Тогда, после большой битвы у небольшого городка Брахма-Гут, была поставлена точка. На снятые с коней походные седла уселись двенадцать королей — все правители Южного Шеола. Верховный магистр ордена не говорил долго — он дал клятву и был заключен договор. Все очень хотели верить в это, люди устали бояться будущего. И их надежда сбылась. Это было невероятно, но Белый орден смог остановить Рох. Никто не знает как, но уже пять лет колеблющаяся зыбкая стена тумана стоит на месте почти у границ Южных королевств, прекратив свое поступательное продвижение. Надолго ли? Кто ответит…
Сергей щелчком отправил комок листка в сторону холмов.
— Что это за напасть такая? Туман не может покрывать все. Колись, Харон, что там внутри? Кроме монстров. Только не говори, что ты никогда не думал про это.
Харон усмехнулся:
— Морги…
— Я не об этом.
Новый товарищ помедлил с ответом.
— Говорят, что Рохом командуют демоны, вышедшие из ада…
— Говорят?
— Ну… — Харон опять помедлил. — Иногда находились мудрецы, которые колдовством и магией вызывали демонов Роха прямо у себя в домах. Они губили свои души и души близких им людей и быстро теряли человеческий облик.
Сергею этого было мало:
— А ты сам? Что думаешь ты сам?
— Я ничего не думаю. Я никогда не заходил далеко. Говорят, где-то там есть странные мрак-шахты, открывающие для поборовших свой страх пути… И светится подземным светом долина Ишим-Мат, и летает огромная птица Рух, и блестит фонтанами затерянный Рафор. Кстати, если кто-то увидит струи воды в фонтанах затерянного города, то у него сбудется любое желание… А позади всего этого потихоньку наступает Ночь. Сказки. Люди любят придумывать сказки. Да-да, говорят! Что ты улыбаешься, как кретин? Я никогда не заходил далеко. — Хоть голос Харона и казался ворчливым — в глазах пряталась смеющаяся искорка. У них с первого дня установились свободные, дружеские отношения, и оба любили подтрунивать друг над другом.
— А Белый орден?
— Вряд ли далеко.
Сергей замолчал. Среди рыцарей ордена существовали люди, которые ходили в туман, — о них рассказывали легенды. Какой-то довольно долгой подготовкой и концентрацией воли они превозмогали смертельный ужас Роха и даже сражались с монстрами. Рох, оказывается, нес не только смерть, но, бывало, давал и жизнь. Внутренние железы паукообразных выделяли эмацею — жидкость, обладающую поразительными свойствами и являющуюся панацеей от множества болезней.
Странно это все… Как сон.
— Странно все…
— Конечно, — согласился Харон.
— Да я о другом…
Сергей задумался. Потом наконец сказал:
— Взять хотя бы ваши названия: Шутворт, который погиб первым, Эдинпорт, Нагорт, Рафор — похожи на наши, только английские, названия. А вот Ишим-Мат, Шаридан, Брахма-Гут, Аши-Яд — это что-то восточное…
Харон усмехнулся:
— У кого о чем болит голова… Слова как слова. Все люди везде одинаковы. Помнишь про Вавилон?
Сергей улыбнулся. Харон еще в первые дни после Роха рассказал ему древний миф — дескать, люди решили построить башню высотой до неба, а Бог прогневался за это, и, короче, все заговорили на разных языках. Этим у него объяснялось знание Сергеем местного наречия — вишь ли, языковой барьер существует только в сознании самих людей. Специальный. Для чего-то… Это было тем более странно, ибо Сергей осознал, что он разговаривает не на русском — на каком-то другом, неожиданно знакомом языке, которым владел в совершенстве. После Роха и членистоногих он перестал чему-то удивляться, но здесь его заинтересовало совсем другое: у них была одинаковая история? Он хорошо помнил библейский сюжет о Вавилонском столпотворении…
Харон с усмешкой смотрел на него.
— Ладно, не ломай голову. Твои восточные названия — это горские слова. Давно, до того, как сюда приплыл сам Командор и основал первый город, здесь, в Подгорье, жили горцы.
— Куда же они делись? — Сергей нахмурился. — Их что, всех…
Харон удивился:
— Ты чего такой кровожадный? Они смешались с людьми с материка. Правда, в горах еще и сейчас встречаются независимые и довольно недружелюбные поселения. Там, куда не добрался Рох…
— Все равно странная похожесть. А иные — совсем одинаковые.
Харон не любил зря ломать голову.
— Не вижу ничего странного. У нас похожая история. Может, она еще и общая?
Сергей покрутил головой.
— Вряд ли общая, Харон. Мои так расхваленные тобой способности в бою — не природный талант. Мне здесь легче, потому что здесь меньшая сила тяжести, чувствительно меньшая. И больше кислорода. Отсюда, и только отсюда — реакция и сила. У нас разные миры, Харон, хоть внешне мы и совсем одинаковы.
В воздухе проплыл тихий и очень мелодичный звук, похожий на флейту. Харон обернулся назад.
— Кажется, нас зовут ужинать…
Сергей выглянул из-за валуна. Они сидели на взгорке, а внизу виднелись разбросанные между холмами юрты и временные шалаши стойбища кочевого народа. Там и сям поднимались дымки многочисленных костров, пятнами выделялось развешанное для просушки белье, фыркали и храпели стреноженные, обмахивающиеся хвостами лошади. В воздухе слышались звон посуды, веселый гомон всегда неугомонной детворы, покрикивания озабоченных мам и хозяек… Мирные кочевые племена Ушвары. За холмами поднималась пыль — мужчины гнали скот с пастбищ домой.
Сергей обернулся:
— В Шеоле знают об Ушваре?
— Вряд ли. — Харон нахмурился. — Кто может знать, что в глубине Роха иногда встречаются нетронутые уголки? Никто не может пройти Рох живым.
— Кроме тебя… Сколько тебе лет, Харон?
Новый товарищ улыбнулся:
— Какая разница? Время в Рохе течет по иным законам…
— Я знаю, маркиз хочет сразу после Шаридана везти к себе, в Аш-Тар. По закону после венчания у меня должно быть еще семь дней. Моих семь дней.
— Это не закон, ваше высочество. Это традиция.
— Это важно? Сейчас многие мелочи приобрели статус закона.
— Важно. Но мы настоим на этом. Я не думаю, что после венчания маркиз будет столь щепетилен.
Эния задумалась. Первый советник и вице-канцлер Оле Харм сделал извинительный жест рукой — другая рука у него была занята внушительной стопкой папок и бумаг.
— Простите, ваше высочество. Дела….
И, поклонившись, заспешил к лестнице, к поджидавшему его министру каналов и водной акватории. Илламия взяла сестру под руку.
— Пойдем, Эни. Он сделает все как надо.
— Надеюсь. — Эния вздохнула. — Но я уверена, маркиз будет очень щепетилен.
