрывается.
— Ты что, уже совсем обмагистрился? Я, конечно, понимаю, работа есть работа, но не до такой же степени, чтобы заниматься ею в новогоднюю ночь!
— Лена, прости, родная. Ты не представляешь, какую увлекательную историю я смотрел весь день. Тут можно было забыть обо всем, не только о Новом годе!
— Довольно! — обрывает меня Лена, — Не хватает только, чтобы ты и меня сейчас усадил за компьютер. Лучше одевайся и скажи спасибо, что я обо всем позаботилась, ты-то наверняка пошел бы в рабочей одежде.
На диване лежит темно-синий костюм, словно на меня сшитый. Лена, видимо, постаралась.
Когда я кончаю одеваться, Лена встает и несколько раз проходит по комнате.
— Оцени, как мы с Кэт сработали?
Лена одета в великолепное платье. Голые плечи, декольте до самого крайнего предела, оголенная до поясницы спина. Плечи, грудь и спина прикрыты прозрачной до невесомости мантией нежно-голубого цвета, по которой вышиты серебряные ящерицы. Перчатки до локтей такого же цвета, как и мантия, тоже украшены ящерицами. Голубые ящерицы — на внешней стороне белых чулок. Подъем ноги перехвачен ремешком серебряных туфелек на высокой шпильке. Во всем чувствуется отменный вкус и опытная рука. Лена еще раз проходится передо мной.
— Ну, как?
— Впечатляет! Вы с Кэт старались не зря. Кстати, а она, наверное, тоже принарядилась с твоей помощью?
— Увидишь, оценишь. А пока прими с наилучшими пожеланиями.
Лена подходит к кабине Нуль-Т и берет прислоненный к стене длинный сверток. Он довольно увесистый. Пока я его разворачиваю, гадая, что это может быть, Лена с любопытством поглядывает на меня, сидя в кресле. Изумлению моему нет предела, когда, развернув сверток, я обнаруживаю… Золотой Меч! Конечно, не его самого, а его точную копию. Лена поясняет:
— Техсектор делал его пять дней. Он может все, что и настоящий, кроме одного: он не может рубить нежить. Механизм поражения нежити нам пока неизвестен, — при этих словах Лена виновато улыбается.
Я подхожу к синтезатору, набираю код и, держа в правой руке меч, кладу левую ладонь на датчик. Из камеры синтезатора достаю ножны для Золотого Меча. Лена удивленно поднимает брови.
— Ого! Прошло уже более пятнадцати лет, как ты освоил синтезатор.
Не говоря ни слова, беру с каминной полки жемчужины и протягиваю их Лене. Ее изумлению и восторгу нет предела. Она бросается мне на шею и порывисто целует. Потом начинает метаться по комнате, соображая, куда бы приспособить подарок, чтобы покрасоваться с ним в обществе сегодня же.
— Придумала!
Она подскакивает к синтезатору, сует в камеру жемчужины и извлекает их подвешенными к белой бархатной ленте. Она протягивает ее мне и, повернувшись спиной, просит:
— Застегни.
Я застегиваю ленту вокруг ее шеи «липучками». Лена отскакивает в сторону и опять проходит по комнате. Свет мягко играет на крупных каплях перламутра, висящих под белой лентой у самого основания шеи.
— Ну, как?
Я молча показываю большой палец. Лена смеется и, обхватив мою голову ладонями, приникает ко мне в поцелуе. Обнимаю ее за плечи и замираю, весь отдавшись ощущению вкуса ее губ и нежного тепла ручек, пробивающегося сквозь тончайшую кожу перчаток. Я опускаюсь на колени и обнимаю ноги своей подруги, не боясь помять пышную юбку. А Леночка, погладив мои волосы своей маленькой ручкой, тихо говорит:
