— Еду, ночлег — все вам обеспечим. У нас, конечно, по-простому, без затей, но голодными не останетесь. А потом разберемся, куда вас пристроить. Вы как вообще, — он вопросительно посмотрел на Кирилла, — надолго к нам?
Тот только пожал плечами:
— Не знаем пока. Как получится…
Беглецы расположились у ближайшего костра. Им выдали миски с грибным варевом, в котором плавали небольшие кусочки мяса. Вокруг сидели хмурые люди: один чистил и смазывал разобранный автомат, другой вырезал что-то из дощечки, третий надраивал до блеска сапоги. Женщина в темном платье и с косынкой на голове бережно сматывала полоски ткани — готовила перевязочный материал. Заплакал ребенок, и на него тут же зашикали. Гости поторопились закончить с едой и отправились в палатку, которую отвели девушкам, — совещаться.
— Мы здесь никому не нужны, — тут же заявила Крыся.
— А ты думала, что тебя здесь заждались? — поддела подругу Нюта. — Положение у нас так себе: назад возвращаться нельзя, здесь оставаться тоже опасно.
— А где сейчас не опасно? — хмыкнул Кирилл. — У вас, что ли?
— Нет, на Спартаке нас бы точно убили, — вздохнула девушка. — Но сидеть здесь и ждать неизвестно чего не хочется.
— Куда ж тебе хочется?
Нюта задумалась:
— Меня никто нигде не ждет, кроме одного человека на Беговой. Мать у меня там осталась. Туда и пойду.
— Как же вышло, что она осталась, а тебя отпустила?
Нюта пожала плечами:
— Толком не знаю, я ведь тогда совсем маленькая была… Наверное, меня челноки украли или обманом увели с собой. Стараюсь вспомнить — и не могу. Иногда кажется, что мне велел идти с ними кто-то знакомый, кому я доверяла, иначе бы не послушалась. Но вот кто?
— А твой отец? Или он умер?
— Отца не помню. Мы сначала жили вдвоем с мамой, а потом с нами еще дядька Петр стал жить. Хотя у него от тетки Риты уже был сын. Мама хотела, чтоб я его папой звала, а я не могла — не нравился он мне. Один раз мне подзатыльник дал, а я его укусила.
— А почему же, когда твоих спутников сожрали, а тебя нашли в туннеле, мать не пыталась забрать тебя со Спартака?
— Не знаю. Много можно найти причин. Может, ей тяжело было — она тогда маленького ждала, может, боялась одна через полметро идти. А может, так до сих пор и не знает, что со мной и где я.
— По-моему, эту историю уже чуть ли не на всей линии рассказывают, — не согласился Кирилл. — Знаешь, я думаю, ты просто мешала своей матери жить с новым мужем, поэтому она и не спешила тебя искать. Не обижайся, но вряд ли ты ей была нужна.
— Не смей так говорить! — вскинулась девушка. — Ты не видел, как она плакала, когда мы прощались.
— Ну и что? Поплакала и успокоилась. А потом у нее младенец появился, и ей стало вовсе не до тебя.
— Даже слушать не хочу! — крикнула Нюта. — Ты не знаешь, как она меня любила! Бывало, когда Петра дома нет, подсядет ко мне, обнимет и шепчет: «Потерпи, Нюточка, скоро все у нас будет хорошо».
— Даже если так, подумай, сколько с тех пор лет прошло. За это время что угодно могло случиться. Может, ее и в живых уже нет.
— Успокоюсь только тогда, когда точно это узнаю, — упрямо сказала девушка. — А пока просто хочу вернуться туда, на Беговую. Там я хоть иногда бывала счастлива. А с тех пор, как попала на Спартак, мое детство кончилось.
Кирилл переглянулся с Крысей, та выразительно пожала плечами.
— Итак, девчонки, что мы имеем в сухом остатке? — подытожил парень. — Здесь, похоже, так же опасно, как и на Тушинской, а на Планерной вообще черт знает что. Получается, идти нам некуда. Может, вернемся к отцу?
— Нельзя нам с Крысей на Тушинскую, — замотала головой Нюта. — Нас там люди Верховного легко найдут и убьют.
— Так ведь они и сюда могут прийти… — робко заметила Крыся.
— Вот именно! Поэтому здесь мы сидеть и ждать их не будем. Надо уходить.
— На Беговую, что ли? — прищурился Кирилл. — Дойдешь ты туда, как же! Во-первых, очень далеко. Во-вторых, ты в курсе, что туннель между Беговой и Полежаевской взорван?
Но Нюта, судя по всему, уже приняла решение, и теперь переубедить ее было невозможно.
— Выход всегда найдется, — заявила она. — Пойдем по поверхности.
Две пары широко раскрытых глаз уставились на девушку.
— Ты с ума сошла?!
— С чего бы? Сталкеры ведь ходят. И возвращаются.
— Ага, только не все. И потом, не очень ты похожа на сталкера. Они мужчины, и вообще — люди опытные.
— Тут главное — не опыт, а удача, — не сдавалась Нюта. — Между прочим, поверху такое же расстояние, как и под землей, если напрямик идти. Опасно, конечно, но ты же сам сказал: где сейчас не опасно? Если всю жизнь на одном месте сидеть, тоже не факт, что уцелеешь. Те, кто на Полежаевской жил, наверное, тоже думали, что с ними ничего не случится…
— Может, ты в чем-то и права, — подумав, признал Кирилл. — Я сам два раза поднимался на поверхность со сталкерами, правда, ненадолго. Да и как на других станциях люди живут, мне давно посмотреть хотелось. Только не все так просто, девчонки: просто так на поверхность соваться — самоубийство. Костюмы нужны специальные, противогазы, оружие, наконец. Да и какая-нибудь карта совсем не помешает. Так что, получается, без помощи коменданта из этой затеи ничего не выйдет.
— Тогда пошли к коменданту! — И Нюта, не дожидаясь товарищей, решительно отдернула полог палатки.
* * *
Против ожидания, Захар Петрович к их затее отнесся спокойно. К тому же, жизнь в метро приучила его ничему не удивляться и к любому делу подходить трезво и взвешенно. Он вовсе не был жестоким, но и уговаривать их остаться смысла не видел. Каждую минуту глава Сходненской ожидал нападения, и девушки в такой ситуации были бы скорее обузой, а хрупкий парень отнюдь не выглядел опытным бойцом. Да и три лишних рта, опять же…
— Раньше бы сказал — безумная это затея, — выслушав гостей, заявил он, — но при нынешнем раскладе удерживать вас не могу и не стану. — Комендант почесал в затылке. — Неизвестно еще, где сейчас опаснее — здесь или наверху… Костюмы и противогазы я вам дам. Это раньше с ними напряженка была, а теперь не снаряги — людей не хватает. Вот с оружием хуже, хотя один автомат и пару рожков патронов, думаю, выделим. Что касается дороги — могу нарисовать примерную схему. Раньше я окрестности хорошо знал. Только имейте в виду, после Катастрофы наверху все очень изменилось. Конечно, кое-что со слов сталкеров можно подкорректировать, но чаще их рассказы нужно, что называется, на десять делить… — Захар Петрович достал из тумбочки неровно оборванный тетрадный листок, огрызок карандаша и принялся чертить на бумаге линии, время от времени сверяясь с потрепанной картой.
