есть, юридически ты равен целому клану, и закон запрещает союзы, поглощения и прочие изменения одним вассалом другого. Было бы даже забавно нарушить этот закон, и посмотреть, как Воронов стучат за это по шапке. Но помимо законов имперских, есть законы магические, Джеймс. А они запрещают брать в клан фиктивных членов. Ты можешь вступить как маг или модификант, но в обоих случаях ритуал инициации тебя убьёт. Требование к тому, чтобы ты достиг определённого могущества появилось не на ровном месте, и в первую очередь оно невыгодно для клана, который сейчас у власти. Вдруг тебе взбредёт в голову проигнорировать их щедрое предложение, когда силой тебя будет уже не застваить? Нет, Джеймс, я не могу на это согласиться.
— Ингвар, а ты же Кракен? Подскажи, как можно по-быстрому заработать? — сказала Эрика, едва дотерпев, когда аристо закончит лекцию.
— Тебе, или твоему клану? — хитро улыбнулся он.
— Клану. — соврала Эрика.
— Ну, я ещё не слышал, чтобы хоть у кого-то был прототип модификанта шестого поколения, а тут вдруг сразу увидел в деле. И лично я готов заплатить за него сто миллионов рублей, это более чем в трое больше максимального штрафа за убийство аристократа.
— Не вариант, Ингвар, моя сестра не продаётся. Несмотря на то, что она постоянно говорит всякие глупости.
— Ну почему же? Всё правильно сказала. То, что Кракены торгаши — это стереотип, но по большей части правдивый. Кстати, мне бы не помешал высокопоставленный партнёр в одном неприятном дельце… Интересует?
— Да. — коротко ответил я.
— Тогда, пойдёмте в мой кабинет, обсудим всё предметно.
На самом верху, в носу «корабля», находилась на удивление просторная комната. Названная кабинетом, она больше походила на бар и курительный салон. Ингвар прошагал за стойку, а нам предложил занять стулья возле неё.
— Так вот, это — гиперкуб. — он выложил на стойку кубик размером с игральную кость — и я хочу, чтобы ты пронёс его на борт одного левиафана. Разумеется, не бесплатно.
— А почему ты не можешь пронести его сам?
— Так я же из дома Орла. У меня искать будут, и не успокоятся пока не найдут.
— Искать? У аристо? — удивилась Эрика.
— Нашей доблестной армии нужен кто-то, кто умеет чинить драккары, которые они закупают у дома Дракона. Проблема в том, что контракт бессрочный и на дальних рубежах Империи. Надо ли говорить, что среди Кракенов нет очереди из желающих его подписать?
— Ты это к чему? — не уловил я.
— К тому, что «бессрочный» не значит вечный, и когда гарнизон заставы уходит на ротацию, сменяется и главный големист. А на его место решил записаться я. Поэтому, через три дня я отправляюсь вместе с экспедиционным корпусом и новым гарнизоном заставы, на борту величественного флагмана «Император Василий Первый».
— Да, что-то такое я уже слышал. Значит, долгая служба вдали от этого рассадника аристократов?
— Слышал? Удивительно. Но, предупреждая дальнейшие вопросы о гиперкубе, поясню: все ведь знают, что у моего дома артефактов древности — как у дурака фантиков. В то, что я подписал контракт без тайных мотивов, они не верят, и правильно делают. Поэтому у меня куб будут искать, и не успокоятся, пока не найдут.
— Этот куб опасен? — спросила Эрика.
— Да с чего бы вдруг? Он же древний, значит — надёжный.
— Может быть, ты, такой таинственный, из него бомбу сделаешь. — не унималась Эрика.
— Нет, куб с моими скрытыми мотивами не связан. Куб — это для души, если так можно говорить о маге.
— Ну а почему он тогда запрещён? — удивился я.
Ингвар положил на куб палец, и сунул руку в открывшийся перед ним портал. Оттуда он достал бутылку с простой этикеткой, которую тут же откупорил, и разлил содержимое по бокалам, которые сами выползли из-под стойки. Я взял предложенную мне выпивку, отхлебнул и чуть не сблевал.
— Что… это… — выдавил я.
— Это не «что», это «зачем» — сказала Эрика, опрокидывая бокал в себя. Она даже не поморщилась.
— Ну, Джеймс, научишься, не переживай. — утешил меня Ингвар.
Маг ещё раз наполнил все три бокала из бутылки, и я осторожно пригубил жидкость. На сей раз пошло легче. Запах у неё был чуть кисловатый, а вкус — очень терпкий, с почти незаметной кислинкой. Я проглотил первую порцию, и меня снова скрутило. Ингвар и Эрика заржали, глядя на мои страдания. Я с трудом проглотил всё, что втянул в рот, и под конец действительно пошло легче.
— Отрава какая-то — пробормотал я.
— Это из грибного отвара. Прикольный вкус, правда?
— Вкус ещё терпимый, но когда глотаешь — блевать хочется.
— Странно, у меня вроде довольно слабенькая — удивился Ингвар.
— Это амброзия, Джеймс. Магический стимулятор для тела. Делает веселье веселее, еду — вкуснее, а секс — приятнее. Помогает расслабиться, короче. — сказала Эрика.
Я замахнул весь бокал залпом, и стиснул зубы покрепче. На стойке остались вмятины от пальцев, которыми я за неё цеплялся, но напиток удалось сдержать. Когда я поднял глаза, Эрика показалась мне ещё более милой, более того, она приветливо улыбалась, а не хмурилась.
— А ничего так торкает. Налей-ка ещё! — сказал я.
— Ну так что, возьмёшь куб? За, скажем, пятнадцать процентов?
— Ты так и не пояснил, почему он запрещён?
— Потому что все понимают, что я в нём повезу. — Ингвар развёл руками. — А торговля амброзией в армии запрещена. Так что? Пятнадцать процентов, и по рукам?
— Думаешь, будут хорошо покупать? Это очень дорогая амброзия. — заметила Эрика.
— Солдат там полтора года с дежурства не отпускали, они с одной стороны на стенку лезут, а с другой — при деньгах. В отличии от вас.
— А меня-то на борт возьмут?
— Каждый маг — это большое усиление для войска. Отказать тебе просто не смогут, но вот большого жалования не жди. Впрочем, ты ведь не из-за денег так быстро решил убраться из города?
— Ну, правосудие-то меня где угодно догонит. А вот озлобленные родственники нет. Да и кроме них недоброжелателей хватает. Думаю, исчезнуть на год-другой будет весьма разумно. Кстати, я повезу куб за двадцать пять процентов с продаж.
— А ты хваткий парень, Джеймс! По рукам, я согласен. А теперь ещё по одной?
— Да! — воскликнул я, радостный от того, как ловко смог решить все свои проблемы.
После второго бокала что-то происходило, но что именно — я запомнить не смог. Ингвар точно предложил продолжить в другом месте, и мы пошли…
Обычное похмелье было мне хорошо знакомо. После амброзии ощущения были совершенно иные. Во-первых, воспоминания оказались
