суккуб даже прикрыл глаза от удовольствия — очевидно, чувствовал, как по его организму растекается сила, прибывшая к нему вместе с душой.
— Вкусно? — насмешливо спросил я.
— Приятно, — поразмыслив, ответил Большаков. — Уже есть, с чем работать. Большего я от такой и не ожидал, — презрительно дополнил он, всматриваясь в закатившиеся глаза. — Теперь как-то надо избавиться от тела. Поможешь?
— Нет, — тут же отказался я, — в машину она не влезет.
Тут же опустившись на колени, будущий губернатор порылся в сумочке и вытащил оттуда ключи от автомобиля.
— А если на ее машине? — он подошел к окну и нажал на кнопку. — Сойдет!
Когда он проходил мимо, я заметил, что следы на лице исчезли.
— Я помогу с телом, а ты научишь контролировать исцеление. Идет?
— По рукам, — Большаков на ходу ударил меня по ладони. — Подскажу, что к чему, но не сразу.
Он еще некоторое время побродил по квартире в поисках ковра, пока, наконец, не вытащил его из запертой комнаты — похоже, хозяйской спальни. Потом завернул женщину и закинул на плечо, точно она ничего не весила.
— Иду, — пробурчал я. — Веселая у нас избирательная кампания начинается.
— То ли еще будет! — Большаков перехватил ковер поудобнее. — Сейчас — на речку. Потом в клуб! А вот потом уже займемся делами. Ты же не думал, что я продолжу работу этого святоши!
Глава 14
Странная парочка усердно топила в реке ковер, смотанный жесткой белой веревкой. Народные методы в виде камней, запиханных между слоев туго свернутого полотна, мы отмели сразу, понадеявшись на то, что масса промокшего ковра сама утянет труп проститутки на дно.
— Я так понимаю, что ты сильно поистаскался? — фыркнул я, не заметив особых изменений в его внешности. — Куда все силы растратил?
— Не до применения сейчас. Так, базу подтянул немного, — поморщился Джон, шевеля мышцами Большакова. — Несмотря на то, что этот святоша старательно вел праведный образ жизни, его органы далеко не в лучшей форме.
— Как будто в пятьдесят можно выглядеть лучше!
— Обжорство и алкоголизм вам, людям, совсем не друзья, — с этими словами он помассировал двумя пальцами правый бок.
— А по виду вроде бы и… — я внимательно посмотрел на него, пытаясь увидеть заметные следы явного алкоголика.
Ну да, изношенная не по возрасту шкурка, но не так уж и запойно он выглядел. Джон словно прочел мои мысли:
— Я же не открою тебе секрет, что все дело в генах?
— В твоих? — не сразу разобрался я.
— В ваших. Человеческих. В данном случае — в его генах. Потому что люди предрасположены генетически.
— К обжорству и алкоголизму? — спросил я с усмешкой.
— К их последствиям.
— А-а-а, — протянул я, сомневаясь, что смогу осилить еще один глобальный секрет из области биологии.
— Думаю, что стоит пояснить. Что ж ты, сука, тонуть не хочешь, — прорычал Большаков, в очередной раз заставив ковер, который уже доплыл до середины реки, целиком окунуться в прохладную воду.
— Дерьмо не тонет, — пробормотал я.
— Про это я мог бы тебе отдельную теорию задвинуть. Но мы же решили про генетическую предрасположенность?
— Не мы, а ты.
— Ты — мой пиарщик, в котором я особенно не нуждаюсь. Как бы помощник. Так что стой и слушай.
— Я, пожалуй, сплаваю, притоплю коврик, а?
— Стой, кому говорю, — немного повеселев, отозвался Большаков.
— Да вещай уже, чтоб тебя, — сердито пробубнил я. — А с ковром…
Чтобы утопить труп, мы подыскали место подальше от города и пригородов в том числе. Нашли место поизвилистее. Самое приличное место, где злодеи типа нас могли бы смыть никому ненужное тело.
Одна проблема — течение подхватывало ковер, и он всплывал на поверхность. А сил у Джона практически не оставалось, чтобы как следует засунуть его в речные глубины.
Поэтому я постарался сделать так, чтобы в рулон плотной колючей ткани как следует вонзился в один из многочисленных песчаных намывов на глубине не меньше трех метров. Зрение у меня было далеко не орлиное, поэтому я не знал, насколько глубоко в песок я смог загнать тело несчастной женщины.
Ковер не показывался на поверхности реки уже несколько секунд. Но не успел я с облегчением выдохнуть, как Джон принялся теоризировать:
— Гены же заправляют всем. Есть те, что «за» и те, что «против». Кто-то растет высокий, а кто-то с хорошей печенью, — быстро подвел он теорию под нужную тему и замолчал. — Вот и все.
— Сжатый курс генетики от Иоанна, — саркастически выдал я.
— Ну ты и… — Большаков прищурился, но потом отвел взгляд в сторону, изучая реку: — а где ковер?
— Утоп. Ты доволен?
— Ну… утоп ли? — в его голосе послышалось недовольство, и я, до того отвлекшийся от видов Клязьмы, вдруг снова увидел всплывший ковер.
— Ну блядь…
Мы расположились в густом ивовом кустарнике у самой кромки воды. Еще не пожелтевшая листва скрывала нас от посторонних, поэтому я был уверен, что нас никто не видел, когда раздался окрик:
— Ох ты ж, ебана, Палыч, смотри! — и тут же по воде забили весла.
— Сука, — процедил Большаков сквозь зубы. — Поможешь?
— В чем? — прошептал я, потому что в поле зрения уже показалась деревянная лодка, на которых в наше время рыбачили уже единицы.
— Гони лодку сюда!
— Что? — я увидел камень в руке Большакова: — нет, и не думай!
— Ты мне помогаешь или я тебя лично сдам Корпорации! — прошипел тот.
— У тебя и силенок нет, раз меня просишь!
— Зато есть пара фоток…
— И их нет!
— Будут, — хитрое лицо кандидата озлобилось. — Да помоги ты уже!
На его крик оба рыбака повернулись и присмотрелись к нашим фигурам в кустах.
— Поплыли-ка быстрее, Палыч, — засуетился один. — Нечего нам тут делать.
— Не поможешь, значит? — Большаков быстро зыркнул на меня, а я лишь покачал головой. — Как знаешь.
Он чуть пошатнулся, вероятно, от приложенных усилий. Или от того, что запасов его Силы оставалось совсем чуть-чуть.
Я же едва успел отскочить в сторону, потому что лодка с обоими рыбаками, один из которых широко раскрыл глаза от ужаса и громко вопил, на полном ходу врезалась в песчаный берег.
Большаков не стал терять времени даром, хотя сам нетвердо стоял на ногах. Все с тем же озлобленным выражением на лице, он схватил за грудки первого рыбака, сперва швырнул его от себя прочь, а затем, вскочив в лодку, что было сил приложил случайного свидетеля виском о
