Геннадий всегда говорил так отрывисто – из-за полноты его мучила одышка, даже после самых небольших усилий.
– А что делает?
– Хрен поймешь. Сам глянь.
Игорь опустился на колени и осторожно выглянул через подоконник. Инопланетянин – большой краб метра полтора в холке, с десятью суставчатыми ногами и двумя наростами на спине, из которых, как турели пулемета, торчали короткие хоботы, – топтался у решетчатой ограды здания, ощупывая ее трехпалой клешней.
– Этот какой-то новый, – отметил Геннадий. – Спина.
– Что – спина? А… Ты вон о чем. Похоже, у него там наросты хитином закрыты.
– Учли, с-суки.
– Угу. Интересно, где у него теперь слабое место?
Геннадий погладил свою охотничью винтовку с большим оптическим прицелом:
– Все равно пробью. Шлепнем?
Игорь мотнул головой:
– Одного завалим – остальные набегут, не отобьемся.
– Согласен.
Пока они рассуждали, краб оставил решетку и пополз вдоль нее, достиг угла и пошел дальше, углубляясь в кусты, за которыми скрывалась пойма небольшой речушки; вскоре инопланетянин скрылся из вида, а потом и кусты перестали шевелиться.
– Пошли, – Игорь тронул брата за плечо. – Я думаю, он надолго уполз. Чего тут торчать?
– Угу, – согласился Геннадий. – Порубаем?
Игорь кивнул, и они пошли по зданию – в гулких коридорах под ногами хрустели осколки стекла, шприцы, битый кирпич, погремушки. Роддом, в котором братья обосновались неделю назад, инопланетяне разбомбили одним из первых в городе. Выбросили своих крабов из кораблей – и вперед. Это даже успели заснять очевидцы, кадры бродили по Интернету полтора дня, пока тот не вырубился наглухо.
– Надо бы сигнализацию сделать, – бросил Игорь через плечо пыхтящему сзади брату; тому подъем по лестнице давался с трудом, но практика показала, что чем выше, тем безопаснее.
– Может, уйдем скоро.
– Может, и так. С другой стороны, согласись, хорошо, чтобы не было таких сюрпризов, как сегодня. Краб, конечно, до нас не добрался, но вполне мог.
– Летуны опаснее.
– Тоже правда. Но их меньше.
Они поднялись на третий этаж, где устроили себе логово. Окна были забаррикадированы шкафами, набитыми кирпичами, в одном углу располагался склад с припасами, в другом – спальня.
Геннадий тут же опустился на кровать, вытирая пот с раскрасневшегося лица.
– Долбаная жара. И третий этаж.
Игорь, как младший, захлопотал по хозяйству: включил газовую плитку (ее случайно нашли в подвале), поставил на нее кастрюлю с водой. Уселся чистить картошку – на кухне обнаружился целый мешок, грех было не воспользоваться.
Геннадий, отдышавшись, присоединился к брату. Тот пытался отнекиваться, но быстро сдался – если старший вбивал себе в голову что-нибудь, отговорить его было крайне сложно. Он и в армию так ушел служить, и «на Севера» уехал, хоть отец был против. И не женился, сколько мать ни настаивала. Так и дожил до сорока пяти бобылем.
Они мало разговаривали – Геннадий говорил мало не только от полноты, а и по природе своей. Игорю же просто нечего было сказать.
Когда картошка сварилась, они съели почти всю кастрюлю, закусывая луком. Геннадий посмотрел на обильные очистки и пробасил:
– В следующий раз – в мундирах. Жалко.
– Наверное, да. Так что насчет сигнализации? Будем делать?
– Надо бы.
– Тогда ближе к вечеру, когда жара спадет. Давай пока распланируем – где будем делать и из чего. А потом материалы поищем. Лады?
– Добро, – Геннадий обмахнулся бейсболкой. – Дай шприц.
Игорь поднялся, прошел к шкафу, где они оборудовали аптечку, и закопался в коробках и коробочках.
– Геля, – он всегда называл старшего брата домашним именем, когда волновался или хотел сообщить что-нибудь плохое.
Тот знал об этом, поэтому только вздохнул:
– Инсулин?
– Да. У нас осталось только две коробки. То есть на неделю хватит, но не больше.
– А другие?
– Это не инсулин. Мы ж в темноте хватали, вот и ошиблись.
– Дела… – Геннадий поскреб затылок.
Игорь взял шприц, капсулу инсулина, жгут, вату и спирт, принес их брату:
– Я думаю, надо еще поискать. Район большой, сплошь высотки, значит, одной аптекой не обойдется. Давай сходим, поищем.
Геннадий сделал себе укол, выдохнул:
– Придется.
– И придется сейчас, пока солнце жарит.
Старший брат выматерился. Потом добавил:
– Пошли.
Они натянули рюкзаки, взяли оружие – Игорь «Сайгу», Геннадий тульский карабин – и спустились на первый этаж. Братья недолго постояли у невысокой баррикады, оглядывая окрестности.
– Бинокль бы, – проворчал Игорь. – Так ничего не видно. Брат, посмотри в прицел – там, под кустом, что такое?
Геннадий приложился к оптике, замер, всматриваясь, ответил:
– Труп. Свежий.
– Жаль человека.
– Так лучше.
Игорь кивнул:
– Если они меня к себе будут утягивать, ты это, как договаривались… Ладно?
Геннадий не ответил. Он, собственно, не ответил и тогда, когда Игорь попросил об этом в первый раз. Тогда они видели, как гусеница – размером с большой особняк – захватила щупальцами двух человек: мужчину и беременную женщину. Мужчина в щупальцах погиб сразу, а вот женщина пропала в глубине туши инопланетянина. Живая.
– Чисто, – сказал старший брат. – Пошли.
Они перелезли через невысокую баррикаду у дверей и заспешили через двор, стараясь держаться в тени деревьев. Потом свернули во дворы рядом стоящих высоток. Шли так же, вдоль стен.
Город вымер. С момента вторжения прошло всего два месяца, а казалось, что не меньше года – такое запустение царило вокруг. Ветер гонял по горячему асфальту полиэтиленовый пакет из магазина, на краю мерзко воняющего мусорного бака беззаботно сидела крыса.
Геннадий ухватил брата за рукав, потащил за собой; Игорь не сопротивлялся, только спросил, когда они прижались к стене дома:
– Что?
Старший брат молча ткнул пальцем в небо.
– Понятно.
Там, в ультрамариновой выси, распластался четырехкрылый длиннохвостый силуэт размером с голубя. Летун-разведчик. Инопланетяне постоянно держали таких над городом. Потому и приходилось жаться к домам, прячась в их тени.
Над четырехкрылым силуэтом появилась маленькая точка. Она быстро приближалась, росла и с ходу врубилась в летуна; вместе они помчались к земле. Летун верещал что-то, точка на нем превратилась в коричневый комок и молчала.
У самой земли она распластала крылья и ушла в сторону, на бреющем полете.
– Ястреб! – выдохнул Игорь, завороженно наблюдая за схваткой. – Ястребок!
Геннадий угукнул.
Летун шваркнулся о землю, распластался без движения. Птица сделала над ним круг, второй, осторожно приземлилась прямо на тело инопланетного прислужника. Посидела, наклонив голову, мигая янтарным глазом, и ударила клювом. Потом еще. Ухватила плоть летуна, дернула на себя и, оторвав, с видимым удовольствием заглотила.
