Питался я тем, что ловил собак, иногда сталкеры валили кабанов, которые неосторожно подходили к лагерю, и их туши тоже оставались мне. Иногда через Сидоровича мне доставали донорскую кровь, хотя я и не просил. Подозреваю, что это была какая-то проверка, но вот в чём заключалась её суть, я так и не понял. А так принесут пару пакетов с кровью и говорят, что бы выпил. Ну, я и пил под внимательным взглядом сталкеров. На этом всё. Может они ждали, что я рано или поздно перейду на их кровь? Ага, счаз! Я оказался среди людей, в обществе, и пусть я говорить сам не мог, но вот слушать людей мне никто не мешал. И терять эту возможность я не хочу.
Меня в основном воспринимали как зловещую, но безопасную диковинку, а потому, когда я присаживался рядом со сталкерами, на меня почти не обращали внимания. Люди разговаривали о своём, делились мыслями, планами на будущее, а я просто слушал. Всё-таки правильно я рискнул, что пошёл с капитаном. А так бы дичал там, на болоте, в одиночестве.
Болота, как я узнал позже, накрывают огромную территорию, и мне повезло очутиться как раз с того края, который считался непроходимым из-за топей. В остальной части болота были мелкими, и болотом назывались скорее по привычке. По ним можно было сутками ходить, не боясь провалиться в топь. На болотах тоже были аномалии, радиоактивные пятна, и куда уж без них — мутанты. В основном кабаны. Но изредка на болоте появлялись и кровососы. Наверное, как раз в такого я и попал.
На Кордоне я служил живым пособием того, насколько страшным может быть проявление мира мутантов Зоны. Меня показывали новичкам, рассказывали, чем кровосос опасен, и как с ним бороться. Я демонстрировал режим невидимости и режим ускорения, показывал, насколько силён, поднимая над головой без видимых усилий связку брёвен из трёх-четырёх штук. Иногда меня отправляли на сбор артефактов с группой новичков, которые просидели на Кордоне достаточно долго, и это было у них что-то вроде практики. Мы собирали артефакты, я предупреждал их об аномалиях. Иногда с нами ходили Волк или Фанат.
Иногда я делился с ранеными по неосторожности сталкерами своей слюной, которая была чудесным обезбаливающим, а пару раз, когда особо сильные неудачники умудрились заработать открытый перелом, я даже парализовал им сломанные конечности. Как говори «подопытные», конечность полностью отнималась, и хотя боль не проходила полностью, но значительно слабела, не говоря уже о том, что мышцы конечности тоже ни на что не реагировали.
В общем, так я прожил на Кордоне приблизительно год. Жил в подвальчике, который мне отдали под жилище. Сидорович подогнал мне неплохой матрас, за который я насобирал ему артефактов. Окрестности я уже знал достаточно хорошо, и где есть аномалии, а куда лучше не ходить — бесполезно, тоже выучил. Ну а пойти со мной за артефактами сталкеры считали за счастье. Со мной попасть в аномалию было нереально, а насобирать нормальный хабар было очень легко. Группа, к которой меня прикомандировывали, всегда возвращалась с хорошим уловом, а значит был хороший доход, на который они закупали что им нужно у того же Сидоровича.
Сталкеры на Кордоне менялись обычно каждые два-три месяца. Одни приходили, другие уходили. Одни шли в Зону, другие возвращались. Возвращались в основном те, кому надоело бродить по Зоне, рискуя жизнью. Поняв, что тут они не получат хорошего дохода, они возвращались на большую землю, избавившись от иллюзий.
Были и те, кто приходил за приключениями, кого тянула «романтика бытия радиоактивной пустоши». В итоге, хлебнув этих приключений вдоволь и насмотревшись кровавой романтики чернобыльских просторов, они, если выживали, возвращались в нормальный мир.
Были те, кто бежал от проблем, кто не нашёл себе места в жизни, были и двинутые на всю башку. Одно такого сталкеры сами пристрелили, когда он начал на них кидаться с ножом, что-то выкрикивая. Один сталкер было предложил мне это тело, но я демонстративно присел и начал скрести по земле когтистыми своими ручонками, чем показал, что его нужно закопать в землю. Фанат, присутствовавший при этом случае, только хмыкнул, но моё решение поддержал, и несколько сталкеров уволокли тело куда-то.
Но были и те, кто прижился в Зоне. А так как они начинали с Кордона, то постепенно слухи обо мне разошлись широко.
Несколько раз являлся в гости Тариев. При встрече он всегда демонстративно пожимал мне при всех руку, а я радостно шипел и тянул его в подвал, где было моё скромное жилище. Там я обычно совал ему в руки контейнер с каким-нибудь дорогим артефактом, который можно было найти в окрестностях Кордона, и слушал его очередную благодарность.
К тому времени я уже мог с ним, как и с остальными, общаться достаточно нормально. Это произошло, когда однажды один сталкер, бывший учитель из Полтавы, подавшийся на сталкерские хлеба после очередного сокращения школ очередным министром образования, попытался научить меня грамоте. Откуда ж ему знать, что я умею писать и читать на русском, украинском и довольно сносно по-английски. Английский пришлось изучать по всяким руководствам к оборудованию и мануалам к программам. Увы и ах, не всё было переведено на русский, вот и приходилось методом научного тыка осваивать технический английский. Освоил. Но он-то этого не знал! Вот он и решил попробовать меня научить писать буквы русского алфавита, по-видимому применяя методику для обучения детей с дефектами развития.
Сначала над нами посмеивались, а потом, когда я начал писать на стене кусками красного кирпича и углём буквы, которые мне называл мой «учитель», начались приколы. Кто-то пытался меня научить писать всем известное слово из трёх букв, кто-то придумывал новые буквы и втолковывал мне, что в алфавите их не 33, а поболее, кто-то просто и незатейливо подсовывал мне «средства чистописания», которыми даже чёрточку на стене я нарисовать не мог. Ей-Богу, я снова ощутил себя первоклассником, над которым шутят его одноклассники.
Но вот спустя какое-то время, я имел удовольствие наблюдать Волка и целую толпу сталкеров с выпученными глазами и отвисшими челюстями, когда однажды утром я написал ему на стене «Доброе утро, сталкер!».
Их ступор понять можно — безмозглое немое чудовище, которое они приютили и готовы были пристрелить, обратилось к ним с приветствием, пусть и не голосом, а через надпись на стене. При этом пишет буквы, которые произнести не может. И явно знает, что написало.
Мой «учитель» после этого гордо посматривал на остальных, вот мол, что я могу! Целого кровососа научил писать и понимать, что он пишет! Педагог от Бога! Не то, что некоторые!
Но, к сожалению, то, что он меня «обучил», ему мало помогало, и вскоре он ушёл вглубь Зоны искать своё счастье. Счастье заключалось в том, что бы насобирать артефактов, сколотить капитал, и попробовать устроиться в какую-нибудь нормальную школу, «подмазав» нужных людей. Не знаю, насколько он был хорош как школьный учитель, но как потом я узнал от Тариева, он оказался неплохим человеком, и прибился к «долговцам», где снискал себе славу, после того, как после стычки со «свободовцами» тащил двух раненных товарищей, не бросив их. По дороге подобрал несколько артефактов и по прибытии отдал их в обмен за лекарства для раненых. Погиб, попав в засаду бандитов недалеко от станции Янов.
