прищурилась и застыла в невероятном ужасе.
Пока ещё очень далеко к ним двигалась волна из неизвестно чего, её высота не просто впечатляла — ужасала, вгоняла в дрожь, повергала в трепет. Её гребень соприкасался с небом. Она переливалась тёмно-синими и чёрными цветами, подсвечивалась вспышками словно от мощных выстрелов. С чёрных туч по полям били молнии, создавали по земле электрические дуги. Снопы взлетали, будто получали могучие пинки из-под земли.
— Мы погибнем? — взглянула Лиза в лицо Солдата.
Он не ответил, потянул обратно к воротам.
— Не хочу! — крикнула Елизавета и отдёрнула руку. — Не хочу возвращаться в этот маньячный дом! А-а-а!..
Они еле успели упасть на землю. «Вранглер» пролетел над ними в двадцати сантиметрах, врубился в ворота, скрежеща, пополз по земле в проём и сгинул на территории особняка. Лиза первая вскочила на ноги, глаза от ужаса начали расширяться, и, казалось, сейчас с щелчками выскочат из-под широко распахнутых век и убегут от хозяйки, чтобы спрятаться вместе с «вранглером». Чёрная волна стеной до небес угрожающе мчалась на островок особняка, перед ней создавалась новая волна из трескающейся и поднимающейся земли, брёвен, старой техники, виселиц и висельников, снопов и стогов и смешивалась с первой. Елизавете представилось, что кто-то могущественный и злой беснуется, гигантскими руками взрезает землю, смешивая с небом, и с воплем: «А-а-а!.. Ха-а-а!.. Ха-ха-ха!.. Ха!.. Ха!» — загоняет их обратно на территорию мрачного и страшного дома.
Солдат и Лиза намертво сцепились ладонями и, погоняемые в спину ураганным ветром, промчались до ворот, влетели внутрь. За ними сразу словно поставили заслон: ни единого колыхания ветерка не касалось их затылков. Они пробежались глазами по лежащему на боку «вранглеру» и обернулись. Ураган бился о невидимую, словно стеклянную стену над забором, не попадая на территорию особняка, не проникая даже звуком. Мир за забором будто наполнили чёрными чернилами с оттенками фиолетового.
Лиза подошла к разбитому камню и села, оперев подбородок в ладони. Солдат всё ещё рассматривал темноту, окружившую территорию особняка.
— Как ты думаешь, — сказала Лиза, — это нас спасает? Или, наоборот, загнало в ловушку? — Она посмотрела на «вранглер» и чуть не заплакала. — Как мы теперь без машины? Как мы теперь вообще отсюда выберемся? И выберемся ли в нормальный мир? И какого гадского чёрта нас сюда занесло? Почему именно мы?
— Если в джипе ничего не сломалось, то я придумаю, как его перевернуть. Тем более вдвоём… точно перевернём.
— Но ты посмотри! — Лиза вскочила на ноги и воткнула указательные пальцы на слюдянистую темноту над деревянным забором. — А это как это? Как это может быть?
— Я читал, что уже в наше время такое возможно… То есть… это нормально. Стена создаётся какими-то волнами, которые всё отталкивают. В итоге создаёт что-то подобие предохраняющего кокона. Даже не помню, кто из фантастов девятнадцатого века писал, что в скором будущем научаться делать печать… запечатывать целые территории или города. В смысле… помещать вот в такой кокон.
— Но здесь! — Лиза обвела руками по кругу. — Вот в этой полуразвалившейся усадьбе! Разве что бомжам здесь может стать хорошо. И тем более, сам говоришь, фантасты!
— Но разве мы в фантастике сейчас находимся? С нами же это происходит. В реальности. Не во сне же?
— Так давай проверим.
Лицо Солдата осветилось улыбкой так, что, казалось, самый мощный прожектор не пересилит свет, исходящий от его лица:
— Проверим — забеременеешь или нет?
