Я выщелкнул магазин из «гэхи» и достал из подсумка на поясе у убитого новый. Подсумок был старый, для одного магазина, а вот винтовка сохранилась на удивление неплохо. Пластик цевья и приклада был поцарапан, но оптический четырёхкратник «хенсольт», установленный на планку, изумлял своей сохранностью. Наверное, покойник разжился оружием у какого-нибудь бережливого и мирного шведа, сохранившего все это со времён «до Тьмы».
Перевесив «Калашникова» за спину, я встал и подошёл к стене справа от двери. Быстро выглянул наружу — никого, только убитый мной дозорный остывает в луже крови. Я замер, прислушиваясь. В отдалении слышался треск веток — похоже, мои преследователи удирали, не разбирая дороги.
Вернувшись внутрь, я обыскал убитых. Четыре полных магазина к «полуснайперке» и две полные пачки патронов я рассовал по карманам своей разгрузки, а в «трёхдневник»[44] спрятал найденную у пулемётчика рацию. Больше оружия я брать не стал, свалив все трофейные стволы под стену и присыпав их землёй. Пришлось, правда, повозиться, стаскивая с одного из убитых куртку, но оружие-то завернуть надо, верно?
«Теперь пора ноги делать, надо только не забыть позже Томаса проведать, — решил я, отряхнув руки и взяв прислонённую к стене винтовку. — Сдаётся мне, что он парень непростой, иначе почему у него рация персональная, в то время как у целой кодлы загонщиков всего одна была?»
* * *
Пяти десятков человек для прочёсывания леса размером «два на полтора» совершенно недостаточно, а если учесть посты, выставленные для блокировки, так и вовсе мало. И из вражеского окружения я выскользнул без особого труда. Мне повезло, что среди гостей не было финнов. И хоть «более европейские» шведы и насмехаются частенько над «Тойво с хутора», но спокойные уроженцы Суоми[45] — противник серьёзный, к тому же лес для них дом родной. Вообще же, как мне кажется, Финляндия пережила Тьму довольно легко. К дикости, низким температурам и одиночеству им не привыкать. В дополнение страна у них очень оружейная, почитай в каждом доме ствол, а то и не один. И, кстати, они оказались наименее агрессивными из всех наших северных соседей.
На старой шоссейке, что шла от Ленинградской трассы в сторону Городни, ни патруля, ни застав «эстонцев» не оказалось, и, перескочив через насыпь, я быстрым шагом, почти бегом, удалился от опасного района на километр с лишком.
«Уф, можно и передохнуть, пожалуй…» — решил я, с комфортом устроившись в густом ельнике. Весна в этом году выдалась на удивление ранняя. День Победы праздновали всего две недели назад, а на деревьях уже листья появились. Похоже, природа в себя приходит после катаклизмов… Я лежал на спине, положив ноги на рюкзак, и перестраивал рацию на резервную волну. Привычные манипуляции нисколько не отвлекали меня от несколько отстранённых размышлений: «Если детство вспомнить, так в это время вообще снег по колено в лесу лежал, а уж первые годы он и не таял совсем. И урожаи народ всё больше и больше собирает, причём уже не только рожь сеют, но и пшеницу кое-где…» Но вот нужная частота найдена, и пришла пора заняться сиюминутностями.
— Дупло, мелкому дятлу ответь! Нужен Большой Ви. — Если Виталий Андреевич на месте, то минут через пять я передам всю важную информацию на самый верх. «Дядя» Виталик у нас всё-таки глава Следопытов или где? И канал этот из тех, что мы для самой важной информации используем. Но у меня необходимый доступ есть. И не потому, что мы почти родственники, а потому, что выпускник спецфакультета «Рязанки»[46] растил и воспитывал меня с моих пяти лет. Ян, как я уже упоминал, оказался человеком очень мирным, я же с удовольствием впитывал науку, что мне давали и отец, и «дядя».
— Дятел, Космолёт у аппарата, назовись! — меньше чем через три вызова ответил личный помощник нашего главы, серьёзный и вдумчивый Васька-Космолёт.
— Заноза здесь.
— Привет, Илья! — голос Василия заметно потеплел. — Слышали мы про твои приключения, Гедеван сообщил. И тоже по резервной. Андреич отскочил на часок, но ты докладывай, я пишу.
— Залётные из Колывани, пришли по мою душу, хотят, чтобы я отвел их туда, куда нельзя.
— На «пасеку»? — в голосе его я заметил оттенки удивления. — Ты уверен?
— Процентов на девяносто. Взял одного и поспрошал в темпе. Прикинь, их по воздуху подо Ржев перекинули. Думаешь, просто так, Вася? Кстати, если наши поторопятся, то его ещё вдумчиво расспросить можно будет.
— Ты сам где?
— Я их немного пощипал и оторвался. Я в шестьдесят первом квадрате, по улитке пять… — Уж родные края я наизусть знаю! — Бегать могу ещё долго.
— Не торопись. Когда они наши частоты погасили, мы целых пять групп отправили. У двух — «Утёсы».[47]
— Вы с «крупняками» поаккуратнее, в «Тиграх» аппаратурка хитрая есть.
— А то мы не знаем. В общем, минут через пять их плющить начнут.
— Понял. Отбой.
Я взглянул на часы. Весь разговор занял чуть меньше двух минут. Даже если Дуб и его люди снова меня запеленговали — времени отреагировать у них уже не будет. Пять групп Следопытов — это сила, с которой стоит считаться, даже если вас сто человек.
К главному веселью я всё-таки не успел. Стоило мне собраться в обратный путь, как издалека донеслась частая стрельба, потом пару раз гулко рявкнули крупнокалиберные пулемёты, потом ещё немного постреляли — и всё. Спустя пару минут в наушнике раздалось:
— Космолёт Занозе.
— Здесь Заноза. Слушаю тебя.
— Можешь переходить на стандартный канал. Гедеван ждёт. Андреич приказал, как закончите на месте, с «языками» сразу к нему. Как понял?
— Понял тебя, Космолёт. Отбой.
На ходу перестроив рацию на нужную частоту, я связался с Валерой:
— Заноза Гедевану. Как там у вас?
— Всё неплохо, брат. Пятнадцать «двухсотых» и восемь «трёхсотых» сделали. — Привычка так называть убитых и раненых шла ещё с прежних времён, да и псковичи с новгородцами придерживались той же терминологии. — Ещё с десяток в лес убежало, но за ними уже ополченцев отправили.
— А «Тигры»? — меня сейчас больше всего интересовало местонахождение лже-Дуба.
— Один тут, а второму удалось уехать. Как жарко стало, он сразу по газам и через поля помчался. Снайпер раз пять стрелял, да не пробил, а из «крупняка» мы побоялись сажать. Но не переживай, я Трансильванца с ребятами вслед за ними отправил. У тебя что?
— Я на ферму сейчас, там «язык» и трофеи. Пришли группу, там по трубе человек пять должны были вслед за мной ползти.
— Понял тебя. Жди.
