Эйнштейном быть не надо, акцент сам говорит за себя. А вот второе — это оскорбление по местным меркам. За такое на дуэль не вызывают: кто будет драться с неравным; так, убивают исподтишка.
— И что?! — начал заводиться я. — Какое это имеет значение?!
Кор-сэ́ Загра опять надолго замолчал и по-новому посмотрел на меня.
— Что умеешь? — после долгого молчания спросил он.
— Умею оставаться в живых! — Я сам не ожидал, что это брякну. — Умею не сбегать и не предавать! Этого мало?!
— Это много! — незамедлительно ответил полутысячник. — Что хочешь?
— Жить не впустую! — разгорячённо ответил я и тут понял, что на эмоциях ответил по-русски. Исправился и повторил без лишних интонаций, стараясь чётко выговорить местную тарабарщину.
— А сможешь? — Вроде бы простой вопрос, но кор-сэ́ Загра, видимо, вкладывает в него какой-то особый смысл. Чужая душа и культура — потёмки.
— Буду стараться! — услышал я хрипение своего голоса.
А вот это уже не есть гуд! Сиплый голос — один из четырёх признаков, что у меня планка съезжает. Если вы когда-то жили в постоянном поиске адреналина, то вы меня поймёте.
— Денег-то хватит? — впервые усмехнулся полутысячник.
— И сколько надо? — услышал я свой вопрос, звучащий как бы со стороны. Хреново, второй признак! Меня так и подмывало спросить, за что платить-то, но ответ меня удивил.
— Мне самому ничего не надо! Считайте, что я не против! Если хватит денег на нормальные доспехи, взятки и прочее, то буду рад видеть вас в своей тысяче! Сразу скажу, никаких дуэлей! Убейте хоть полгорода, но дворян не трогайте! Если вас в Небесах будут поносить, то лучше будьте живыми трусами, чем живыми коронными преступниками! Своими руками придушу, чтобы не роняли честь тысячи!
На этом наш разговор закончился. Ну, по крайней мере, понятно, почему полутысячник злой как чёрт: кто-то из подчинённых накосячил, прирезал не того, кого надо. До меня не сразу дошло, что разговор о деньгах кор-сэ́ Загра не по прихоти завёл. Кто же знал, что тут такие порядки.
* * *
После полутысячника мы опять оправились к кору Гижеку. Нас даже сопроводил местный писарь, прислужник кор-сэ́ Загра. Впрочем, он это делал не по своей прихоти, а по регламенту. Тут каждое волеизъявление начальника должно сопровождаться или письменно, или устно. Устно полутысячнику не до нас, а ждать, пока сотник к нему прибежит, ему влом, вот и отправил своего вестника.
Вот тут-то и стало понятно, что за разговоры про деньги от кор-сэ́ Загра. Вилять не буду, я в шоке! За каждое назначение надо платить! В своё время после Наполеона каждую должность открыто покупали. Покупали места судей и прокуроров, генералов и чиновников. Есть деньги — плати в казну и будь! Тут такая же система!
Идём мы не рядовыми, а потенциальными десятниками. Само собой, никто нам на первое время столько людей не доверит, но через несколько месяцев мы десятком командовать будем, протекция барона нам в этом помогла. О другом барон Агир, зараза такая, даже не намекнул! Помню, сидел, сволочь, и усмехался, когда я говорил о гвардии: мол, служить хочу в элите, и всё такое! А он мне, что устроить может только в часть, приравнённую к гвардии! Нет чтобы сразу сказать, что денег, чтобы там служить, надо немерено, я бы сразу остыл!
Да, и вот ещё что! Если кто-то думает, что в гвардию нельзя устроиться без денег, то он неправ. Можно переводом, но это геморройно.
Второй момент: если кто-то думает, что гвардия по связям — это не гвардия, а отбросы, то вы тоже неправы! Вы просто не представляете, какие толпы тут осаждают её казармы. На место элитного бойца тут такой конкурс, что никакие деньги не помогут. Если очень большие финансы, то будет сына гвардейцем, но девяносто процентов там — это пятые — десятые по счету отпрыски мелких дворян, которые выгрызают вакансии зубами друг у друга.
Если ты превосходный боец, но без толстого кошелька, то твоё место будет после второго хорошего бойца с деньгами. Как ни странно, дохляков и откровенно жеманных в гвардии почти нет: слишком большой конкурс среди дворян, что априори являются обществом потомственных военных.
Примерно это нам изрёк кор Гижек, тоже кадр, который сам себе на уме. Хоть бы прояснил в двух словах о полутысячнике, а он кинул нас, как щенков в прорубь: выплывут — молодцы, не выплывут — туда им и дорога.
Спасибо и на том, что подсказал, куда дальше двигать для регистрации. Пояснил в меру своих сил, какие доспехи мне надо купить. Именно мне! Антеро в своём полном плейде почти идеально вписывается в местные табели о вооружении для пехотного полка. Это я как полный лох закован в бахтерец, то есть относительно подвижная скотина, но под удары мне лучше не подставляться. Прилетит в кольца кольчуги — рёбра поломают, прилетит в платину — тут как повезёт.
Пехота на то она и пехота, что берет массой, числом и стойкостью.
Да, и вот ещё что. То, что мы пехота — это конечно хорошо, но коней мы обязаны держать! Пипец какое противоречие! Но мы же не просто пехота, а королевская! Более того, мы будем десятниками, а значит нам надо не просто лошадей, а дестриэ́! Сами напросились, что называется! Хочешь попасть в элиту — так будь ей и не вой, что деньги на боевого скакуна надо находить!
Спрашивается, зачем нам кони?! А для мобильности! Приехали, спешились и вступили в бой! Но при этом мы должны быть хорошими наездниками, хотя своими навыками нам в бою не судьба воспользоваться. Армейский дебилизм, когда круглое носят, а квадратное катят, в действии.
Впрочем, по поводу дестриэ́нас не торопили. Даже костью вместо мозга понимают, что хорошего коня за короткий срок не купишь. Скакуна надо выбирать и объезжать, да и десятниками мы станем не сразу. Пройдите регистрацию, заплатите деньги, купите доспехи, а там мы ещё вам задач нарежем.
Одно хоть хорошо: кор Гижек подсказал, где искать новых адресатов, которым надо передать письма от барона Агира. Сотник-то умеет читать в отличие от моего дегенерата и даже знает, где искать друзей своего кореша барона.
* * *
Путь наш лежал в Мрачный город. Город чиновников меня не радовал. Какая-то сволочь вылила помои с балкона перед мордой моего коня. Мне-то пофиг, но Колбаска запаниковал. Кто не в курсе, то лошади очень пугливые животные. В общем, я чуть не навернулся с коня.
В здании канцелярии нам тоже не светило солнце.
