– Теперь я куплю себе семь овец и буду очень счастлив! – сказал он и нахлобучил нагруженную золотом шляпу на голову.
– Должен спеть! Должен спеть! – настоятельно потребовали гномы. – Старых традиций нарушать нельзя.
– Но только если вы подыграете, – согласился Вильке.
Гномы вмиг расстегнули свои огромные шарообразные рюкзаки, и стол с уткой и пивными кружками превратился в место сборки диковинных музыкальных инструментов. Быстрее всего вооружились скрипачи, потом флейтисты, за ними приготовился тамбурин и, наконец, ксилофон. Когда началась настройка, вся публика в заведении притихла.
Хоть гномов в этих местах особо не жаловали, но в умении скрасить вечер волшебной музыкой им не отказывал никто. Люди закопошились, устраиваясь поудобнее, чтобы было не только слышно, но и видно.
Откуда ни возьмись, на импровизированной площадке перед столиком гномов появилась табуретка, а сидевший на ней Вильке уже поправлял ремни своего аккордеона. Готовые играть, гномы построились за ним в два ряда. Вильке всегда здорово играл на аккордеоне и знал добрую сотню самых бредовых застольных песен. Он прокашлялся и начал вступительную речь:
– Дорогие гости, завсегдатаи, а также хозяева и работники сего славного заведения, короче, друзья дракона! Позвольте предложить вам последнее достижение в области немецкого авангарда в исполнении творческого объединения «Вильке Борген и семь гномов»!
Зал приветственно зааплодировал, а когда наконец установилась тишина, Вильке сказал:
– Посвящается нашему шотландскому другу.
Кто-то свистнул, несколько охотничьих собак гавкнули, а Вильке кивнул гномам, зажмурился и-и-и:
– Айнс, цвай, драй, фир!
Жила-была собака.
Она была большая,
И был у той собаки
Огромный рыжий хвост.
И вот когда собака
Бежала по дороге,
За нею пыль вставала
Почти до самых звезд.
И были у собаки
Огромнейшие зубы,
И лаяла собака,
Как миллион собак.
Когда она дышала,
С домов слетали крыши
И все деревья гнулись —
И это было так.
Жила была собака…
Но только ты не бойся:
Она была послушной
И доброю была.
Меня она любила,
И в гости приходила,
И ела хлеб с вареньем,
И сладкий чай пила.
И добрая собака
Со мной гулять ходила
И ласково крутила
Своим большим хвостом…
А вот что было дальше,
Еще я не придумал.
Сначала я придумаю,
А вам спою потом.[1]
Успех был ошеломляющий! Даже вызывали на «бис». Короче, Вильке и гномы задали такой тон, что весь вечер в «Друзьях дракона» посетители лаяли, горланили, смеялись и плясали до упаду. Пиво лилось рекой и даже пьяный охотник Вольф отплясывал, усадив себе на шею гнома, под всеобщие аплодисменты. Потом вдруг к столику подошла хозяйка заведения. Она шепнула что-то Вильке и Оэну, те покачали головами в знак согласия.
– В чем дело? – спросил Франк, наклонившись к уху Вильке.
– Госпожа Изольда, – ответил Вильке, – считает, что для тебя на сегодня достаточно. Пора тебе отдыхать. Пойдем наверх.
Мальчики встали из-за стола. Вильке посоветовал не прощаться, а то не отпустят, и они удалились незаметно, вернувшись в комнаты гостиницы. Для Франка уже была готова заботливо постеленная кровать, угол одеяла с белоснежным покрывалом был заманчиво отброшен. За окнами сгустился вечер, створки были распахнуты, а на подоконнике с ноги на ногу переминался огромный черный ворон с массивным клювом. За ним в сумерках на одной из гор еще виднелись очертания старинного замка.
– Здравствуйте, господин Метранпаж, – войдя в комнату, почтительно обратился к ворону Вильке, – позвольте представить вам моего друга Франка.
– Кар-р, кар-р, добрый вечер, – вежливо отозвался ворон, – очень приятно мне с вами познакомиться.
– Франк, – сказал Вильке и подвел друга к окну, – это советник владыки Сергиуса Метранпаж.
Птица важно повернула голову, и на ее клюве сверкнули стеклышки пенсне.
– Мне тоже очень приятно, – честно сказал Франк, находясь в замешательстве от общения со столь странной персоной.
– Пр-релестно, пр-релестно, – картаво сказала птица, вышагивая по подоконнику. – Сорока Лили сегодня поутру принесла в замок волшебника радостное известие о вашем пробуждении. Сам владыка Сергиус решил, что сегодня нет необходимости в его визите в Кругозёр и велел передать вам, что ожидает вас завтра в полдень у себя в замке. Кар-кар.
– О, да, конечно, – заверил ворона Вильке, – Спасибо вам большое и передайте волшебнику, что завтра мы обязательно придем.
– Ну, тогда до свидания, – сказал ворон, не дожидаясь ответа вспорхнул и полетел прямо в сторону замка. Мальчики провожали его взглядами, пока он не превратился в черную точечку на фоне огромной, в половину окна, луны.
– Ну вот и все, Франк, – почему-то грустно сказал Вильке, – твой первый день в Боденвельте подошел к концу. Завтра будет следующий, еще интересней. Мы с тобой пойдем в замок. Но первого дня уже не будет.
– А знаешь, Вильке, – сказал Франк, – я совсем не хочу спать. Оставайся, поболтаем.
– Может, позовем гномов? – спросил Вильке, усаживаясь на высоченную кровать.
– Нет, не надо, – морщась от неловкости, сказал Франк, – давай побудем вдвоем. С ними, конечно, хорошо, но немножечко шумновато.
– Это ты точно заметил, – усмехаясь, согласился Вильке. – Я тебе еще вот что скажу: народец они вообще тот еще. Хуже евреев. Но зато не соскучишься. Да, я, пока тебя не было, в основном, с ними и общался. Ну, вообще-то, не только с ними, конечно. Еще с волшебником, ведьмой, с хозяевами трактира, да с Лордом. Он же мне и окрестности показал. Ты на него не сердись, он пес, что надо. Просто гордый немного и вспыльчивый. Наверное, хотел сразу объяснить, кто в доме хозяин. А то все тут только вокруг тебя крутились все эти дни. Ну да ладно, я уверен, что вы еще подружитесь. Будете вместе наших овец пасти.
Вильке низко наклонился и с трудом стянул с головы набитую золотом шляпу.
– Вот видишь, как нам повезло, – довольно потрясая монетками, сказал он.
– А где это ты таким приемам научился? – спросил Франк, припомнив чудо на кухне. – У Сергиуса, небось.
– Да нет, что ты, – засмеялся Вильке. – Это мне Михаэль еще в Раушене показал, когда мы наряд на кухне отрабатывали.
– А как он это делал?
– А ты скажешь, как гномов запомнил? – прищурился Вильке.
– Проще простого, – сказал Франк. – У каждого гнома капюшон одного из цветов радуги, на первую букву этого цвета они и зовутся. Если фиолетовый – то Фоэн, если оранжевый – то Оэн. Понял?
– И правда, проще простого! – воскликнул Вильке. – А я-то думал, они и впрямь колдовать мастера. Ах они мошенники! Ну, гномы, ну держитесь у меня!
