ж, пускай ждут. Они дождутся лишь моей победы.
Герцог презрительно отвернулся. Маги. Кругом одни бездновы маги.
Из-за них даже ночь походила на день!
Холмы озаряли столбы света. Они ослепляли, шарили по земле, выискивая признаки атаки. Словно светящиеся глаза чудовища, они были везде. Не только на земле — но и в воздухе. Нелепые тканевые мешки тоже обзавелись глазами, пронзая взглядом людей, будто муравьев.
Но от этих мешков хотя бы можно было избавиться.
В ночной тишине хлопают крылья и звенят разжатые пружины. Как и в каждую ночь — несколько грифоньих всадников, подобравшись незаметно, выпускают обойму стрел и тут же улетают прочь.
Вдогонку им свистят пули, яркие вспышки разрываются в небе. Частенько грифонам удавалось уйти невредимыми, но не всегда.
Тканевый мешок начинает терять высоту, экипаж крутит горелку, увеличивая поток пламени, сбрасывает балласт и приземляется в тыл. Уже к утру его залатают, и он снова будет мозолить взгляд.
Одно и то же. Столько дней…
Даже отсутствие одного из светящихся глаз ничего не меняет. По изрытому железом полю снуют еще десятки лучей. Стальные горны сметут любого, кто попадется им на глаза.
Любая атака по земле будет самоубийством.
Герцог отдает приказ.
Ударами палок новобранцев гонят на смерть. Больше, чем обычно, но не столь много, чтобы противник догадался о его планах. Гремят выстрелы, кровью заливает поле. Разумеется, атака не достигнет успеха.
Но она отвлечет внимание, а грохот выстрела и крики умирающих заглушат звуки работы мотыг и лопат.
Герцог спускается в окопы. Десятки рыцарей в полном обмундировании ждут своего часа. За ними — сотни опытных воинов. Их задача — пробить брешь и устроить резню, а дальше… Дальше крестьяне наводнят вражеские рвы. Противнику будет нелегко вернуть холмы обратно под свой контроль.
— Господин. — Встают на колени латники. Они без труда узнают своего лорда, даже несмотря на крестьянскую одежду.
Герцог величественно кивает.
Один из трех тоннелей еще не готов, но чем дольше они ждут — тем больше шанс, что их обнаружат. Он был уверен, что среди врагов есть маг земли, ведь иначе просто невозможно было выстроить настоящие крепости на холмах. А значит…
— Приступайте к атаке.
* * *
Длинный, узкий земляной коридор. Латнику приходится продвигаться аккуратно, чтобы не задеть деревянные подпорки, что не давали земли осыпаться.
Чтобы сократить время работы — пришлось пожертвовать толщиной прохода, даже двое людей лишь с большим трудом бы разминулись в туннеле. А для латников с щитами — это и вовсе было невозможно.
Вот их цель. Серая, каменная стена, из того же материала, что и укрепления на холме. Крестьяне расчистили площадку перед ней, и рыцари набиваются на нее, словно селедки в сачок. Двое из них достают молоты. Теперь осталось пробить препятствие, и они будут внутри.
Удар обрушивается за ударом, стена идет трещинами. Рыцари работают быстро, не жалея сил. Они понимают, что прямо сейчас враг слышит их и, возможно, уже поднимает тревогу.
БАХ БАХ БАХ!
Крошки летят во все стороны, тоннель заволакивает пыль. Головка молота проваливается в пустоту. Рыцари обламывают искореженные железные штыри, что находились прямо в камне и передают молоты товарищам. Те с новыми силами расширяют проход, чтобы в него хотя бы боком сумел пройти латник.
Минута за минутой. Всё еще никаких криков с той стороны, за исключением тех, что разносятся прямо над ними. Земля дрожит, ревут пушки. Возможно, враг даже не заметит, размеренных ударов молотами?
Проход проделан. Первый рыцарь протискивается через него и понимает, что оказался в небольшой, совершенно пустой комнате. Впереди — стальная дверь, не то, чтобы препятствие для адепта металла, но сперва он отворачивается, чтобы помочь пролезть в комнату своему товарищу.
Ошибка.
Противно скрипя, отворяется дверь, заставляя незваных гостей замереть. Вошедший был похож на демона, вытянутая маска из серого материала, в глазах-стеклах мелькают отблески огня.
Огня, что горит на конце его короткой дубины, направленной в сторону гостей. Его пальцы в толстых перчатках зажимают рычаг.
Поток горящей жидкости устремляется к рыцарям, липнет к броне, протекает сквозь щели.
И жжёт. Окутанные пламенем, они ничего не могут поделать, они даже не видят ничего, кроме огня, пляшущего перед забралом.
За первым огнеметчиком в комнату входит второй. Холоднокровно пройдя мимо мечущихся в огне фигур, он направляет раструб в проем и выпускает щедрую струю огня.
Тоннели наполняет ревущее пламя.
Крики сгорающих людей точно так же глушат звуки боя на поверхности. Они толкаются в набитом людьми тоннеле, пытаются сбежать от преследующего их огня. Деревянные балки чернеют от жара.
В соседнем тоннеле — похожая картина. Густой дым уже достигает лагеря Герцога. Лишь в третьем туннеле пока что всё спокойно.
Потные и уставшие крестьяне копают проход, передавая полные ведра по цепочке. Звуки боя уже стали для них привычны, никто не обращает внимания не то, что криков больше, чем обычно.
И на то, что кто-то уже роет проход им навстречу.
Земляная стена обрушивается внезапно для всех.
Крестьян замахивается мотыгой, но получает удар штыковой лопатой в горло.
Завязывается скоротечная драка, но она длится ровно столько, сколько нужно солдатам, чтобы отложить лопаты и взяться за настоящее оружие. Несколько выстрелов обращают крестьян в бегство, а солдаты уже расступаются, чтобы дать пройти огнеметчикам.
Третий тоннель тоже превращается в огненный ад.
Потоки огня вырываются сразу из трех проходов в лагере Герцога. Крестьяне безуспешно льют воду в них, но это бесполезно.
Земля проседает. Сгоревшие деревянные балки уже не могут поддерживать своды тоннеля. Один за другим они обваливаются и словно этого мало — под землей звучат взрывы. Грунт вспучивается, ударная волна ломает не догоревшие балки, сшибает с ног крестьян с ведрами.
Все три туннеля окончательно уничтожены.
Герцог в ярости стискивает зубы, наблюдая за этим. Крестьянская рубаха трещит по швам, а руки тянутся к топору.
— Хорошо… Хорошо. Мне плевать, что мои земли будут отравлены. Передайте магам — пускай делают, что хотят. Я приму их помощь.
— Два тоннеля уничтожено.
Запоздало гремит третий взрыв.
— Три. — Поправляется Тил, прикрываясь рукой от падающий сверху земли.
— Потери? — Первым делом спрашиваю я.
— Пока не докладывали, но быть не должно. — Он стряхивает со шлема сорняк и уточняет. — Если только кто-нибудь не напортачил со взрывчаткой.
Все три взрыва пришлось проводить вблизи от позиций, тащить бочки в глубину горящего туннеля было бы сумасшествием, впрочем, взрывная волна справилась и так. Большая часть тоннелей была уничтожена.
— На всякий случай отправь цели…
— Дракон! — Перебивает меня истошный крик наблюдателя.
Лучи прожекторов устремляются в ночное небо. Они шарят
