– На дно?! И где то самое дно находится?! Отыскать их сможешь?!
– Через кое-каких других знакомых, наверное, смогу. Но им надо будет ручку позолотить, так не скажут.
– Какие все возмутительно алчные вокруг, - посетовал Мокрый. - Никто слова лишнего не скажет, пока ему ручку не позолотишь. А если я ту ручку того… отделю от туловища. Скажут?…
Хозяйка отрицательно покачала головой.
– Ладно, забирай золото, Татьяна. И пусть твои люди выведут нас на козла с Борзым.
– Борзо, - уточнила хозяйка дома, провела рукой над поверхностью стола, и слиток испарился, как по волшебству, - и, кстати, козла лучше не называть козлом. Мне кажется, он очень этого не любит.
– Вот видишь, Вова, - Мокрый засмеялся, - никто не любит, когда их зовут козлами, даже козлы.
– Известный факт, - откликнулся тот.
– Так, Танюша, когда мы сможем увидеть эту сладкую парочку? - перешел на деловой тон Мокрый.
– А это уже не от меня зависит, милый. Я переговорю с нужными людьми, а они объявят.
– Ладно, будем ждать, пока они объявят. По мелочи пока поработаем, - бандит обернулся к Диане, - надо тебя в деле проверить, крошка. Хочу понять, сработаемся мы или нет.
– В каком деле? - насторожилась девушка и пожалела, что пистолет остался в рюкзачке, а рюкзачок, хоть и под рукой, застегнут на молнию. Что еще удумают эти уголовники?
– Мы тебя в первый раз сегодня встретили. А вдруг ты в последний момент начнешь мандражить не по теме и этим нам все дело залажаешь. А дело крупное. Я вот что думаю… Давай-ка подломим какую-нибудь лавчонку. И деньжат немного срубим. И на тебя в деле посмотрим.
– Только не в Электростали, - вмешалась Татьяна.
– Не волнуйся, дорогуша. Что мы, порядков не знаем?! Улетим подальше. И там дело обделаем. Нас уже не двое, а трое. Все надежнее.
– А она? - Диана кивнула на хозяйку квартиры.
– Танюха на скоки не ходит, - пояснил Мокрый строго, - потому что сидит на хазе. И всегда гостям рада. Наседка она. А не воровка. Так, Татьяна?
– Хорошим гостям я всегда рада, - уточнила та, - а оборванцам, неудачникам и лохам - нет.
– Не переживай, - сквозь зубы проговорил Мокрый, - будут деньги. Дай только время. Фишка пока криво у нас ложится. Но все впереди…
Тренькнул и замолчал звонок. И следом сразу послышался требовательный стук в дверь.
– Кто это ломится? - удивился Вова. - Ты гостей ждешь?!
– Может, и пришел кто, - Татьяна пожала плечами.
Мокрый, ни слова не говоря, выхватил пистолет, кивнул хозяйке - мол, пойдем вместе.
– Кто там? - крикнула Татьяна.
– Водопроводчик! - послышался требовательный голос. Стук повторился. - Краны пришли осмотреть!
– А мы не вызывали, - прошептала Татьяна, сделав страшные глаза. Чтобы водопроводчики так ломились в дверь?
Мокрый распахнул дверь ударом ноги - так, что стоящий на лестничной площадке получил сильный удар и отлетел на ступени. Там его настиг разъяренный бандит, ударил в живот, сгреб за воротник.
– Живо отвечай, кто ты такой, гад?!
– Эй, что там происходит?! - послышался голос с верхних этажей, по лестнице загремели шаги.
– Иди сюда, гнида, - Мокрый втащил избитого в квартиру, с силой захлопнул дверь.
Татьяна стояла рядом, с самым недовольным видом. Даже сигарету потушила в стоящей в прихожей пепельнице. На своей жилплощади драк и стрельбы она не терпела.
– Это кто такой? - спросил Мокрый угрожающим тоном.
– Нос, - ответила женщина после секундной паузы, - дурачок один, пошутить любит… Метростроевец.
– Кто?
– Ну работал по прокладке метро у нас. Потом выгнали его за драку. Вот он и промышляет по мелочи, и шутки шутит.
– Я смотрю, он не только пошутить любит, но и пошмалять, - ответил Мокрый, вынимая из-за пояса избитого пистолет. - Ты с чем пришел? Откуда взялся?!
– Солнцевский я, - смекнув, с кем имеет дело, заговорил тот. - Мишку Меченого знаешь?
– Не надо его больше бить, - быстро сказала Татьяна, увидев, как заходили скулы на лице старого бандита. - Забредает он ко мне иногда - пьянящих колосков купить.
– Продаешь, вот и хожу, - проворчал Нос. Он начал потихоньку приходить в себя. Распрямил сутулые плечи. На лице появилось дерзкое выражение. - А чего?! Я плохого не делал.
– В магазине он колоски купить не может? - поинтересовался Мокрый.
– Да как же он купит? - Татьяна всплеснула руками. - Сам подумай. Они же на Земле вне закона. Вот я и приторговываю. И людям радость, и мне выгода. От вас когда еще денег дождешься - все больше по мелочи работаете.
Мокрый пригляделся к гостю повнимательнее. На вид тому и правда было не больше пятнадцати. На худом лице выделялись скулы и большой костистый нос, за который он, должно быть, и получил кличку. Голову украшали также два больших лохматых уха, выдавая в нем представителя расы таргарийцев.
– И что с тобой теперь, фраерок солнцевский, делать?
– Я не фраерок, - неожиданно обиделся Нос. - Ты, папаша, хоть и крутой, но за базаром следи. А то я не посмотрю…
Татьяна охнула, ожидая самого ужасного. Но Мокрый, вместо того чтобы двинуть наглеца в ухо, неожиданно проникся к таргарийцу симпатией, почти ласково взял паренька за шиворот и втащил в гостиную. Тот исподлобья оглядел всех присутствующих, не поздоровался, но и на табурет не сел - так и остался стоять посреди комнаты, сутулясь. Но руки сунул в карманы, и глаза оставались колючими. Как у лемурианского тушканчика, если его несколько дней не кормить.
– А ты знаешь, на кого тянешь? - строго поинтересовался Вова.
– А что? Я по понятиям. Откуда я знал, что у вас тут сходняк?
– На астероидах чалился? - поинтересовался Мокрый.
– Не, кто ж меня в пятнадцать лет отправит? Два года по малолетке.
– Это где?
– В лагере «Артек». Слыхал, зона такая в Крыму? Там море рядом, соленое, теплое. Перевоспитывают там таких, как я.
– Чего ж тебя не перевоспитали?
– Я под придурка закосил, меня и отпустили.
Мокрый ухмыльнулся.
– Оно и заметно. Все бы ничего, пацан, только тухло мне от того, что ты нас видел.
– Да я никому… Никогда!
– Это вы все так говорите, когда перо в ближайшей перспективе маячит.
– Возьмите меня в банду. Увидите, я вам пригожусь.
Тут опять подал голос Вова:
– В банду… Ты при первой возможности соскочишь, а нас продашь. И вообще, малолетки нам ни к чему.
– Мне уже двадцать три года, - возмутился Нос. - Паспорт могу показать.
– Паспорт подделать можно, - заметила Татьяна.
– Таргарийцы - они щуплые, пока молодые, - сказал Мокрый со знанием. - А потом сразу толстые и лживые. А вообще, Танюха, что скажешь о пацане? Как он тебе?
