ты слушай! Если кто-нибудь в деревне доложит людям графа о том, что ты охотился в лесу, нас ждут очень серьёзные неприятности!
— Неважно! По запаху или по костям… Или найдут шкурки… Ты ведь ножом их разделывал?
— Ну не зубами же, — ответил я. — Как они поймут, что это именно мой нож?
— Граф очень серьёзно относится к своим правам Феликс, — сурово произнёс старик. — В том числе и к праву единоличной охоты на своих землях. И уж поверь, он, будучи властителем металла, сможет узнать владельца ножа, которым разделали его добычу!
В общем, я в тот же вечер избавился от белкокроликов — отнёс их за пару километров и похоронил под камнем. Ну и зарубку в памяти сделал, что некие «властители металла» способны подменить собой целую криминалистическую лабораторию. Думаю, эта информация мне обязательно пригодится… Ну а на ужин тогда снова пришлось есть опостылевшую до икоты рыбу.
Вот и выходит, что жарить мясо здесь могут только те, кому ничего хорошего в этой жизни уже не светит. И встреча с правосудием для них в любом случае закончится пеньковым галстуком, вне зависимости от количества загубленной на охоте живности.
Сперва я хотел просто развернуться и уйти, но потом решил, что это не лучшая идея. Стоило провести хотя бы предварительную разведку: узнать количество личного состава, определить его материальную оснащённость и обученность, а также перспективы вероятного боестолкновения…
Короче, если отвлечься от казённого армейского языка, нужно было посмотреть, сколько в лагере народу, и понять, есть ли шанс завладеть их барахлом, перебив или разогнав негодяев.
Я на всякий случай спрятал вещмешок, засунув его в густой кустарник, и осторожно направился туда, откуда слышался запах дыма. Мне приходилось двигаться очень аккуратно, чтобы случайно не сломать какую-нибудь ветку, выдав тем самым своё приближение. Специальным шагом, плавно, но быстро перекатываясь с пятки на носок по внешнему краю стопы, я примерно за пятнадцать минут обошёл лагерь по кругу.
Ни часовых, ни даже примитивных ловушек — ничего. В прошлом я обычно имел дело с куда более подготовленными противниками, но сейчас, в этом теле, даже парочка взрослых вооружённых мужиков стала бы для меня очень серьёзной проблемой.
Здесь же их было пятеро.
Глава 6
Я присел за одним из деревьев — весь лагерь оказался передо мной как на ладони. Бандиты вели себя беспечно, совершенно не опасаясь нападения. Не удивительно, основа военной подготовки — это дисциплина, с которой у подобной публики всегда очень и очень плохо. Хотя индивидуально каждый из них мог быть прекрасным бойцом, как подразделение их сборище не представляло никакой ценности.
Как бы то ни было, сам я осторожности не утратил и наблюдал за ними лишь периферийным зрением, не фокусируясь на ком-то конкретном. Можно подумать, что это какая-то мистика, но люди действительно иногда чувствуют пристальный взгляд. Никакого вменяемого объяснения у меня не было, однако сам я неоднократно имел возможность убедиться в этом феномене.
Четверо разбойников сидели у костра, вяло переругиваясь время от времени, а ещё один расположился возле небольшого навеса, под которым горой лежало какое-то барахло. А кроме барахла — двое пленников: девушка лет двадцати и мужик, лица которого я не видел. Оба были связаны и, очевидно, чувствовали себя не лучшим образом.
Из вооружения я заметил пару кривеньких и явно кустарных арбалетов и несколько дубин весьма внушительного вида. Небогато, конечно, но недооценивать такое оружие не стоит — в умелых руках, как известно, и определённые части мужского организма превращаются в балалайку… А эти парни выглядели весьма искусными в обращении со своим примитивным «инвентарём». Ну, по крайней мере, некоторые из них.
Никаких доспехов, конечно, никто не носил, но двое могли похвастаться каким-то подобием кожаных курток, а у одного даже был плащ. Грязноватый и непрезентабельный, но зато с капюшоном.
— Может ослабить чутка верёвки? — произнёс один из бандитов, перевернув огромную ногу, висевшую над огнём. — У девки хотя бы, а?
Вопрос, не лишённый смысла — плотно связанные конечности очень быстро отмирают из-за нарушения кровообращения. Об этом знают все, кого учили работать с задержанными: если хочешь угробить человека, просто покрепче свяжи ему руки и оставь без присмотра.
— Пусть Ворон решает, кому и чего ослаблять, — лениво ответил крепкий мужик, сидевший у навеса. — Не наша это забота.
— Дык, где Ворон-то, а где мы? — возразил «повар». — Пока до него дойдём, опять чернота попрёт по рукам и подохнет бабёнка…
«Ворон — это, видимо, главарь банды, — подумал я. — Которого здесь почему-то нет».
— И ладно, новую словим, — равнодушно ответил крепыш.
Сама девушка слушала разговор совершенно безучастно, словно речь шла вовсе не о ней. Я бы вообще подумал, что это труп, если бы не едва заметное дыхание.
— Она же из крепостных, — к разговору присоединился третий бандит. — Так и так подохнет, когда поводок лопнет… За каким демоном они вообще Ворону нужны, как думаете, братья?
Что за поводок, который должен лопнуть? Наверное, речь шла о каком-то колдовстве… Надо будет уточнить у Хольда.
— Бурый, разве ты не знаешь, зачем бабы бывают нужны? — раздался вдруг игривый женский голос.
Один из сидевших у костра — тот, которому повезло с плащом — встал, скинул свой роскошный прикид и тряхнул головой, отчего по плечам рассыпались длинные чёрные волосы. Оказалось, среди бандитов затесалась молодая девушка — весьма симпатичная, но, похоже, совершенно отмороженная. Никак иначе объяснить её присутствие в банде я не мог.
Вопреки распространённым стереотипам о благородных разбойниках, эта публика не отличалась ни галантностью, ни добротой. Они вряд ли слышали о феминизме и равноправии, поэтому молодая девчонка могла выжить в такой компании только в том случае, если сама была свирепее и опаснее любого из бандитов.
— Я-то знаю, — ответил тот, кого назвали Бурым. — Но Ворон-то и мужиков себе забирает…
— Ну, вкусы у всех разненькие… — промурлыкала с усмешкой черноволосая. — А чего тебя это так волнует? Неужели боишься, что Ворон на тебя глаз положит?
— Не боюсь…
— Так может ты, наоборот, хочешь, чтобы Ворон и тебя в свой шатёр пригласил?? — девушка визгливо расхохоталась.
— Нет уж, спасибо, Лэйла. После таких приглашений на своих двоих пока что никто не ушёл… Все в земле лежат.
— Не трусь, Буренький, ты Ворону неинтересен, можешь мне поверить…
Лэйла немного размяла затёкшие ноги, а потом вновь села у костра, подложив под себя плащ. Все замолчали. Я же смог получше рассмотреть девушку — стройная, гибкая, с искрой безумия в зелёных глазах, она явно выделялась на фоне мужчин. Как хорошая лошадь
