– Ты прав, но лишь отчасти, – отвечает ему Учительница. – Потому что он не столько эмоциональный, сколько несдержанный, а это говорит об отсутствии или о слабом контроле над своими эмоциями.
Вот уж не сказал бы! Я, конечно, не отрицаю того, что эмоционален, но насчет несдержанности… Наоборот, зная свой характер, я стараюсь всегда контролировать себя. У многих, с кем я общаюсь, складывается мнение, будто я чересчур необщителен и даже замкнут.
– Есть разница, – Марина Яковлевна будто читает мысли мои, – между несдержанностью в мыслях и чувствах и несдержанностью в поведении. Да, ты часто отмалчиваешься и не принимаешь активного участия в обсуждениях и разговорах на моих занятиях, но, согласись, это вовсе не значит, что ты в этот момент эмоционально спокоен.
Честно говоря, под таким углом я не рассматривал этот вопрос, и мне приходится согласиться с доводами Учительницы.
– Хорошо, что ты это понял, – кивает она в ответ.
– Вы научите быть сдержанным? – спрашиваю я, не вставая с места.
– Это будет наш первый урок, – серьезно отвечает Марина Яковлевна и обращается ко всем: – Если вы думаете, что Максим сильно отличается от вас, то ошибаетесь. Каждый из вас представляет собой яркую личность, которая не может быть неэмоциональной. Просто некоторые могут достаточно хорошо скрывать свои чувства, но на образе вашего мышления, на вашем поведении и способе принятия решений это не сказывается. Как вы видите, даже самые примитивные твари, одна из которых находится перед вами, способны управлять чужим сознанием. А уж ваше для нее – как мед для мухи. Поэтому умение защищать себя не только от физического воздействия, но и от так называемых ментальных атак является одним из приоритетных направлений в вашем обучении. Первый, самый сложный, шаг вы уже сделали. Умение контролировать мысли при подготовке к «созерцанию» – ключевой момент в вопросе подготовки защиты от воздействия тварей. Вообще существуют два способа так называемой защиты. Первый, самый простой и надежный, – это изолировать свое сознание. Чтобы вам было понятно, о чем идет речь… Вы должны представить себя камнем. Или деревом. Не просто представить, а свято в это поверить. Вы же не думаете, что у камня или дерева могут быть какие-то мысли, тем более эмоции. Когда вы настроитесь нужным образом, твари перестанут ощущать вас. Но это не значит, что они не смогут увидеть вас, если вы будете находиться в зоне прямой видимости. Подобный прием используется довольно редко, в первую очередь, потому, что подразумевает не только ментальную пустоту, которую ощутит тварь, но и состояние полного физического спокойствия самого Плетущего. А это означает, что для начала он должен где-то спрятаться и укрыться от чужих взоров. Второй способ – прямая противоположность первому, его антагонизм. Плетущий не скрывается от тварей, но в случае ментальной атаки, когда возникает угроза оказаться под чужим контролем, он бьет в ответ. И чем сильнее противопоставляемые эмоции Плетущего, тем хуже придется твари. Вам также нужно знать очень важный момент. Если Плетущий встречается с группой тварей, риск подвергнуться ментальной атаке минимален, ничтожен. Как бы странно это ни звучало, но, находясь в стае, твари не пытаются подчинить себе чужое сознание. По крайней мере, до сих пор подобного не происходило.
Я перевожу взгляд на клетку, в которой заключена тварь, и невольно наши взоры скрещиваются.
– Только попробуй, – цежу я еле слышно сквозь сжатые зубы.
Пленник отводит глаза и больше на меня не смотрит. Рана на его ноге продолжает кровоточить, но сей факт не доставляет созданию особого беспокойства.
– Пример второго способа защиты от ментальной атаки этого создания, – продолжает Марина Яковлевна, – был продемонстрирован только что Максимом.
Удивленные взгляды одноклассников останавливаются на мне, но я и сам испытываю не меньшее недоумение.
– Он сделал то, о чем я вам только что говорила, – ударил в ответ, и удар этот был довольно сильным, если тварь так бурно на него отреагировала. И пусть вас не сбивает с толку нанесенная Максимом огнестрельная рана. Гораздо больнее твари было получить ментальную плюху, чем 9-миллиметровую пулю…
Спустя год каждый из нас был способен на какое-то время погружать сознание в ментальную пустоту, становиться камнем или деревом, как говорила Учительница. Несмотря на ее заверения, что самое сложное из этого мы уже усвоили, когда изучали «созерцание», учеба по данному предмету проходила тяжело. Однако время шло, мы отдавали обучению огромное количество сил и становились более подготовленными. Мы изучали военное дело, психологию, физику, непрестанно зубрили и повторяли химию, органическую и неорганическую. Молекулярные структуры, атомные решетки, устройства того или иного вида оружия, принцип роста и развития растений, строение человеческого тела, ментальная прострация, способы воздействия на воздух, воду и почву, работа с «дверьми» – все это и многое другое мы изучали, и спустя какое-то время снова возвращались к тому же, закрепляя усвоенный материал.
Скорость. Скорость работы Плетущего, скорость с которой он плел ткань сна, скорость, с которой он мог отреагировать на угрозу: защититься и ударить в ответ. Скорость воздействия на окружающее пространство. Скорость, с которой он мог покинуть сон, избегая смертельной опасности. Скорость была нашим главным противником, с которым мы непрестанно боролись. Десятки минут, необходимых на то или иное действие, превращались в минуты, а потом – в секунды. И к моменту сдачи выпускного экзамена время, что мы тратили на работу, измерялось именно в секундах…
Шел последний день экзамена. Все индивидуальные задачи были уже сданы, и оставалось только найти выход из настоящего лабиринта сновидений. Это было групповое задание. Я прекрасно помню, как мы блуждали по мирам снов в поисках подсказки, куда двигаться дальше. Как правило, они находились у людей, которых мы должны были спасти от монстров и собственных страхов, порождениями которых эти твари, собственно, и являлись.
Мы были измотаны, потому что уже десятую ночь подряд не могли нормально выспаться и дать сознанию отдохнуть. После очередной двери, своеобразного мгновенного прохода между различными снами, мы оказались в странном месте с постапокалиптическим пейзажем. Наверное, когда-то это был город, потому что вокруг, куда ни глянь, видны развалины зданий. Многие из них сохранили высокие стены, но не оставалось сомнений, что никто не может жить в этом пугающем пустом месте.
Я помню, как мы брели по пустынным улицам, поднимая в сухой воздух грязно-рыжую пыль, как над нами висело багровое небо без солнца и луны, как мертвые здания глядели пустыми глазницами оконных проемов. Мы должны были найти зеленую дверь, но, где именно ее искать, никто не имел представления.
