к лежащим вокруг воронок мертвецам.
– Рас… – Молодой сталкер оглянулся на Кнопку, склонившуюся над Водяным. – Где мы?
– В прицепном вагоне бронепоезда, – ответил Рас. – Сюда никто не сунется.
– Здесь можно найти воды? – Кнопка трясла сухую флягу над покрытыми заскорузлой коркой губами Водяного. – Хотя бы платок смочить… Хоть каплю… Рас?..
– Нет у нас воды. – Рас бессильно вздохнул. – Тут вообще ничего нет, два шага до Красной Зоны. – Он присел рядом с Кнопкой и ободряюще заявил: – Раз Выброс до сих пор не начался, то нам обязательно повезёт! Бандюки разбежались, сейчас зверьё наестся и тоже уйдёт. Кварц очнётся, сообразим Водяному носилки и двинем к стрельбищу! Там воды целый баллон!
– Он умирает, – тихо прошептала Кнопка, держа в ладонях голову Водяного. – Ему нужна вода…
Она склонилась над Водяным и умолкла, ласково гладя его по пышущей жаром голове. Рас болезненно закрыл глаза и несколько секунд молчал. Потом решительно поднялся на ноги и заявил:
– Я найду ему воду. Сказал найду – значит найду! Ждите меня здесь.
Рас подошёл к вещмешку Кварца и аккуратно переложил из него к себе банки со сгущёнкой. Молодой сталкер неторопливо убедился, что рюкзак плотно сидит на спине, а «Невидимка» надежно контактирует с телом, и выпрыгнул из вагона. Он добрался до места возле лабы, где была позиция Кварца, отыскал его «Вал» и осторожно, чтобы не касаться оружия руками, поднял автомат за ремень. Рас закинул оружие за спину и посмотрел на мутный голубой диск солнца, застывший на краю зелёного неба. Через полчаса начнет смеркаться, и Паутину станет видно невооружённым взглядом. Это хорошо, идти будет проще. По телу вновь пробежала дрожь, и он поправил лежащий в кармане для метов «Энерджайзер». Как только бронепоезд останется достаточно далеко, можно будет выпить одну банку сгущёнки. На какое-то время этого хватит, не впервой. Рас прикинул направление на подземный ход ГНИЦ и решительным шагом направился прочь от бронепоезда.
* * *
Чешуйчатая куница перепрыгнула с одной ветки на другую, спускаясь ниже, и застыла, сливаясь сине-жёлтым окрасом лишённой шерсти узловатой кожи с окружающей листвой. До возящейся под кустом ядовитой полёвки оставалось не больше трёх метров, но это расстояние необходимо преодолеть совершенно незаметно и бесшумно, иначе добыча узкользнет. Нора полёвки находится от неё на расстоянии корпуса, куница отсюда чует запах мышиного токсина, пропитавшего земляные стенки. Полёвка дождалась созревания едких плодов и теперь лакомится ими прямо под кустом именно потому, что нора рядом. Мышь уверена, что в случае опасности успеет укрыться мгновенно. Ядовитые полёвки действительно бегают очень быстро и ещё быстрее маневрируют на бегу, но с охотничьими навыками чешуйчатой куницы им не сравниться. Сейчас самоуверенная добыча поймёт, кто здесь хозяин положения. Куница сделала несколько совершенно бесшумных шагов, словно призрак замирая на конце ветки, и медленно подобралась, изготавливаясь для атакующего прыжка. Прыжок должен быть рассчитан очень точно, надо пролететь мимо располагающейся внизу толстой голой ветви, не задев её.
Потому что на самом деле это не ветвь, а Двухвостая змея, застывшая в охотничьей позе. Она тоже караулит добычу, но не может решить, на кого броситься: на полёвку или куницу. Змея примотала сама себя хвостом к дереву, второй хвост у неё свободен и свисает вдоль ствола под видом лианы. Он длинный и хлёсткий, но от него можно уклониться, укрывшись за любым препятствием. От змеиной пасти не уклонишься, реакция у змеи молниеносная, но, привязанная к дереву, она ограничена в дальности. Если не попасться ей в зубы сразу, то можно быстро отбежать подальше и выйти за пределы змеиной досягаемости. Сама змея это отлично понимает, потому и выжидает. Схватить полёвку хвостом ей мешает куст, грызущая плод мышь сидит между его твёрдых древесных стеблей, и захвата не получится. Тут бы справился иглозубый хитиновый заяц, умеющий выстреливать своим длинным языком, словно гарпуном, но не змеиный хвост, которому для захвата необходимо столько же пространства, сколько обвивающемуся вокруг шеи кнуту. Дотянуться пастью до полёвки змее не хватает расстояния, схватить куницу мешает ветка, на которой та притаилась. Поэтому змея выжидает. Видимо, она не успела заранее подползти на нужную дистанцию до того, как мышь покинула нору. Теперь останется голодной.
Куница совершила прыжок, резко распрямляя тело в подобие стрелы, стремительно пронзающей воздух, и молниеносно пронеслась мимо имитирующей ветку змеи. Та мгновенно изогнулась, срываясь в сторону цели со скоростью спущенной тетивы, но наполненные ядом клыки разминулись с целью на расстоянии в полсантиметра. Пальцевые железы куницы выплеснули ядовитый токсин на заскорузлый трезубец когтей, изготовленных для штыкового удара, и мутировавшая хищница обрушилась на запоздало оборачивающуюся полёвку. За краткий миг до пронзающего удара когтями часть куста ринулась охотнице навстречу, и что-то влажное и гибкое врезалось в куницу, скручивая в жгут и впиваясь в плоть множеством ядовитых крючьев. Раздался хруст ломающихся ребер, и сердце куницы лопнуло, размозженное стальной хваткой. Испуганно отпрыгнувшая в нору полёвка сразу же успокоилась, юркнула обратно внутрь куста и принялась доедать едкий кожистый плод.
Вплётшийся в куст Осьминог подтянул к пасти свежепойманную добычу и принялся перемалывать её зубами, косясь на вновь застывшую в виде ветви змею. Эта конкуренция раздражает его всё больше. С тех пор как поселившаяся в этом лесу медведица передавила всех кабанов, живности здесь прибавилось и жизнь стала сытной. Эту мышиную нору Осьминог нашёл давно, но он был неглуп и хитёр и быстро смекнул, что от живой полёвки пользы может быть больше, чем от съеденной. Мелкой мышиной тушкой голод не утолишь, зато если оставить её в живых и проявить терпение, то можно периодически излавливать таких вот самоуверенных охотников, охочих до мышиной плоти. Желающие сожрать полёвку видят её, копошащуюся среди длинных мясистых побегов густого куста, и даже не думают о том, что едва ли не треть кустарника является Осьминогом. Главное не источать запах сильнее, чем пахнет мышь, и шевелиться вместе с ветвями, если ветрено. Охотники не допускают мысли о том, что полёвка может есть плод, касаясь своим тельцем осьминожьего щупальца, и при этом не быть сожранной мгновенно. Их бдительность притупляется, и они сами становятся добычей. Особенно много еды удается добыть в те дни, когда полёвка приносит потомство. На писк и запах её выводка подтягивается много голодных соискателей, и у Осьминога порой случаются очень сытные обеды.
В один из таких дней эта Двухвостая змея тут и появилась. Сперва начала перехватывать часть добычи, а потом и вовсе попыталась сожрать его полёвку. Пришлось схватить её щупальцем, вцепиться присосками в бугристое тело и как следует пронзить
