Ожили, засверкали былым неукротимым огнём, глаза Великого Хана, потухшие было… И выпустил свои когти чёрный зверь внутри Хасанбека, уразумев, что настал его час. Белый соперник зевнул и свернулся клубочком, говоря всем своим видом: времена души ещё наступят. Позднее.
А пока…
Лагерь не сворачивали — не до этого! Оставили лишь нукеров охраны обоза, сотню из легкораненых воинов и всех запасных подвершных коней.
Засидевшиеся без дела всадники на ходу расправляли плечи, разминали мышцы. Поправляли, прилаживали на себе доспехи. Сотня за сотней вытягивались тысячи в самостоятельные колонны и резво скакали за пылевым облаком — тысячей Хэргулая, поставленной темником в авангард…
«Вперёд! На демонов!! Хурраггх!!!»
…Когда тумен домчался до знакомого перелеска, выплёскивающегося из сплошной лесной стены, там его уже ждали представители Армии Сопротивления. Показали жестами — следуйте за нами! И вновь спешный марш. На этот раз не далее, чем на несколько полётов стрелы…
Позиции, доставшиеся Чёрному тумену, были кем-то заранее продуманы. Занявшие их воины пребывали в заведомо выигрышном положении. Единственный минус — отсутствие времени. Его не просто было недостаточно. Времени не оставалось вовсе!
Не успели тысячи тумена успокоить разгорячённых скакунов, как показались лёгкие всадники союзной Армии — отряд разведчиков. Прокричали возбуждённо: «Демоны! Демоны идут!»
И не замедлили демоны явить себя напряжённым взорам ордынцев.
…Их боевой порядок внешне походил на гигантскую подкову. Правда, концы её были заметно разогнуты в стороны. Словно на состязаниях небесных силачей кто-то попытался продемонстрировать свою мощь, но не справился и отбросил подкову прочь. А она пала на землю, зашевелилась и поползла.
Сгустки тумана, стелящиеся по низине, напоминали застывшие клубы дыма. И в этой белёсой дымке, утопая по пояс, а местами и по грудь, неспешно двигались многочисленные пехотинцы. Зловещие фигуры, возвышались над мутной клубящейся пеленой — или возникали из неё? — и были облачены в неведомые, облегающие тело доспехи. Головы их закрывали чёрные округлые шлемы с большими забралами без прорезей.
Забрала отблёскивали, словно начищенный металл, но чёрные воины, похоже, прекрасно видели сквозь эти пластины. Во всяком случае, их движения были уверенны и точны.
Хасанбеку показалось даже, что тёмные воины не из перелеска вышли, а возникли прямо из-под земли и теперь просто шли по их души, выполняя волю Главного Дэва — Повелителя Преисподней. Как бы там ни было, наступление этих выходцев из Подземелья никоим образом не напоминало атаку, скорее было шествием…
Противников разделяло около двух полётов стрелы, что при неспешном движении чужаков давало некоторое время на принятие решения. Вопросительные взгляды тысячников устремились на своего темника, а он всё ещё всматривался в огромную чёрную подкову, ползущую в их сторону.
Порою взор Хасанбека перескакивал, ощупывая поочерёдно участки прилегающей местности, неожиданно ставшей полем будущего сражения.
Справа, на небольшом удалении от сгрудившихся всадников Чёрного тумена, начиналось редколесье, постепенно уплотнявшееся в лесную чащу. Стена леса тянулась до самого окоёма и там, за спинами пехотинцев, составивших собой живую подкову, выплескивалась влево. Именно оттуда, из перелеска, вклинившегося в степную зону, и выполз отряд чужаков.
Туман не позволял рассмотреть, что таилось в тылу у наступавших. Пока была видна лишь глубина их построения, и она также сбивала с толку опытного нойона.
Немыслимо — вражеская пехота наступала на огромный корпус панцирной конницы, построившись всего лишь в три шеренги. Неслыханная, самоубийственная тактика!
Тем не менее, чёрные воины ничуть не напоминали собой обречённые жертвы, вынужденные покорно брести на алтарь жестокого бога войны.
Хасанбек не верил своим глазам. Однако — пока никакого подкрепления наступавшим не просматривалось. Лишь по бокам «подковы», чуть поодаль от краёв необычного построения, из дымки показались два плотных замыкающих отряда. Они шли клином и напоминали утолщения на разведённых в стороны концах.
Взгляд темника сместился влево и умчался вдаль по необозримой степи. Там были свобода для манёвра и свобода вообще. Однако об уклонении от битвы думать не хотелось — уж больно лакомый кусок представляла собой узкая лента пехоты, не защищённая конницей.
Ранее воля Великого Хана была незыблема — сметать с лика земли все отряды, вставшие поперёк пути их Вечного похода. Теперь же — после горького прозрения! — было решено вступать со всеми встречными отрядами в переговоры и по возможности привлекать их на свою сторону. При условии, конечно, что чужие отряды не выказывают откровенной враждебности и после всех объяснений. Но сейчас был особый случай.
На них шли стеной демоны. ТЕ, кто виновен во всём случившемся! И шли они молча.
Шли забирать жизни монголов…
Расстояние между отрядами сокращалось медленно, но неумолимо. «Подкова» ползла без шума и команд.
— Я слушаю вас, доблестные командиры… — темник, не отрывая глаз от врага, обратился сразу ко всем. — Что должно свершить?
По заведённому порядку, самые опытные отвечали последними, поэтому глаза Хасанбека удивлённо расширились, когда раздался голос лучшего из тысячников.
— Не лучше ли нам сегодня уклониться от боя с этими… — Мурад так и не подобрал подходящего слова, раскрывающего суть незнакомцев. — Чует моё сердце, неспроста они так смело идут на нас. И так ли уж необходимо слепо доверять свои жизни новым союзникам? Не окажутся ли они очередными оборотнями… в этой шайтанской игре. Не завлекут ли они нас ещё дальше по дороге, у которой нет ни конца, ни возврата?..
Вот уж кого нельзя было даже заподозрить в трусости! Казалось, тысячник проведал и озвучил мысли Хасанбека.
— Уклониться?! В своём ли ты уме, достопочтенный Мурад? — вскинулся Буджак, командир девятой тысячи. — Первая же обвальная стрельба рассеет их по равнине… Присмотритесь — у них даже нет щитов!
— Зачем же тратить стрелы? — Сибаргха был ещё более нетерпелив. — Позволь, нойон, и моя восьмая тысяча втопчет этих безумцев копытами в землю…
Темник перевёл взгляд на Шанибека. Тот покачал головой.
— Тот, кто недооценивает врага, слишком рано взваливает на плечи потомков и родичей тяжёлую обязанность — отомстить. Нет, тут что-то не то… Должны же они быть уверенными в победе, уж коль вышли на нас первыми!
Его мнение дополнил опытный Мунтэй.
— Наверняка, это всего лишь первая волна наступающих… Вопрос только в том, что последует за этим — ещё одна подкова или же боковой удар из леса?
