— Единственное что, — прокричал Терешков Тяжину, — Технику придется оставить у фильтра! Её надо будет обработать!!!
— Добро! — ответил Китяж, — А с ними что? — он кивнул в сторону колонны бойцов.
— В Гатчину! В армейский госпиталь! — без колебаний ответил полковник, — Больше половины комиссуют! Остальных признают ограниченно годными!!! Да всё будет в порядке, майор!!! Не переживай! Терешков своё слово держит! Мы же, всё-таки — разведка!!! Слушай, Кирилл!!! У тебя малый так вымахал!!! Бегает по утрам! И Грушу весь день колотит! В разведку его готовишь?!
— Не приведи господи!!! — перекрестился Китяж и стукнул прикладом по броне.
БТР уперся своим «носом» в ворота фильтра. Они приехали.
* * *
В Покровке было всё готово к встрече дорогих гостей. Баня натоплена, стол накрыт. На фильтре, Попрощавшись с Погосяном и проследив за тем, что он и его бойцы расселись по двум приготовленным автобусам, Китяж и его команда, вместе с Терешковым сели в «буханку» и поехали в импровизированную штаб-квартиру ГРУ Западного фронта.
Приехав, первым делом — в баню. Все. Включая Терешкова и Корзуна. Парились и пили пиво. И снова парились. Свежие шрамы Тяжина и Никотина раскраснелись от жара, но абсолютно не тревожили их обладателей.
Корзун и Тёма сели в сторонке и беседовали на тему снайперской стрельбы. Тёма что-то рассказывал старшине, а тот или хохотал, или одобрительно кивал, объясняя физику тех или иных выстрелов.
Дон с Никотином тоже пьянствовали и веселились.
— Такое впечатление, что ты, Кирилл, в мясорубке побывал, — глядя на раскрасневшуюся спину Тяжина, усмехнулся Терешков, — А на твоих бойцов посмотришь, вообще ужаснёшься, — он кивнул в сторону Тёмы, — Такие картины на спинах.
— Таких бойцов как эти — ещё поискать надо, — усмехнулся Китяж, открывая банку «Невского» светлого, — Это, пожалуй, лучшая команда, со времён ЛАЭС. Ладно, Василий Васильевич, это всё — лирика. Давайте обсудим дела.
— А может не при всех? — тихонько сказал Терешков и покосился на парней.
— Здесь, полковник, здесь, — кивнул головой Китяж, — Всё равно, ведь, узнают. А так — в голове покрутят, может, что дельное придумают. Рассказывай, Василь Василич. Так, Братцы! Притихли все и слушаем товарища полковника!
Все, тут же, затихли и уставились на Терешкова. Терешков недовольно покосился на Китяжа, прокашлялся и, открыв банку пива, начал.
— Ну, начнём с того, что мы сейчас без формы и звать меня можно просто — Василий Васильевич. Для тех, кто меня видит впервые, скажу. Я командир спецшколы снайперов, в которой учились Кирилл Тяжин, он же — Китяж, — полковник хлопнул по плечу Китяжа, — и Андрей Никитин, он же — Никотин. Вы, я так понимаю — Дон и Архангел. Судя по дядьке на твоей спине, Тёма, ты — Архангел. Соответственно, ты Андрей — Дон. Позывные у вас хорошие. Сто процентов их вам дал Китяж.
— Так точно, — заулыбались парни.
— Ну, это — детали, — махнул рукой Терешков, — Документы на вас придут завтра утром. Теперь, вы — офицеры Российской армии. Звания обмоем вечером, со всеми почестями и традициями. Сейчас о задачах. Итак, начнём с главного. В Петербургском метро, помимо жены Кирилла и его маленьких деток, ещё около полумиллиона человек. В метро и в крупных бомбоубежищах, которые имеют в него выход. На всех этих людей имелся двойной стратегический запас продовольствия. В двух огромных продуктовых хранилищах. Всего — около ста миллионов тонн сахара, муки, круп и консервов. В северное хранилище доступ есть, но только для тех, кто сидит в северных станциях. При ударе были повреждены коммуникации и тоннели под Невой. Нева дала течь через день — в ночь с шестнадцатого на семнадцатое августа, по этому, фактически, город разделён на две части. Единственное что соединяет север и юг — маленький, технический тоннель, чудом уцелевший при ударе. Он настолько узкий, что пройти по нему может только один человек. Поэтому, с продуктами на юге города — беда.
— Вы сказали — было два хранилища. Одно из них — Северное, а другое? — Кирилл прищурил левый глаз, словно прицеливаясь в Терешкова, — Надо полагать — Южное?
— Совершенно верно, Кирилл, — кивнул Терешков, — И именно с ним, у нас проблемы.
— Если у вас проблемы, — влез в разговор Дон, — значит, связь с городом есть? Иначе, откуда бы вы о них узнали?
— Соображаешь, Новиков, — полковник с улыбкой глянул на Китяжа, — Толковый парень. Да, — продолжил он, — связь есть. Точнее — была. Даже если по городу нанесён ядерный удар, его администрация и все силовые структуры продолжают функционировать и под землёй. Бункер ФСБ и городских властей, находится недалеко от станции «Чернышевская». Бункер штаба ЛенВО — рядом с «Невским проспектом». В общем — это мелочи. Связь с городом мы держали по спецлинии ФАПСИ. Единственное слабое место у этих линий — стыковочные звенья. Сами понимаете, что без мест стыковки протянуть кабель длинной в семьсот километров невозможно, поэтому, кабеля, для удобства монтажа и профилактического ремонта сделаны длинной в пятьсот метров и стыкуются друг с другом на манер вилки и розетки в удлинителе.
— То есть, кто-то просто взял и разъединил этот кабель? — удивился Китяж, — но должен же быть резервный!
— Всё верно, Кирилл. Только — вот незадача. Резервный был предназначен на случай выхода из строя основного и проходил непосредственно рядом с ним. В одном тоннеле.
— Как так? — всё больше и больше недоумевал Кирилл.
— Просто ни кому и в голову не пришло, что кабель могут разъединить специально, чтобы отрезать город от связи. И я подозреваю, что всё дело именно в южном складе.
— Да что это за южный склад такой!
— Южный склад, — Корзун, который до этого момента только слушал, встал и, обернувшись простынёй, подсел к Терешкову и Тяжину, — как и Северный, охранялся военными. Там работало постоянно более ста человек. А когда на разгрузку приходил железнодорожный состав — там находилось до тысячи человек. Подчинялись они непосредственно Службе Тыла ЛенВО. Так вот. Сразу, после удара, ворота Северного склада, который находится в Юкках, автоматически открылись. А Южного, который находится в Понтонном, что недалеко от Колпино — нет. Склады строил Ленметрострой, поэтому они соединены длинным, глубоким тоннелем с остальной системой метрополитена. Северный выходит в метро на перегоне Девяткино — Гражданский проспект. Южный, на перегоне Обухово — Рыбацкое. Гермодвери, отрезающие концевые станции от остального метрополитена, одновременно служат открытием тоннелей к складам. У складов тоже есть гермодвери. Так вот. Двери южного склада не открылись. А через два дня после удара, нарушилась связь с городом. Сначала, по основному каналу, а через полтора часа и по резервному. В штабе считают, что это целенаправленная, хорошо спланированная диверсия. Начальник Южного склада — полукровка, китаец.