— А-а-а, — сквозь рычание произнесла Лиза, — я тебя ненавижу. Ты снова шутишь не к месту! Подойдём и обыщем дом, подвал, мансарду или ещё что там есть. Мне нужны ответы. Или я с ума сойду!
— Да, пойдём, — согласился Солдат. — Нам всё равно нужно переждать тот ураган. А это… скорее всего, нескоро.
— Только пошли сначала осмотрим джип. Нужно воду и еду достать из сумки. Я очень пить и кушать хочу. Когда сильно нервничаю — аппетит зверский. А ты?
— Наоборот. Десятками суток не ем.
Лиза пошла к «вранглеру», Солдат последовал следом. Они залезли на джип и попробовали открыть дверь, ничего не вышло, видно, от удара перекосило корпус. Пришлось выбить стекло. Лизка со своим худым телом легко прошмыгнула в салон, передала Виктору две бутылки воды, пакет со сладостями. Свесив ноги с края перевёрнутого «вранглера», они съели по сникерсу, хорошо утолили жажду, немного ни о чём поболтали: ни Солдат, ни Елизавета пока не хотели касаться и вникать в то положение вещей, в которое они не просто окунулись, а почти утонули, и, кажется, это всё слишком серьёзно, если вообще не губительно. Солдат спрыгнул на землю, снял за талию Лизу, и они направились к ступеням, чтобы исследовать дом, а возможно, и переночевать остаться.
Дверь в дом находилась на высоте, к которой — как подсчитал Солдат — вело восемнадцать бетонных ступеней. Над ними возвышалась крыша террасы на длинных деревянных столбах.
— Какое-то убожество, — сказала Лиза. — И кто так строил? Весь дом состоит из встроенных друг в друга кусков.
Держась за руки, они взошли на площадку. На металлической чёрной табличке, прибитой гвоздями к двери, написано белым мелом: «ВНИМАНИЕ. ЕСЛИ НИКТО НЕ ОТКРОЕТ, ЛУЧШЕ НЕ ВХОДИТЕ. НЕПРОШЕННЫМ СКИТАЛЬЦАМ ЗДЕСЬ НЕ РАДЫ».
Не было никакого замка — ни висячего, ни врезного.
Лиза отошла влево к перилам и спросила:
— И что будем делать? Видишь, нас предупреждают.
Ладонь Солдата сжала длинную дверную ручку. Он повернулся к Елизавете, хотел что-то сказать, но увидев её глаза, которые смотрели так, будто потеряли реальность и не могут вспомнить, где находятся, передумал.
— Что с тобой? — спросил Виктор.
Елизавета как-то мерзко хохотнула, брызнув изо рта слюной, а потом воткнула мизинец в ухо и начала яро теребить, издавать дебильные смешки вперемежку с захлёбывающимися звуками, буквально отрывисто выплёвывающими молитвы.
— Что, снова началось? — Солдат обернулся, чтобы увидеть, куда пялиться Елизавета, настолько глупыми глазами, что создавалось ощущение: Лизка полностью «съехала с катушек». За скамейкой, запорошённой сухой очень мелкой листвой, находился мольберт; его сомкнутые ножки прижаты к толстенным балясинам, на сером грязном холсте еле заметными бурыми буквами — Виктор понял, что писали давно, кровью и пальцем — размашисто написано: «ЕЩЁ РАЗ ДЛЯ КЕСАРЯ — ВАШИ БОГИ СГИНУЛИ, КАК ИСПРАЖНЕНИЯ В КАНАЛИЗАЦИЮ. ХА-ХА».
Солдат взял обрез за ствол и стал яростно бить ручкой по надписи. Бил до тех пор, пока холст — не холст, а кусок тонкой фанеры, часто прибитый сапожными гвоздями к мольберту — не проломило по центру. В бешенстве схватил ненавистную конструкцию и запустил через перила на землю.
