— Никотин, сообрази перекусить гостю, — распорядился Китяж, и перед Погосяном появилась гречка с тушёнкой, — Рубай, старлей. Небось со жрачкой туго?
— По разному, товарищ майор — с набитым ртом ответил Рубен, — сегодня бойцов покормил — и, слава богу.
— Слышишь, старлей, — Никотин не мог без подкола, — А не западло тебе свинину-то рубать?
— К твоему сведению, Никотин, — Погосян не отреагировал на издевательства десантника, как тому хотелось, — армяне веруют в истинного бога нашего Иисуса Христа, Богоматерь пресвятую Деву Марию и Святую Троицу. И христианство пришло в Армению за триста лет до того, как оно только начало осваиваться на Руси. Но, это — так. Для развития…
Никотин стоял, раскрыв рот.
— Понял, десантура, — ухмыльнулся Китяж, — Умыл тебя старлей. И правильно сделал.
В комнату влетел Тёма и как гаркнул:
— Ну ты Китяж даёшь! У тебя там рация разрывается, а ты тут…
— Сколько время? — Тяжин вскочил со стула и помчался в машину.
— Пять минут первого, — доложил Тёма бежавший следом, — Она ровно в двенадцать запела.
— Ш-ш. Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Китяж, твою мать. Куда пропал???
— Погосяна сюда. Живо! — рявкнул Китяж и, запрыгнув в "Тигр", схватил микрофон, — На приёме, Китяж.
— Ш-ш. Я уж думал — Китяж на дно лёг.
— Не дождётесь, товарищ полковник, — усмехнулся Тяжин.
— Ш-ш. Значит есть ещё похер в похеровницах, майор?
— И шары в шароварах…
— Ш-ш. Что верно — то верно, майор. Ну, расскажи. Что придумал.
— Я собрал особую группу. На всех нужны удостоверения личности. Командир группы — Тяжин. Записываете, товарищ полковник?
— Ш-ш. Точно так, Кир. Пишу. Диктуй данные.
— Капитан Никитин. Все данные на него у вас есть.
— Ш-ш. Найдём, майор. Давай следующего.
— Старший лейтенант Новиков. Андрей Николаевич. Одиннадцатого июня Тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения. Ленинград.
— Ш-ш. По базе МО проходит как студент. Воинского звания не имеет, — удивлённо ответил Терешков.
— Значит надо сделать так, чтобы имел. И это одно из моих требований, — спокойно ответил ему Тяжин, — Все мои бойцы должны иметь офицерское звание и числиться только за нашим ведомством.
— Ш-ш. Ладно, поколдуем с Корзуном.
— Колдуйте. Вам в тылу, виднее. Последний. Младший лейтенант Межуев. Артём Юрьевич. Семнадцатого января восемьдесят восьмого года рождения. Это у нас — иноземец. Бабельсберг. ГДР.
— Ш-ш. Да на него только гаишные штрафы распечатать — большая советская энциклопедия получится. А по нашей базе вообще в уклонистах числится. Ты уверен Кир?
— Уверен, — не колеблясь ответил разведчик, — один из них вертолёты щёлкает, как семечки, а второй — снайпер не хуже мени и Никотина. Такого Корзуну дай, так он и меня переплюнет.
— Ш-ш. Ладно, поглядим что можно сделать. Авось…
— Авось — меня не устраивает, товарищ полковник, — сперебил его Тяжин.
— Ш-ш. А вариант "СДЕЛАЮ ВСЁ ВОЗМОЖНОЕ"?
— Более или менее.
И тут подоспел Погосян, на перекладных в роли Тёмы. Он открыл дверь и уселся на пассажирское сидение. Китяж жестом приказал ему молчать и продолжил.
— Второе. Считаю не целесообразным присутствие в зоне поражения, полусотни здоровых парней, бойцов Российской армии, под командованием старшего лейтенанта Погосяна. Поэтому, моё требование таково. Бойцы выйдут на фильтр сегодня. В восемнадцать — ноль, ноль. Я и мои люди будем среди них. Так что расстрелять нас не получится. На старшего лейтенанта Погосяна, должно быть написано представление на орден "Александра Невского" и внеочередное звание капитана. Он своих бойцов бережёт как зеницу ока!
— Ш-ш. Ну, это вообще не проблем. Все выходящие из зоны, сразу же попадают на стационарное обследование, а дальше, либо на лечение, либо на все четыре стороны.
— Видел я это лечение.
— Ш-ш. Смыслову был дан приказ: "Обеспечить безопасность выживших и изоляцию возможных зараженных жителей Зоны "Павловск — Пушкин". Вот он и обеспечил.
— По моим подсчётам, в Павловске выжило более половины его жителей.
— Ш-ш. И он ответит за каждого. Не бери в голову, Китяж. Его уже прессуют на нижних этажах в Раменском. Со своей стороны обещаю безопасность всех, кто выйдет с тобой сегодня к фильтру, в восемнадцать, ноль, ноль. Слушаю дальше.
— Третье. Мне необходимы гражданские документы на имя Тяжиной Евгении Сергеевны. Десятого, ноль второго, восемьдесят второго года рождения. Уроженки города Новокузнецк, Кемеровской области. И два свидетельства о рождении. Пустых. С печатями, чтобы нужно было только заполнить и всё.
— Ш-ш. Тебя можно поздравить с двойней??? Ай да Тяжин! — весело хихикнул Терешков, но тут же стал серьёзным, — Не вопрос, Кирилл. Сделаем. Что ещё хочешь?
— Хочу бочку варенья и корзину печенья. Остальное — при встрече. До вечера, товарищ полковник! Конец связи.
— Ш-ш. До встречи на фильтре, майор. Конец связи.
Китяж повесил микрофон на торпеду и посмотрел на Погосяна. Старший лейтенант сидел в лёгком шоке. Услышанное произвело на него впечатление, посильнее чем наркотик, который до сих пор бегал по его венам.
— Ты доволен, старлей?
— Так точно, товарищ майор, — полупьяным голосом ответил Погосян, — А как это…
— Профессиональные секреты, сын мой, — улыбнулся Китяж и завел машину, — Тёма! Я отлучусь на часок. Надо гостя отвезти домой. ТЫ — за старшего! И АЛКОГОЛЬ НЕ ЖРАТЬ!!! — крикнул он через приоткрытую дверь.
— Есть! — послышалось сверху, с пулемётной точки, — Ждём к обеду!
* * *
Вернулся Китяж, как и обещал, через час. Посещение остатков воинской части произвело на него удручающее впечатление. То, что предстало его взору, можно было охарактеризовать одной старой фразой. Короткой, но ёмкой — Разброд и Шатание. Но после того как Погосян объявил личному составу: "Сегодня мы все будем за периметром!" ситуация изменилась. Бойцы тут же повеселели и принялись наводить "марафет" — бриться, чиститься и наводить лоск. За периметр хотелось всем.
Затем, они с Тяжиным скатались в "автобат" где был осмотрен предмет торга — БТР. Первым делом Тяжин проверил техническое состояние бронемашины. На удивление всё работало. Далее — вооружение. Как ни странно, но оно тоже было на месте, включая боекомплект. Тяжин удовлетворённо кивнул, отвёз Погосяна к его бойцам и напомнил.
— У "дачи Брюлова". Запомнил, где это? — спросил он у старлея и тот утвердительно кивнул головой, — В семнадцать, тридцать. Ну, Погосян, — он протянул ему руку, — До вечера?
— До семнадцати — тридцати, товарищ майор, — и крепко пожав ему руку добавил, — Таких бы, как вы — побольше. Может и порядок бы был…
