— Да? И когда же, не подскажешь?
Руслан пожал плечами.
— Если работы уже начались, как было сказано, то через две недели, три… может, месяц…
Громкоговоритель снова начал транслировать оповещение.
— А ведь Руслан прав! — сказал Алексей. — Все это здорово смахивает на ловушку.
— Ну, вот и сиди здесь! А мы пойдем туда, где нам помогут! — на мнение Степана доводы не влияли. — Ну, что, кто со мной?
Группа начала делиться на две части. Степан стал во главе тех, кто собрался уходить. Таких набралось примерно треть всех обитателей торгового центра. Останавливать их больше не стали.
— Берите воду и консервы, — распорядился Степан. — Толян, займись оружием. Отбери что получше, а эти тут себе еще сделают.
— Слушай… — замялся крепыш. — Я, наверное, это… тут останусь.
— Ты что, головой двинулся?
— А чего мне дергаться-то? Если всё нормально и жизнь налаживается, то за нами и так придут, правильно космонавт говорит, а если нет, то я уж лучше здесь.
— Ну что же, валяй, оставайся. Мы как доберемся, сообщим о вас спасателям, но скажем, чтобы особо не торопились. У вас же всё есть: еда, стены.
Степан посмотрел на Наталью. Девушка продолжала сидеть на ступеньке эскалатора и с ним идти не собиралась. Смутьян криво ухмыльнулся, отвернулся и продолжил сборы.
Вскоре группа ушла, унося на спинах рюкзаки с припасами и мотки веревки. Оставшиеся смотрели им вслед, высыпав на парковку у основного входа. Наташа стояла возле Руслана, скрестив руки на груди.
— Как думаешь, с ними всё будет нормально? — спросила вдруг девушка.
— Не знаю, — честно ответил он. — Очень на это надеюсь.
К ним подошел Алексей. Дочку он оставил в торговом центре. Заговорил не сразу — тоже провожал взглядами удаляющихся людей. К их небольшой компании присоединился крепыш Толян и Сашка — высокий парень с всклоченными волосами.
— Какие планы? — спросил Алексей, дождавшись, пока последний из ушедших скроется среди развалин домов. — Что будем делать, с учетом того, что половина мужиков свалила?
— Что я и говорил, — ответил Руслан. — Возведем укрепления.
— Из чего?
— Да посмотри вокруг. Строительного материала — хоть отбавляй!
Алексей обвел взглядом стоянку.
— Ты о машинах?
— Конечно! Колеса спущены, придется раскачивать, чтобы сдвинуть с места, но не думаю, что будет очень сложно.
Руслан подошел к останкам автомобиля и забрался на крышу, осмотрелся.
— Предлагаю выставить их вдоль того поребрика. В хозяйственном отделе нет какой-нибудь сетки «рабицы»?
Толян поднял руку:
— Я видел! Только ржавая вся.
— Всё равно! На той стороне вкопаем столбы и выставим изгородь. Защитой, конечно, не послужит, но препятствием, для тех же львов — вполне.
— А кого нам кроме львов опасаться? — спросил Толян.
Руслан и Алексей переглянулись. Видимо, подумали об одном и том же: о самом страшном звере, когда-либо существовавшем на земле.
— Ну, мало ли, — неопределенно ответил бывший тренер и снова повернулся к Руслану: — Как предлагаешь машины поставить?
— В цепочку, друг за другом. Потом перевернем на бока.
— Низко. Львы перемахнут и не заметят.
— Значит, поставим в два ряда. Стянем болтами, подопрем для надежности.
— И как, по-твоему, мы их туда поднимем?
— Лёш, египтяне вон какие пирамиды возводили! Придумаем, что-нибудь.
— Ладно, — улыбнулся бывший тренер, — начнем, что ли?
— Давай, только дозорных надо выставить, на случай если львы вернутся.
Алексей повернулся и позвал:
— Мужики! Слушай сюда! Значит, делаем сейчас так…
Он начал раздавать указания, организовывая работу.
Наблюдать за окрестностями отправили подростков Макса и Витю. Остальные, мужчины и большинство женщин принялись расталкивать машины, сдвигать их с места, катить к намеченной границе.
Из громкоговорителя, все с той же периодичностью, продолжал доноситься скрипучий призыв идти всем на площадь Ленина. К нему уже привыкли и почти не обращали внимания. Лишь иногда Руслан замечал у некоторых задумчивые взгляды, направленные в сторону, куда ушла часть группы, возглавляемая Степаном. Но как бы то ни было, работа продолжалась.
Автомобили ставили на нейтральную передачу, а за руль сажали девушек. Наталья принимала в этих «покатушках» самое активное участие. Руслан толкал машины и с улыбкой смотрел, как девушка веселится, стирает со стекол грязь, чтобы лучше видеть, кричит и размахивает руками, указывая куда двигаться.
К полудню уже появилось некое подобие заслона. Несколько женщин, во главе с Дмитрием Ивановичем — полным, лысоватым мужчиной лет сорока, назвавшимся «дипломированным поваром» — занимались обедом.
Исправных механических часов ни у кого не оказалось, поэтому время приходилось определять лишь примерно. Если судить по ощущениям, то Руслан сказал бы, что часа в два дня принесли горячую похлебку из консервов. Ели все молча. Было вкусно, но чего-то не хватало.
«Хлеба!» — понял Руслан и вслед за этим подумал, что если действительно прошло тридцать лет, то от сельского хозяйства ничего не осталось. И ужаснулся: ведь это означало, что запасов муки и зерна нет, поля заросли сорняками, культуры одичали. Та же история с овощами и фруктами. Все века селекции и труда — пошли прахом. Придется возрождать всё заново, с нуля, а пока обходиться тем, что осталось. И сколько продлится это самое «пока» — сказать трудно.
— Что случилось? — спросила Наташа, заметив, что он перестал есть.
— Нет-нет, ничего. Задумался просто.
Передохнув, продолжили работу. Нашли ломы и стали переворачивать машины на бок.
А потом… решили устроить гонки. Инициатором была Наталья, с улыбкой и заразительным энтузиазмом она быстро разбила всех на три команды, определила старт и финиш, сама села за руль одной из машин и крикнула: «На старт! Внимание! Марш!». Забыв об усталости, люди, с радостными воплями покатили скрипящие, крошащие колесными дисками асфальт, автомобили. Кто не участвовал — записался в болельщики. Ни один не остался безучастным. Руслан оказался в одной из конкурирующих команд.
— Давай! Давай! — вопил он, позабыв обо всем на свете и без оглядки отдавшись маленькому соревнованию. Слышал, как ругает и подгоняет своих Наталья, и смеялся.
До финиша его команда добралась последней — колесо попало в канаву, и пришлось раскачивать машину, чтобы вытолкать из ямы. Но проигравших в гонке не было. Настроение у людей поднялось, с лиц, пусть и на время, но исчезло выражение удрученной безысходности, в глазах появились искорки жизни.
