никто не спорит. А ты видел весь его бой?
— Угу.
— И что, тебе совсем ничего не показалось странным? Хотя раз вы в одной команде, можешь не отвечать на этот вопрос.
— Герш, скажи уже прямо в чём дело, — не выдержал я.
— Магию он творит хуже, чем разговаривает. Намного хуже. Вот в чём дело.
Тут я капитально приуныл.
Если охарактеризовать пятьдесят первого так, чтобы максимально правдиво, но не слишком обидно, то следует назвать его малость заторможенным. Хотя в этом и нет ничего страшного.
По крайней мере, я думал, что нет.
Ведь парень одержал победу в сражении. Он маг стихии огня и чертовски крепкий физически. Он идеальный танк, и на этом фоне для меня любые его проблемы с речью выглядели несущественной мелочью.
Реальность же оказалась совсем иной. Для наглядности и лучшего восприятия Герш любезно взялся объяснить мне все тонкости сотворения магии начиная с самых азов.
В момент, как только маг выполнял все необходимые условия, будь то чтение заклинания или складывание печатей руками, всякая магия всегда и сразу себя проявляла. И неважно, боевая или целебная, слабая или мощная, например, густой туман, накрывающий обширную область, или же сотворение крохотного раскалённого огнём камушка, заменившего магу обычную пулю.
Любая магия сразу же материализовалась, обретая заложенную в её формулу при помощи печати или заклинания форму и структуру так называемый магический конструкт.
И пятьдесят первый умел в магию, только с одной крайне важной оговоркой. У него она проявлялась не мгновенно, как это полагалось, а с некоторой задержкой. И чем мощнее было заклинание, тем больше оно опаздывало с воплощением магического конструкта после выполнения необходимых условий.
— Под опаздывает ты имеешь в виду, что… — уточнил я.
— Представь, что ты выхватил из кобуры револьвер и навёл на своего врага. Нажал на крючок, ударно-спусковой механизм сработал, как и положено, курок сорвался с боевого взвода и ударил по капсюлю патрона. Но револьвер вместо того, чтобы сразу же выстрелить, сделает это только спустя полтора-два десятка секунд.
Я зажмурился. Взял небольшую паузу, переваривая услышанное.
Суть проблемы более-менее стала ясна и обрела определённые очертания. Мне оставалось попытаться её визуализировать, чтобы понять чем это было чревато. И мог ли я что-то с этим поделать.
Герш опередил меня.
— Пытаешься понять, что из этого следует? — парень жестом предложил присесть. — Его магия непредсказуема и поэтому для союзников опасна не меньше, чем для врагов.
Логично.
Если продолжить рассмотрение по аналогии с револьвером, то какие гарантии, что здоровяк не подстрелит меня. Он-то нажмёт на спуск, держа на мушке врага, но выстрел произойдёт позже. Возможно как раз именно в тот момент, когда в запале боя ствол его револьвера всего на долю секунды окажется направлен в мою сторону.
— Финальный взрыв, — осенило меня.
— Да, взрыв в финале его боя это результат промедления формирования магического конструкта заклинания. Сфера должна была выстрелить и взорваться, только когда на её пути окажется враг или какое-нибудь другое препятствие. Но вышло так, что в момент, когда она сформировалась, она уже оказалась непосредственно перед преградой.
Шикарно, просто, мать его, шикарно.
Получается, что либо пятьдесят первый должен сражаться, совсем не применяя свою магию, либо я окажусь в положении, когда в буквальном смысле буду посреди чёртова магического минного поля.
В первом случае рано или поздно, и скорее рано, без магии добродушный великан погибнет от когтей и клыков какой-нибудь твари. Во втором случае — погибну я, только прикончит меня не чудовище, а не вовремя сформировавшийся магический конструкт моего союзника.
Перспективы просто закачаешься.
— Ещё один минус… — ковбой собирался продолжать.
— Серьёзно? Это ещё не всё? По-моему дальше можно не перечислять.
— В принципе ты прав, остальное на фоне уже перечисленного не особо влияет на общую картину.
— Слушай, — я обернулся к пятьдесят первому. — Ты только не обижайся. Но если дела обстоят именно так, то лучше нам с тобой не вместе, а врозь воевать. Иначе один из нас точно погибнет.
— Друг, — здоровяк отвёл взгляд и понуро опустил голову. — Больше нет?
— Сириус, теперь уже ты спешишь с выводами, — вмешался Герш. — Я говорил о минусах для меня.
— Не понял. То есть для меня будет лучше остаться с ним в команде?
Пятьдесят первый вмиг навострил уши и, затаив дыхание, ждал, что мне ответит Герш.
— Я маг, а ты нет. Поэтому даже не пытайся сравнивать, это в корне неправильно. Мне, — стрелок кивнул на расстроенного, но исполненного надежды великана. — Он будет только мешать. Придётся постоянно следить за ним и угадывать, где и когда может возникнуть созданный ним конструкт. А значит, во время боя я буду вынужден отвлекаться и на какое-то время оставлять врагов без внимания. Что чревато крайне неприятными последствиями.
— А для меня значит не чревато?
— Не задумывался, почему твой бой сегодня вызвал дикий ажиотаж? Верно, потому что ты нулёвка! Как по-твоему, почему непутёвые на отборочном турнире это редкость?
— Потому что нулёвка не может победить мага.
— Нет, главная причина в том, что люди без магии или с очень слабыми магическими способностями с огромной вероятностью погибнут за стенами Хольдграда. В противном случае для вас сделали бы отдельный отборочный турнир.
— Почему?
— Ты хоть представляешь, сколько обычных пуль нужно всадить, — Герш за пару секунд задумался. — Например, даже хотя бы в Тулька. Знаешь, сколько понадобится пуль, чтобы он сдох?
Про Тулька я читал в бестиарии.
Внешностью и размерами тварь напоминала бобра. Пусть и довольно отдалённо. Вместо привычных резцов пасть была усеяна острыми клыками размером с палец. На лапах когти не меньшей длины. И хвост, его веслообразный плоский хвост из-за подвижных шипов по всему внешнему контуру, напоминал собой бензопилу. Её адское воплощение в биологическом варианте.
Но несмотря на угрожающий вид, монстр не представлял особой опасности. Выбирая жертвой для нападений животных равных собственному размеру или меньше, он старательно избегал встреч с человеком.
Основываясь на этой информации и исходя из своего небогатого опыта встреч с монстрами, я и ответил:
— Если в голову, то хватит и одного выстрела. Если бить в корпус, то думаю, чтобы окончательно угомонить этого страшилу хватит двух или трёх выстрелов.
— Ага, ну почти, ты почти угадал, Сириус, — с ухмылкой облизнул губы Герш. — Два или три… и ещё около
